Заключенный на воле - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 20

— Когда-нибудь он спросит себя: сколько еще испытаний ты собираешься взвалить на его плечи? Ты велишь ему совершить убийство. Ты подверг его пыткам, чтобы проверить, сможет ли он их выдержать. Ты подвергаешь опасности женщину, которую он любит.

Халиб почувствовал острую боль. В него словно впились две иглы: одна — в левое плечо, а вторая — в живот, чуть выше пояса. Императору до безумия хотелось схватиться за больные места, но он очень сильно подозревал, что это — дело рук Астары. Халиб скрипнул зубами и заставил себя ответить на слова Взыскующей, по возможности не обращая внимания на все остальное.

— Ты пользуешься очень удобной системой стандартов! Ты осуждаешь мои действия, и в то же самое время и ты, и твои последователи пользуются плодами моих трудов. Этасалоу — не только твой враг, но и мой. Или, может, ты скажешь, что горюешь о нем?

— Может, ты скажешь, что смерть Этасалоу — твоя единственная цель?

Две стрелы вспыхнули, потом исчезли. Вздрогнув от боли, Халиб отступил на шаг и хрипло произнес:

— Ты не вправе знать мои мысли. Ты не должна этого делать. Это запрещено договором. Ты обещала это мне здесь, в этой самой пещере, как прежде обещала моему отцу!

— Мое обещание нерушимо.

Слова эти были преисполнены не только резкости, но и неодобрения. Прежде чем добавить что-либо еще, Астара надолго умолкла, чтобы дать Халибу возможность прочувствовать и то, и другое. Затем ее голос смягчился.

— Я догадалась о твоих планах потому, что понимаю твои намерения так же хорошо, как и терзающие тебя искушения. Твои цели высоки и более благородны, чем у любого из твоих предков. Они заставляют меня гордиться знакомством с тобой. Но мне хотелось бы, чтобы ты использовал более достойные средства. Когда я вижу события, напоминающие мне о жестокости Прародителя, я боюсь за тебя.

Халиб вскинул руки, словно пытаясь предотвратить опасность, и огляделся по сторонам.

— Не надо так говорить, Астара! Даже здесь! Он свят, он…

— Мертв все эти сотни лет, — докончила за него женщина, и голос ее был резок. — Он был бессердечным человеком при жизни, а умерев, оставил после себя горькое наследство. Твой мифический Прародитель устроил мятеж и захватил флотилию, которую использовали для перевозки каторжников. Это и было его главным достижением. Его методы — наихудшая часть человека. Это власть зверя. Ты, а до тебя — твой отец восстали против этого. Ваша империя рухнула бы много поколений назад. Но эффективность Люмина зиждется на его дискриминационной политике в сфере образования. И еще на том, что империя держит под своим контролем все космические корабли. Теперь же ты столкнулся лицом к лицу с хитроумным техником, у которого достанет силы полностью перекроить то, что ты называешь империей, и даже то, что ты называешь человечеством.

Халиб вытер лоб и взглянул на Астару с беспокойством, граничащим с подозрительностью.

— Ты знаешь, что я согласен с тобой в вопросе об империи. Ей нужны перемены. Жизнь и смерть людей не должны зависеть от прихотей какого-то одного человека или от законов, которых эти люди не принимали. Здесь мы с тобой единодушны. Но при этом ты стремишься вести поиск в сердцах и в умах. Ты пытаешься заставить каждого обратить свои силы к добру. Я же обитаю на поле боя, где невозможно спрятать меч в ножны, и где фактором первостепенной важности является то самое зло, которое гнездится в каждом из нас — даже ты это признаешь. Я прошу Взыскующую о помощи, но я все равно буду сражаться по-своему. Помоги мне. Или отойди в сторону.

Усмехнувшись, Астара сделала три шага и преодолела разделявшее их расстояние. Шаги ее были неуверенны, и эта неуверенность снова безжалостно продемонстрировала, что женщине и вправду не обойтись без посоха. Астара протянула руку и коснулась щеки Халиба.

— Я люблю тебя с тех самых пор, как ты появился на свет, мой уклончивый, мой обманчивый друг. Я не могу всегда одобрять тебя. Иногда я восхищаюсь тобой, иногда — сожалею о твоих поступках. Но я люблю тебя. Какие бы планы ты ни строил относительно капитана Лэннета, я прошу тебя подумать как следует. Особенно о тех подробностях, в которые ты его не посвящаешь. Ты же понимаешь — он принадлежит и мне. О да, конечно, он противостоит и мне, и Взыскующему. Но он мой — а следовательно, и твой, Возвышенный. Пожалуйста, будь осторожен. Ради нас обоих.

— Хорошо, я буду осторожен. Но сейчас я должен идти. Испытания Лэннета закончились. Завтра он отправляется в путь. Если это в твоей власти, присмотри за ним.

— Ради его безопасности? Или ради твоих целей?

Астара рассмеялась, и кончики ее пальцев нежно, словно легкий ветерок, пробежались по нахмуренному лицу императора.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Халиб смущенно отступил, уворачиваясь от этой ласки. Уже оказавшись в коридоре, он взглянул на сдвоенные глыбы — каждая объемом с добрый кубический ярд — и шепотом велел им вернуться на место. Непроницаемая тьма тут же сомкнулась вокруг него, и на миг у императора закружилась голова. Но это быстро прошло. Халиб постоял несколько мгновений неподвижно. Его мучили сомнения и недоумение. В конце концов он пробормотал:

— Я верю ей. Она никогда не станет читать мои мысли. Но тогда откуда она узнала, что я хочу — что мне необходимо! — использовать его, чтобы нанести удар по другим? Она не предполагает. Она именно знает. Неужели я виден насквозь? А вдруг еще кто-нибудь что-то заподозрил?

Император пожал плечами, включил фонарик и быстро зашагал по туннелю. Постепенно его шаги замедлились. Вскоре он уже еле тащился.

— Проклятие! — воскликнул Халиб, остановившись, и повторил еще раз: — Проклятие!

Он хлопнул ладонью по стене. Звук хлопка разнесся по туннелю и затерялся во тьме.

— Она мне говорит: «Будь осторожен»! «Ради нас обоих»! Кто эти «оба», черт подери? Ты и он? Или ты и я? Чертова старая ведьма! И ты еще называешь жестоким меня!

Остаток его пути до спальни больше напоминал бегство.

Первый предупреждающий сигнал, настороживший всех на космическом корабле «Сократ», донесся из грузовых отсеков. Лэннет отвлекся от уборки и взглянул на разнообразный груз, закрепленный ремнями и каркасом. Он быстро собрал свое хозяйство — ведро с мыльной водой, щетку и влажную тряпку — и засунул все это в шкафчик. Шкафчик проглотил имущество с видом воплощенной скуки. Лэннет с радостью понаблюдал, как исчезает эта гадость — хоть это и значило, что они отправляются в новый рейс.

И рейс этот будет последним.

Из круговорота образов выступило лицо Нэн, и Лэннет почувствовал, как его захлестнула волна жара. Но в следующее мгновение суровая реальность разрушила его грезы.

Прошел целый год. Год, который Нэн провела на Хайре, на планете, где скрывался ненавидящий ее человек. С тех пор, как Лэннет узнал об этом, каждая мысль о Нэн несла с собой горький привкус страха и отчаянья.