Плохая шутка  - читать онлайн книгу. Автор: Иван Миронов, Александр Варго cтр.№ 14

«Это не Слава».

Зажмурившись на мгновение, она вновь открыла глаза и с усилием стащила колпак с облезлой головы. Обнажился плешивый череп с отслаивающимися клочьями кожи.

«…И осталась она у них. Белоснежка содержала избушку в порядке, утром гномы уходили в горы искать руду и золото, а вечером возвращались домой, и она должна была к их приходу приготовить им еду. Целый день девочка оставалась одна, и потому добрые гномы ее предостерегали и говорили:

«Берегись своей мачехи: она скоро узнает, что ты здесь, смотри, никого не впускай в дом…»

Светлана с трудом поднялась на ноги, охнув от стрельнувшей боли в ушибленной коленке. Она не видела, как за валуном появились две крепкие руки, вцепившись в каменный выступ. Спустя мгновенье наружу выглянула голова. Посыпался щебень, человек тихо хихикнул, и наконец Светлана очнулась. Испуганно развернувшись, она широко раскрытыми глазами смотрела на нечто жуткое, притаившееся за валуном. В какое-то безумное мгновение ей показалось, что эта та самая мертвая женщина, чей труп почти сорок лет назад увидел на Эвересте ее отец. Лезет, чтобы забрать ее с собой в ущелье.

– Привет, – прошелестело в холодном воздухе, и она почувствовала, как по внутренним сторонам бедер потекли горячие струйки мочи.

На нее смотрел Олег. Помятое лицо неестественно бледное, будто восковая маска, забрызганная кровью, сквозь синюшные губы высунулся кончик языка.

– Зачем ты меня убила, Светик? – хрипло прошептал он, начиная медленно вылезать из-за глыбы. Показалось его тело, крепкое и мускулистое, при этом совершенно обнаженное. На плечах и накачанной груди блестели капли крови.

Светлана завороженно уставилась на мужчину.

«Это какое-то безумие».

Перед ней стояло существо с лицом ее бывшего мужа и телом Вячеслава.

– Не… не подходи, – пискнула она, дрожащей рукой выставляя перед собой нож.

Олег-Вячеслав усмехнулся.

– Видела бы ты себя со стороны, детка.

Он поднял руку, с тихим хрустом отдирая мертвое лицо. К разлохмаченно-блеклой коже пристало несколько светлых полосок.

– Отличная вещь – двусторонний пластырь, – ухмыльнулся Вячеслав. Он скомкал лицо Олега и швырнул его с утеса, словно грязную тряпку.

Светлана шагнула назад. Она не сводила потрясенного взора с раздетого Вячеслава, отчасти ловя себя на мысли, что выглядит кроликом, на которого вот-вот кинется удав. Она хотела заорать, что Слава до смерти напугал ее. Она хотела влепить ему пощечину и бросить в лицо, что отныне они свободны друг от друга. Она хотела…

Ее взор сместился ниже, на руку Вячеслава, которой он сжимал гвоздодер, и весь ее пыл куда-то улетучился.

«…Глянула Белоснежка в окошко и говорит:

«Здравствуй, добрая женщина, что же ты продаешь?»

«Хорошие товары, прекрасные товары, – ответила та, – шнурки разноцветные…» И достала королева один из шнурков, показала, и был он сплетен из пестрого шелка…»

«Он сам убил Олега», – кольнула мысль, и теперь пробудившийся инстинкт самосохранения звенел во все колокола, призывая ее к немедленному бегству.

– Я прямо кожей ощущаю, как продвигается твой мыслительный процесс, – хихикнул Вячеслав, с любопытством наблюдая за женщиной. – Как будто пара доходяг пытается товарный поезд толкать… Я надеюсь, теперь ты въехала, кто у нас тут в роли Белоснежки?

– Слава…

– Это ты, чудесная моя, – не дал ей договорить он. – А я – принц. Точнее, Королевич. Правда, без штанов, но уж какой есть. Я так намного лучше себя чувствую, поверь.

Многозначительно улыбнувшись, Вячеслав добавил, указывая на черный ящик:

– Я думаю, мы немного сократим сказку. Пропустим момент с яблоком, дорогая. Так что ложись в гроб. Извини, что не стеклянный. Согласись, что на этот долбаный утес притащить в одиночку гроб из стекла просто нереально. Пришлось довольствоваться деревянным. Полагаю, твое самолюбие не будет уязвлено?

– Ты сошел с ума, – наконец разлепила губы Светлана. – Стой, где стоишь.

– Кстати, тебе понравился седьмой гном? – поинтересовался Вячеслав, подмигивая ей. – Я сделал его из твоего бывшего мужа. Думаю, отлично получилось. Ну так что? Ляжешь сама или тебе помочь?

Он медленно надвигался прямо на нее, и Светлана попятилась назад. Единственная тропа, по которой можно было залезть на вершину, была за спиной Вячеслава. И она отдавала себе отчет, что может разбиться об камни, если попытается слезть вниз другим путем. Тем более в сгущавшихся сумерках.

– Убери нож, детка, – промурлыкал Вячеслав, небрежно помахивая гвоздодером. – Иди ко мне. У тебя такая нежная кожа… Как снег. Волосы – черные, как эбеновое дерево…

Она сделала еще шаг назад и, обернувшись, увидела, что до обрыва остается не более двух метров. Или прыгать вниз, что равносильно серьезным травмам, если не летальному исходу. Или принять бой.

Она повернулась к Вячеславу, и в это же мгновение тот коброй метнулся к ней.

Светлана завизжала, взмахнув ножом. Лезвие скользнуло по его левому плечу, но Вячеслав лишь расхохотался. Короткий удар кулаком в голову, и она провалилась в зыбкую пустоту.

– …а губы – как кровь, – закончил он и злобно захихикал.

* * *

Голова вибрировала от стреляющей боли, которая, набухая, раскаленно-тягучим оловом плавила мозг и выжигала стенки черепа. В дремлющем сознании редкими вспышками мелькали черно-белые кадры – потертые, в изломах и царапинах, как старые фотографии. Вот она рожает Никиту… Он идет в сад… Готовится представление, посвященное Новому году… Никита волнуется – ведь он сам будет участвовать в спектакле! Играет музыка, к стенам прикленны поздравительные плакаты и десятки воздушных шаров… Увешанная блестящей мишурой высоченная елка переливается калейдоскопом праздничных огней. Светлана с улыбкой смотрит на сына. Тот стоит к ней спиной. Она зовет его по имени, и Никита хрипло смеется. Улыбка на ее губах меркнет, от нее остается лишь тень. А когда Никита разворачивается к ней лицом, она кричит не своим голосом.

Перед ней Вячеслав. Шестилетний ребенок с головой психопата, непропорционально громадной, которая слегка покачивается на тоненькой шейке ее сына, будто подсолнух на надломленном стебле. Лицо Вячеслава забрызгано каплями крови, рот растянут в яростной ухмылке, губы блестят от слюны.

«Белоснежка», – шепчет маньяк, и она захлебывается в отчаянном вопле.

– …Белоснежка…

Веки разлепились с неимоверным трудом, и Светлана почему-то подумала о бабочке, случайно попавшей под ливень. Крылья летающего насекомого тяжелые от воды, и она больше не может летать. Красивое и изящное создание обречено.

«Он убьет меня».

Эта паническая мысль подействовала как холодный душ, и Светлана, застонав, окончательно открыла глаза. Тут же почувствовала колючий ветер, трепавший ее распущенные волосы. Только сейчас ей стало понятно, что она сидит на голых камнях, связанная и полностью раздетая. Спиной она упиралась во что-то твердое и плоское, напоминающее доску.