Детки в порядке - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Арнольд cтр.№ 13

Не так давно Баз задал тот же вопрос мне. Когда я переехала к дяде Лесу, то почти сразу полюбила тайком пробираться через заднюю дверь в местный кинотеатр. Там все было по старинке, никакой охраны. Как раз то, что нужно. Убежище. Иногда я делала там домашку, иногда смотрела на экран, но обычно просто засыпала на заднем ряду. И в один из таких разов я услышала слова…

– Тебе нужна помощь? – повторил Баз.

Вик потер голову – то самое место, которым ударился о металл, и медленно кивнул, словно размышляя.

Баз сощурился:

– Мне нужно, чтобы ты сказал это вслух.

– Да, – сказал Вик. – Мне нужна помощь.

Я помню, как жарко было в кинотеатре; я закатывала рукава кофты и каждый раз улыбалась этому. Какая роскошь: закатать рукава и знать, что из-за темноты никто не увидит синяков. Как обычно, я заснула, а когда проснулась, он уже был там: работник кинотеатра со шваброй. Он спрашивал, нужна ли мне помощь. Я все еще не выбралась из ленивого тумана сна, но не думаю, что это сыграло какую-то роль. «Да», – ответила я.

За первым вопросом последовал второй.

– Ты причинил кому-то вред? – спросил Баз.

Вик нервно хлебнул кофе и сказал абсолютно то же, что и я в свое время:

– Что ты имеешь в виду?

Работник кинотеатра неподвижно нависал надо мной со шваброй в руке, и я не знала, надо ли мне испугаться. Честно говоря, не помню, что решила тогда, потому что в итоге стала испытывать к Базу то, что не так уж отличается от страха: я его полюбила. Это была странная любовь, нечто среднее между любовью к брату, отцу, священнику и другу детства.

– Я имею в виду, причинил ли ты кому-либо вред?

Вик сделал еще глоток, держа кружку в обеих руках и словно изо всех сил стараясь не расплескать.

– Нет, – ответил он тихо, но вместе с тем звонко.

Баз кивнул:

– Хорошо. Можешь остаться с нами, если хочешь. Мы живем в саду в Нью-Милфорде. Дорогая неблизкая, знаю, но там тепло, и у нас есть еда. Решать, конечно, тебе, но ответ мне нужен прямо сейчас.

Баз редко кому это предлагал, но если это случалось, то обычно ему отвечали сразу же, и всегда положительно. Большинство новых Глав были в таком отчаянном положении, что убеждать их не приходилось. Вик, однако, немного подумал. Он оглядел нас, дыша шумно и размеренно, и было почти видно, как вращаются шестеренки у него в мозгу.

– Ладно, – сказал он наконец.

– Прекрасно, – отозвался Баз. – Нзази, Мэд, Коко… Можете отвести Вика к парнику? Пусть обустроится и вымоется.

– Ой, я не могу, – ответила я. – Я собиралась… в библиотеку.

На самом деле я планировала навестить Джемму, может, остаться там на пару дней. Баз стоял в дверях и смотрел на меня в упор. Ему даже не пришлось ничего говорить.

– Ладно, – сказала я.

– Спасибо. Я заканчиваю в пять. Можем встретиться у Наполеона, тогда обсудим нашу новую Главу.

А затем он повернулся к Вику:

– Ребята покажут тебе, где что. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. – Потом к Зазу: – Не забудь сумку Гюнтера. – И, наконец, к Коко: – Никакой брани. Веди себя хорошо.

И он ушел.

Мы стояли в неловкой тишине; потом Заз дважды щелкнул пальцами, подобрал бумажный пакет и направился к двери.

– Вот именно, Заз, – прокомментировала Коко, выходя вслед за ним. – Полный пипец. Нянчиться с ним теперь целый день.

Я посмотрела на Вика, качая головой:

– Не обращай на них внимания. Они вечно так: новичков не очень жалуют. Но это ненадолго.

Вик перекинул рюкзак на другое плечо:

– Это у нее любимое слово?

– Пипец-то? Ага. Был у нас Глава, который заменял им матерщину. В сериале каком-то так делали, что ли. У Коко были проблемы с нецензурными словами, а Баз у нас немножко пуританин. Так вот, этот Глава предложил Коко заменять ее брань словом «пипец».

– А что такое Глава?

Мне показалось, он уже давно хотел задать этот вопрос и выжидал нужного момента, чтобы явить его миру, как наседка яйцо.

– Пусть лучше тебе Баз объяснит. Знаешь что? До Нью-Милфорда отсюда далеко, давай уже пойдем.

Дикие пустоши подсобки сменились зимней белизной хакенсакских улиц, и я шла, пыталась вспомнить, когда в последний раз так ощутимо чувствовала чужие мысли. Они танцевали, кружились и парили в воздухе, как снежинки.

ВИК

Папины родители умерли от инфаркта в апреле.

В один месяц.

Люди звонили, чтобы сказать нам, что молятся за нашу семью и посылают нам благие мысли. Люди приносили запеканки из зеленой фасоли. Люди сжимали нам плечи и обнимали сбоку. (Ну и говно же такие объятия! Либо вы обнимаете меня, либо нет. Решайтесь уже.) Я не знаю… Наверно, когда люди думают об утешении, им приходят в голову такие вещи. В любом случае, в том апреле наш дом не полнился людьми. Он не полнился любовью, искренними соболезнованиями или благими мыслями. Он полнился запеканками из зеленой фасоли и объятиями сбоку.

Для папы это стало сильным ударом. Сами подумайте: оба родителя умирают в один месяц и от одного и того же. Кто угодно бы от такого загнулся, особенно мыслитель сердцем вроде папы.

Мы часто навещали бабушку с дедушкой; ходить к ним было все равно что оказаться в нескольких любовных историях. Папа боготворил маму, и мы все знаем, от кого он унаследовал свою романтичность. Бабушка с дедушкой отлично бы вписались в компанию старшеклассников: они тоже вечно целовались и обжимались по углам. И это, знаете, кое о чем говорило: выросли-то они в то время, когда супруги спали в разных спальнях и называли друг друга Мать и Отец.

Дедушка и бабушка называли друг друга Джо и Хелен и, бросая вызов этическим нормам эпохи, спали в одной кровати.

Они были настоящими Суперскаковыми лошадями.

Но да, вы правы: смотреть на их милования было не слишком приятно. Во время визитов мне мало что оставалось делать, кроме как:

1. Таращиться на стену с фотографиями, изображавшими отца в возрасте от рождения до тридцати лет. Они располагались в хронологическом порядке, поэтому папа взрослел у меня прямо на глазах. Стена напоминала мне картинки в учебниках, иллюстрирующие эволюцию от обезьяны до человека.

2. Ждать появления кукушки в часах гостиной, которое случалось каждые пятнадцать минут, и наблюдать, как дедушка засыпает в вертикальном положении, откинувшись в своем любимом кресле.

3. Смиряться, пока мне надирают задницу в пул. (В нашей семье все просто гении бильярда. А я тем временем играю как последний обсос.)

4. Считать вазы с ароматической смесью в доме. (Двадцать семь. В доме их было двадцать семь. Двадцать семь ваз. С ароматической смесью.)