Рай для Темного - читать онлайн книгу. Автор: Лючия фон Беренготт cтр.№ 63

— И что начинать надо было вовсе не с этого. Тебе просто в очередной раз захотелось отметелить того, кто мне понравился… Что? Я не права, Данилушка?

Демон молчал.

— А как же задание? Вот Мэтью сейчас передумает и побежит к брату. Тогда — что? Завалим все, что нам поручили, потому что ты… — Инга запнулась, ахнула, глаза ее расширились в понимании. — Я знала, что все это плохо кончится…

Разом, будто у нее ослабели ноги, ведьма села рядом с Мэтью на пол.

— Не вздумай меня жалеть! — зло прошипел Данила. Подхватил с пола куртку и выскочил за дверь, громко хлопнув дверью.

В пустой квартире зазвенел забытый кем-то телефон. На площадке за дверью послышались нетрезвые голоса, залаяла собака и, будто затыкая ей пасть, громогласно взревел под окнами и умчался вдаль их скоростной Ниссан.

— Я тебя люблю, — неожиданно даже для себя самого признался Мэтью.

Хуже времени и придумать было нельзя.

— Еще один… — вздохнула Инга и положила голову ему на плечо. — Знаешь, сколько мне лет?

— Какая разница? — искренне удивился Мэтью. — Двадцать… семь? Восемь?

Она хрюкнула от смеха и повернула к нему лицо.

— Я буду прятать год моего рождения, а ты попробуй увидеть… — сказала она, обняла его за шею и, подтянувшись, загадочным голосом пообещала. — Назовешь — продолжим там, где остановились в прошлый раз…

Мэтью мгновенно взмок. Похоже, что проверку на бескорыстие придется отложить — ему давали еще один шанс показать силу. Можно было бы, конечно, провалить и эту попытку, чтобы уже окончательно разобраться в их отношениях… Инга легко коснулась губами какой-то особенно чувствительной точки — под волосами, чуть пониже уха. Какая, к черту разница, сразу решил Мэтью и закрыл глаза.

— Только осторожно, — предупредила его Инга. — Никаких резких движений.

Замечательно. Теперь его трясло не только от ее близости, но и от страха, что он может ненароком навредить ей. Раскуроченный, мертвый мозг оборотня немедленно поплыл перед его глазами.

— Ты уже смотрел в меня, и не раз, — напомнила она. — Ты должен не атаковать, а втянуть меня в свое сознание. Тогда ты мне не навредишь.

Не атаковать. Втянуть.

— Я тебе доверяю, Мэтью… — донесся до него ее неожиданно отдалившийся голос.

Если бы он еще и себе доверял…

Мэтью дал сигнал своему внутреннему божеству, что требуется его участие, и почувствовал, как то зашевелилось, пришло в движение и приготовилось. Осторожно, еле касаясь, он нащупал край ее сознания и потянул на себя, а затем и внутрь себя, дав ее сущности разлиться вокруг. В отличие от предыдущих попыток, теперь его задача усложнялась — надо было увидеть не то, что лежало на поверхности, а то, что от него прятали. Желательно, в процессе никого не убив и не покалечив.

…Маленькая, рыжеволосая девочка в длинной ночной сорочке.

Сидит спиной к нему на широкой, явно не детской кровати…

Сидит не одна, а рядом с кем-то, укрытым толстым одеялом — женщина, понял он, с золотистыми, распущенными волосами, мокрыми от пота.

— Моя мама, — повернувшись к нему, неожиданно тонким голоском сказала маленькая Инга. — Она болеет. И скоро умрет.

— Воспоминания могут общаться со мной напрямую? — удивился Мэтью.

Воспоминание кивнуло.

— Если твой разум этого хочет…

Он помнил, что именно ему нужно узнать, но то, что происходило, было куда как интереснее.

— От чего она умирает? — спросил Мэтью девочку. Ведьмы так просто не умирают… Наверняка, какое-нибудь неизлечимое заклятие.

Инга пожала плечиком.

— У нее скарлатина, — и поправила одеяло вокруг ног женщины. Та сипло и прерывисто дышала, будто сквозь маленькую дырочку.

— Твоя мать — не такая, как ты… Она — людлинг, — внезапно понял Мэтью.

Девочка грустно кивнула и пожаловалась.

— Папа нас бросил, а я не могу помочь ей сама… Я пробовала… честно… — она тихо заплакала. — Ты поможешь нам? Ты — сильный…

Тяжесть ее горя опустилась на него, подобная толще мутной, болотной воды, и сдавила ему сердце.

— Я уже не могу помочь ей, — качая головой, ответил Мэтью.

Но я помогу тебе — пообещал он той, другой, взрослой Инге. И не буду тебя проверять. Другой мир, другие законы, и мне не важно, почему ты хочешь быть со мной.

Решительно осмотревшись, он принялся за дело. Сойдет какая-нибудь газета из того времени с датой, а может даже он найдет место, где ее мать держала документы — если взрослая Инга об этом месте помнила. Вот только…

— Сколько тебе лет? — повернувшись к воспоминанию, спросил он.

— Не скажу, — хитро ответила повеселевшая Инга и подмигнула.

Что ж, задача усложнялась. Не зная возраста, из которого он выдернул это воспоминание, он не сможет определить год ее рождения, даже если найдет газету с датой. Надо уйти еще дальше в прошлое — в сам год ее рождения или близко к нему. Но как? Вернуться в собственное тело и попробовать заново? И что, если Инга не помнит себя в столь раннем возрасте… Конечно, она не может помнить год своего рождения… чуть не рассмеялся он.

— Подсознание, — снисходительно подсказала ему маленькая Инга.

Надо заглянуть в ее подсознание, понял Мэтью.

Обошел кругом кровать.

Инга вытащила откуда-то маленький, красный мяч и принялась играть с ним, подбрасывая его в воздух и напевая какую-то детскую считалку.

Повинуясь знакомому внутреннему «звоночку», Мэтью протянул руку и поймал в воздухе этот красный мяч. В недоумении девочка уставилась на свои пустые руки. Потом перевела на Мэтью обиженный взгляд.

— Так не честно, — заявила она и сморщила нос, будто готовилась снова заплакать.

Пораздумав пару секунд, Мэтью кинул мяч в затуманенный угол комнаты. Инга резко повернула голову в направлении звука, соскочила с кровати и побежала туда, оставив больную мать в одиночестве.

— Догоняй! — крикнула она Мэтью и тот, опомнившись, поспешил за ней.

Туман окутал маленькую фигурку в белой ночной сорочке и, испугавшись, что потеряет ее, Мэтью нырнул в клубящееся серое облако…

— … Неужели ничего нельзя больше сделать? — услышал он сердитый женский голос и пошел в его направлении.

Облако расступилось. В той же самой спальне, на той же кровати лежал черноволосый мужчина в штанах-галифе с подтяжками на голое тело и курил длинную, сплющенную у основания папиросу. Мэтью почувствовал отвратительный, тяжелый запах ничем не разбавленного табака — маленькой Инге, конечно же, тоже не нравился этот запах, раз он так четко пропечатался в ее памяти. На тумбочке горела широкая настольная лампа, на которую набросили простыню, чтобы приглушить яркость. Рядом лежали какие-то длинные листы с большими красными печатями, похоже, что важные документы. С другой стороны двуспальной кровати сидела мать Инги — красивая, розовощекая женщина, одетая в широкую юбку и вязаную кофту поверх блузы, со светло-рыжими волосами, забранными на затылке шпильками. В углу комнаты, наполовину скрытая туманом, стояла массивная детская кровать, в которой лежала под одеялом кудрявая, рыжая девочка, на вид около года от роду. Повернувшись лицом к родителям, девочка смотрела на них сквозь редкую решетку своей колыбели.