Маленькое счастье. Как жить, чтобы все было хорошо - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кирьянова cтр.№ 17

«Мне захотелось» —

вот с этих невинных слов начинаются все проблемы. Мне захотелось высказать свое мнение – неважно, что его не спрашивали и звучит оно оскорбительно, я его не обдумал. Но мне захотелось! Мне захотелось позвонить в два часа ночи. Или написать письмо под утро едва знакомому человеку, который очень нравится. Мне захотелось выпить. Мне захотелось дать совет этому человеку – зачем он так одевается? Или, как Швейку, мне захотелось дернуть стоп-кран в поезде. Захотелось – и все. И я немедленно все эти действия выполню! – так мыслит импульсивный человек. Вернее, он не мыслит. Ему просто захотелось что-то сделать или сказать, и он немедленно действует. Не оставляя времени на раздумья. И в итоге остается в одиночестве. Ссорится со всеми. Его не любят, такого человека. И он сам понимает втайне, что не надо делать все, что хочется. Но не в силах сопротивляться импульсу, вернее, не хочет прилагать ни малейшего усилия. Импульсивные люди не только имеют проблемы в общении. Часто они становятся обжорами и алкоголиками, привыкнув делать все, что им захотелось, – немедленно! И письма, которые начинаются словами: «Мне захотелось», читать не хочется. Ясно, что человек пишет свое и о себе и плевать хотел на адресата. И с этих слов начинается исповедь преступника. «Мне захотелось» это пальто и сумку. Или дать по голове захотелось. Что я немедленно и сделал. Невинные слова. Вроде бы. Но очень опасные. И поступки разрушительные – импульсивные поступки всегда разрушительные. И о них всю жизнь можно сожалеть. Мало ли, что нам захотелось. Надо подумать, хочется ли этого другим людям. И что будет, если все начнут поступать немедленно так, как им захотелось; вот прямо на улице. Умение сдерживать свои импульсы – признак воспитания и здоровой психики. И вместо «мне захотелось» лучше говорить: «позвольте», «разрешите», «не могли бы вы», – как-то так. И думать надо головой, как в детстве говорили, что будет потом, когда человек сделает то, что ему захотелось…

Вас расстроили, огорчили,

вывели из себя, гадостей понаписали – бывает такое. Начальник задел, кто-то подрезал на дороге, домашние натворили что-то? И настроение испортилось, руки задрожали от адреналина, горло перехватило от негодования? Бывает такое. И здесь очень важно не дать негативной эмоции «раскрутиться», потом очень трудно прийти в нормальное состояние. Чем сильнее вы будете гневаться, говорить с яростью и обидой о случившемся, искать поддержки и ругаться, тем сильнее эмоция «раскрутится». И начнется инерция. Тяжелая бочка обиды и гнева будет катиться, как японцы говорят. Сминая все на своем пути: хорошее настроение, радость дня, маленькие удачи, приятные события… Не давайте эмоции раскручиваться. Не питайте ее руганью и «застреванием». Немедленно отойдите от травмирующей ситуации или человека, который причиняет боль. Выньте руку из кипятка! И переключитесь скорее на хорошее: добрый текст, приятный разговор, в окно посмотрите скорее, чаю выпейте, сделайте несколько упражнений, на дыхании сосредоточьтесь – и «плохие эмоции» не прилипнут к вам и не будут мучить. Клеща надо удалить до того, как он впился. А дурные эмоции – до того, как они проникли глубоко и повредили. Скорая помощь нужна! Что-то светлое, доброе или просто – другое. Стресс пройдет, защита укрепится, и все снова будет хорошо.

Подросток один издевался над родителями.

Он не просто отбился от рук: он бросил школу, уносил вещи из дома и продавал, крал деньги, пил, ругался матом… Он именно издевался. Родители любили его и старались помочь. А он их в грош не ставил. Оскорблял, терроризировал, унижал, требовал деньги… Они были спокойные интеллигентные люди, но уже до ручки дошли, поседели, и сердце у отца болело. Они увещевали этого Гену, умоляли, пытались разговаривать – бесполезно. И однажды этот Гена толкнул отца так, что тот упал и за сердце схватился. Мать рыдала. А подросток орал: «Да кто вы такие?! Вы мне никто! Знать вас не хочу, вы мне не нужны!» И отец поднялся кое-как и сказал решительно и спокойно: «Да. Мы тебе никто. Мы чужие совершенно люди. Мы тебя усыновили малышом, родная мать тебя бросила. А кто отец – неизвестно. Мы взяли тебя в детдоме и хотели воспитать хорошим человеком. Вылечили тебя от страшной болезни. Кормили, учили, любили. Но мы тебе никто. Можешь идти куда хочешь. Например, в детдом возвращайся. Мы не смогли тебя воспитать, прости нас». И этот Гена сначала не поверил. Но отец показал документы. И тогда подросток ужасно зарыдал от потрясения. А мать и отец молча сидели на диване и не плакали – не было больше слез. И Гена изменился. Он стал тихим и воспитанным. Он не хотел в детдом и вообще пережил потрясение. А потом он стал достойным человеком и выучился на юриста. И уже взрослым рассказал мне эту историю, которая перевернула его жизнь. И изменила его. А родителей он берег и уважал; он понял многое. И со своими не надо дурно обращаться только потому, что они – свои и все стерпят. Кто его знает, какие есть тайны в жизни. И почему люди терпят. Беречь надо своих и за них держаться. И быть благодарным за все, что они сделали – и не рассказали об этом.

Когда Черчиллю стукнуло семьдесят,

на ВВС создали специальную «похоронную команду» – восемь редакторов пристально следили за Черчиллем. Они ждали, когда он умрет, чтобы тотчас оповестить об этом Англию. Радиопередачи сделать, статьи напечатать, некрологи. Наверное, многое заготовили заранее. Это работа такая! Тем более старик Черчилль курил беспрерывно сигары, хлебал коньяк и не занимался спортом. Были основания ждать… Ну вот, Черчилль прожил до девяноста лет. А из восьми членов «похоронной команды» ни одного не осталось. Может быть, вредно сидеть, как стервятник, ждать чужой смерти и чужого несчастья? Может быть, недоброе внимание было полезно для энергичного Черчилля? И вызывало желание подольше пожить, назло врагам? Но вот такой факт. Черчилль прекрасно и плодотворно прожил еще двадцать лет. А те, кто ждал его смерти, – не прожили. Так что не стоит сидеть и, вытягивая шею, наблюдать за кем-то с понятной целью. Лучше писать хорошее. Говорить хорошее. И делиться с читателями добрыми новостями…

Ранили человека

низостью, предательством, унижением, лишением имущества или изгнанием… Или утрата случилась. А он продолжает борьбу, улыбается даже и не жалуется. И даже испытывает некоторый прилив сил. Окружающие восхищаются силой духа. А опытные люди грустно качают головой. Они знают, что рана опасна. И потом начнется реакция. Первые два дня после стресса – 48 часов – вот когда начинает формироваться психосоматическая болезнь. Вот в этот период нужно обращаться за поддержкой, советом, рекомендациями да просто рассказать о случившемся тем, кто умеет сочувствовать. Потому что потом может быть уже поздно. Первая помощь нужна как можно скорее, особенно людям чувствительным, стойким, умеющим держать себя в руках, тем, кого ставят в пример и восхищаются: ах, как вы мужественно все переносите! Мужественно, да. Только организм у всех одинаковый. И 48 часов – решающее время, когда можно остановить развитие негативных процессов. И восхищаться мужественным поведением надо! Но надо проверить: не истекает ли кровью человек? И помочь ему, даже если он не просит. Даже если уверяет, что все нормально. В первые 48 часов еще можно помочь.