Заключенный на воле - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 32

— Вот этот. Он публично проклинал мою династию. Поносил меня и мою семью. И вот этот. Он убил Помощника. Прикажите им — пусть дерутся. Заставьте их убить друг друга.

Этасалоу был потрясен. Этот человек плевался ядом не хуже сиракской травяной змеи. Не повышая при этом голоса и даже не меняя выражения лица. Командор горько пожалел, что инструментам его лаборатории не суждено когда-либо добраться до мозга советника Улласа. Он сказал Улласу:

— Они созданы мной, советник, но подчиняются они вам.

— Вы, четверо, — Уллас ткнул пальцем в стражников, находящихся чуть дальше, — встаньте сюда, между мной и этими двумя.

Оказавшись под защитой этой живой стены, он велел первой паре:

— Вы, двое, — доставайте мечи и деритесь. Насмерть.

Стражники вскинули руки в салюте, потом обнажили мечи.

Этасалоу был взбешен. Ведь перестройку сознания можно продемонстрировать куда проще и куда эффективнее! Натравливание стражников друг на друга — идиотизм и напрасный расход материала! Настоящий лидер должен понимать, что мертвые враги — это потерянные рабы. А Уллас не в состоянии усвоить даже этот основополагающий принцип!

И вот теперь месяцы работы, вложенные в каждого из двух стражников, кружили вокруг друг друга, выискивая уязвимое место. И потребуется еще несколько месяцев, чтобы залечить их раны — если, конечно, они вообще выживут. Ну что ж, по крайней мере, эта стычка предоставит доказательства, которые убедят Улласа, что лаборатория и его дорогой друг, командор Этасалоу, — совершенно необходимы. Если посмотреть на дело с этой точки зрения, то две жизни — не такая уж большая цена.

Этасалоу был приятно удивлен уровнем мастерства сражающихся. Он решил, что следует вынести благодарность майору Изначальной гвардии, отвечающему за тренировки.

И тем не менее, командор нахмурился, когда один из стражников применил совершенно нестандартный защитный прием и тут же перешел в атаку, едва не убив противника. Второй боец вскрикнул от боли — острие меча располосовало ему шею. Но неудовольствие Этасалоу было вызвано не рискованным приемом и даже не тем, что один из стражников получил ранение. Его обеспокоило то неприятное открытие, что двое хайренцев, до недавнего времени не знавших, с какой стороны берутся за меч, оказались теперь превосходными бойцами. А не окажется ли в таком случае, что оптимистически поименованная Свободная Хайренская Армия тоже куда более искусна, чем предполагалось?

Тут внимание командора привлек еще один ловкий прием. Стражник, уступавший противнику в росте, — тот самый, который только что был ранен в шею, — нырнул под удар и неуклюже, но быстро ринулся вперед. Оказавшись под мечом противника, он рванулся вверх, используя свою голову как таран. Высокий стражник отклонился, согнув руку, и тем отчасти смягчил удар. Но все же удар этот оказался достаточно сильным, чтобы стражник потерял равновесие. Падая, он попытался на возвратном движении нанести рубящий удар. Второй стражник вынужден был его парировать, но, поскольку удар получился слабым, он не помешал ему продолжать атаку. Стражник взмахнул мечом, добавляя скорости, и обрушил его на руку врага.

Раздавшийся при этом звук мог обмануть неопытного наблюдателя. Хруст нескольких костей прозвучал приглушенно и совершенно не впечатляюще. Точно так же был едва слышен и свист отточенного лезвия, рассекающего мышцы. Меч высокого стражника описал в воздухе дугу, сверкая и вращаясь на лету. Мгновением раньше на землю шлепнулась кисть и предплечье. Все еще оглушенный предыдущим ударом, высокий стражник запутался в собственных ногах. Он упал навзничь, потом с трудом сел. Еще не в силах поверить в случившееся, он схватился за руку чуть ниже локтя — там, где она теперь заканчивалась. Лицо его исказилось, и он попытался зажать рану, из которой хлестала кровь.

Остальные стражники оставались недвижны. Когда Уллас, самозабвенно следивший за поединком, на мгновение отвлекся, он заметил их несокрушимое спокойствие. И тут его радостное возбуждение омрачил укол страха. До советника дошло то, чего он до этого момента не осознавал: звуки боя были неправильными. Если не считать единственного вскрика боли и изредка раздающихся хрипов и стонов сражающихся, все вокруг окутывала неестественная тишина.

Что-то зашевелилось в подсознании Улласа — панический ужас, не поддающийся определению. Внезапно советник испугался этих существ — людей и в то же время нелюдей — и тайны, которая преобразила их.

Но он жаждал власти. «Разум. Контроль надо всеми разумами».

Так почему же он дрожит от страха?

Беспокойные размышления Улласа нарушил неожиданный поступок Этасалоу. Совершенно игнорируя пожелание советника — чтобы бой закончился смертью одного из участников, — Этасалоу приказал победителю отойти от побежденного. Но на этом он не остановился, а продолжал выкрикивать приказы: послал гонца за медиками и велел прихватить лед, пластиковый пакет и все необходимые инструменты. Гонец только-только понесся исполнять поручение, а Этасалоу уже вытащил из брюк раненого ремень, чтобы наложить жгут. Начал он его накладывать сам, а закончить велел тому стражнику, который и нанес рану.

Уллас не обратил внимания на это мгновенное превращение безжалостного убийцы в заботливого целителя. Когда к советнику вернулась способность нормально мыслить, он набросился на Этасалоу:

— Вы остановили их! Вы говорили мне, что они будут драться насмерть! Эти преступники… эти подонки…

Короткая тирада завершилась энергичным взмахом руки. А потом советник потянулся к микрофону.

— Советник, я говорил о смерти… ну, чисто формально, — примирительно сказал Этасалоу. — А этого человека я сохранил, чтобы показать вам, насколько эффективно действует наш медперсонал. Вы уже увидели, что эти люди полностью готовы умереть ради вас — даже ради того, чтобы позабавить вас, в буквальном смысле слова. И тем не менее, они остаются людьми и потому действуют лучше, когда внедренным установкам не приходится преодолевать инстинкт выживания. Это превосходная возможность продемонстрировать вам, как мы усиливаем их стремление служить вам.

Часто моргая и пошевеливая пальцами, Уллас обдумывал слова командора. Постепенно его рука отодвинулась от микрофона. Советник взглянул через плечо на парящие в воздухе электромобили, потом смерил Этасалоу взглядом водянистых глаз. Этасалоу подумал про себя, что лицо советника вообще лишено какого бы то ни было выражения. И все же он чувствовал, что Уллас сожалеет о том, что не может сейчас спустить с привязи своих Помощников. Уллас обратился к Этасалоу:

— Посмотрим, командор. Я не забуду этого инцидента. Слово, данное мне, — это вам не пустой звук. А теперь показывайте, ради чего вы решились оскорбить меня.

Этасалоу повел советника прямиком в лабораторию.

Как только они вступили в сверкающий белый мир, Этасалоу ощутил подъем духа. Он наслаждался вниманием своих техников и совершенной красотой своей империи.