SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира - читать онлайн книгу. Автор: Эллен Р. Уолд cтр.№ 40

Тарики вновь попытался заполучить контроль над саудовскими нефтяными ресурсами в 1958 году, когда договорился с консорциумом японских компаний и дал им право на шельфовое бурение в «нейтральной зоне» недалеко от границы Саудовской Аравии с Кувейтом^{25}. Обе страны претендовали на запасы нефти в этом небольшом регионе. Тарики играл значительную роль в обсуждении концессионного соглашения, более предпочтительного для Саудовской Аравии. Вместо соглашения о разделении прибыли пополам, фактически ставшего стандартным условием сотрудничества между нефтяными компаниями и странами с большими запасами нефти, Тарики выбил у японцев 56 %, а также право покупать акции компании, в случае если она найдет нефть. Несмотря на протесты со стороны Соединенных Штатов и Великобритании, это соглашение осталось в силе^{26}.

В 1959 году Aramco выиграла в арбитраже дело, связанное с саудовской судоходной компанией, однако это длительное противостояние настроило наследного принца Фейсала против Aramco^{27}. Даже руководители Госдепартамента полагали, что Aramco следовало бы быть более покладистой при урегулировании спора (хотя и было понятно, что Aramco имеет сильную позицию в рамках договорного права)^{28}. Компания серьезно отнеслась к мнению Госдепартамента и в качестве жеста, призванного исправить пошатнувшиеся отношения, предложила саудовцам два места в совете директоров. Те приняли предложение и, к немалому удивлению и огорчению Aramco, назначили в правление Абдаллу Тарики и Вахбу^{29}. Вахба, бывший саудовский посол в Великобритании и доверенное лицо семьи аль-Сауд, не представлял особой угрозы, а враждебные Aramco взгляды Тарики не были секретом ни для кого. Официально Aramco заявила, что «от всей души приветствует саудовских членов правления», однако в частных беседах «руководители давали понять, что назначение этих людей приведет к множеству проблем в будущем». Когда Aramco предоставила саудовцам шанс выбрать своих представителей в правлении, она, видимо, не понимала, что саудовцы предпочтут послать туда правительственных чиновников и «что, скорее всего, одним из них обязательно станет Тарики»^{30}.

Руководители Aramco посчитали, что саудовские члены совета директоров будут голосовать в интересах Саудовской Аравии, а не Aramco — особенно по вопросам, имевшим отношение к «разногласиям с правительством Саудовской Аравии». Основное опасение было связано с тем, что своей антизападной риторикой Тарики мог помешать нормальной работе и что, самое важное, его одновременная деятельность в качестве члена правления и министра нефти Саудовской Аравии порождала явный конфликт интересов. Как член правления он имел доступ к конфиденциальной информации о работе Aramco, а как министр нефти являлся основным участником переговоров с компанией со стороны Саудовской Аравии. Материнские компании Aramco — Standard Oil of New Jersey (Exxon), Standard Oil of California (Chevron), Texaco и Standard Oil of New York (Mobil) — решили не жаловаться на назначение Тарики королю или наследному принцу. Вместо этого они взяли на себя больше полномочий с тем, что ослабить влияние правления Aramco и передать реальную власть акционерам (материнским компаниям)^{31}.

Новый президент Aramco Том Барджер прилетел в Эр-Рияд весной 1959 года, чтобы встретиться с королем и наследным принцем. Барджер был тем самым геологом, который в молодости участвовал в первых экспедициях Aramco в аравийских пустынях, занимавшихся поисками окаменелостей, которые могли свидетельствовать о залежах нефти. Сам Барджер ждал тогда возвращения к своей молодой жене, оставшейся в США. В каком-то смысле Барджер вырос вместе с Aramco и Саудовской Аравией. Позднее он стал генеральным директором и председателем правления компании, а в 1969 году ушел в отставку.

После прибытия в Эр-Рияд Барджер «в течение примерно пяти минут имел довольно формальную беседу с королем». На следующий день он навестил наследного принца Фейсала, который потратил немало времени на то, чтобы убедить Барджера, что у Саудовской Аравии и Aramco нет разногласий. Казалось, что последние шаги Aramco позволят преодолеть остатки напряженнности после спора о судьбе судоходной компании. Фейсал сообщил Барджеру, что «в отношениях Саудовской Аравии и Aramco не осталось никаких проблем благодаря уважению, проявленному сторонами друг к другу». По словам Фейсала, приглашение Тарики и Вахбы в совет директоров было явным знаком внимания Aramco к Саудовской Аравии. Наследный принц сказал, что «за время долгой жизни споры возникают всегда — даже в семье и даже между братьями». Фейсал сделал паузу и улыбнулся. «И эти сложности можно исправить»^{32}. Фейсал убедил Барджера в том, что Aramco и Саудовская Аравия остаются партнерами в нефтяном бизнесе и что Саудовская Аравия не стремится отдалиться от американцев.

Несмотря на заверения Фейсала, Том Барджер и другие руководители Aramco оказались правы в своих опасениях относительно Абдаллы Тарики. Они описывали его как «человека, фанатично приверженного своим политическим и идеологическим устремлениям». Посол США в Саудовской Аравии в конце 1950-х Дональд Хит говорил, что он «дружил с Тарики и ценил его честность», но считал, что тот «наполнен неумолимой и иррациональной враждебностью по отношению к Aramco»^{33}. Однако, как ни любил Тарики поговорить о «жестоком обращении» нефтяных компаний со странами типа Саудовской Аравии, он так никогда и не воспользоваться правом голоса в совете директоров, чтобы противостоять Aramco^{34}. Члены совета директоров компании были искренне удивлены тем, насколько легко Тарики соглашался с ними по вопросам, обсуждавшимся на ежегодном собрании^{35}. Возможно, он понимал, что двух голосов в совете директоров будет недостаточно для достижения поставленных целей. Американцы же принимали его молчание как должное. Нет никаких свидетельств того, что американцев в Aramco вообще занимали планы Тарики или его националистический настрой.

Тарики много размышлял о том, как богатые нефтью страны типа Саудовской Аравии могли бы получать свою долю доходов от нефти в условиях, когда работа осуществлялась бы через партнерство с иностранными нефтяными компаниями, такими как British Petroleum, Royal Dutch Shell, CFP и материнские компании Aramco^{36}. В глубине души Тарики всегда оставался арабским националистом, который хотел, чтобы государство контролировало Aramco и нефтяную отрасль страны. Однако его идею провести в Саудовской Аравии национализацию практически никто не поддерживал, поскольку Саудиты не хотели менять свою стратегию и рисковать долгосрочными доходами. Тарики нашел поддержку за пределами страны в лице министра нефти Венесуэлы Хуана Переса Альфонсо. Альфонсо провел кучу времени в раздумьях о том, как страны-производители могут противостоять контролю со стороны иностранных нефтяных компаний. Во время своего короткого изгнания, пока Альфонсо жил в Соединенных Штатах, он активно изучал деятельность Техасской железнодорожной комиссии, правительственного учреждения, регулировавшего производство нефти в этом штате. Он особенно внимательно проанализировал действия комиссии, направленные на повышение цен на нефть в регионе в 1920-е и 1930-е годы за счет контроля производства. Результаты исследования заставили его поверить, что международный картель стран-нефтепроизводителей способен достаточно эффективно влиять на цены в глобальном масштабе^{37}.