Внук Донского - читать онлайн книгу. Автор: Максимилиан Раин cтр.№ 20

— Реки глагол! — уже угрожающе взревел вой.

— Иди к чёрту, шаврик. Не мешай добрым молодцам гуляти, вольны небеса зрети.

Вой вдруг восхитился и даже свой бердыш отставил в сторону.

— Ты еси, Макашка. Выпороток тартыжны. Возгри ся утри и не лайся. Завтра понове гузно сие готовь под плети. Ох и накричися и наплачися ноли, — развеселился он в предвкушении будущего удовольствия.

И опять я на кого-то похожим оказался. Не знаю даже, какую икону потом целовать. Не успел шевельнуть мизинцем ноги, как Фока решил взять инициативу в свои руки. Уверенным движением он отодвинул меня в сторону и как-то легко, играючи, снёс голову незадачливому служаке. Останки его тут же скрылись за зубцами стены. Наконец, мы достигли нужной башни. Подвал был весь заставлен какими-то бочками и ящиками. Фока уверенно прошёл к одной из стен и стал отдирать доски. Вскоре перед нашим взором предстал тёмный проём, пахнущий затхлой сыростью. Меня схватила за локоть крепкая рука и повлекла вглубь мрака.

Я ничего не видел и послушно следовал за партнёром. Мне показалось время, проведённое в подземелье, целой вечностью. Практически нечем было дышать. Приходилось делать частые вдохи-выдохи. Быстро накапливалась усталость. Пот заливал лицо. Когда силы снизились до крайнего мизера, вспомнился герой фильма "Побег из Шоушенка". Ему пришлось пробираться через канализацию, чтобы обрести свободу, а тут всего лишь спёртый воздух. Разозлился и усилием воли заставил себя двигаться дальше. Партнёр шёл так, словно он только тем и занимался, что лазал по подземельям. Внезапно повеяло свежестью. Мы, не сговариваясь, прибавили в скорости. Поток свежего воздуха струился откуда-то сверху. Остановились в изнеможении отдышаться. Тусклый свет сверху освещал множество комнат вокруг, а перед нами находилась лестница из кирпича. Отдохнув, полезли вверх. Оказались в тесной комнатёнке с частично разрушенным потолком. Через узкий проход выбрались наружу.

Вокруг нас простирался пустырь с кустами и ямами. Оказалось, что мы вылезли из обугленной печи посреди разрушенных строений, находящихся под холмом с княжеским замком поверху. От нахлынувших чувств подкосились ноги, и мы оба повалились на землю. Вот она, свобода!

Небо алело закатом. Завершался очередной жаркий день пятнадцатого века, подаривший надежду выжить. Фокий вдруг зарыдал и принялся страстно целовать меня в губы. Дёрнулся было, чтобы драпануть из крепких объятий, но поздно. До чего же, кто бы только знал, я не терплю выделений на своём лице посторонних физиологических мокрот.

— Митко ты мой, лепши. Радосте коя. Ослобонился я. Жити буду! — повторял он, всхлипывая и целуя меня.

Понемногу он успокоился и затих. Тело медленно восстанавливало силы после тяжёлого перехода, но надо было идти, удалиться подальше от опасного места. Рано, или поздно, наш побег обнаружат и начнут погоню.

— В Смоленск потечем. Онде у мя отчина, родшие животят. Наместник тамо ныне литвинский, же боярство русско вся. Князь досюльны московски Василей Димитриевич предал сей град в руцы литвинские. На службу стану, тя ближником сеим сотворю. Жити сытно да припеваху будешь, — предложил Фока.

— Такожде в Новуград нарядим сеи плюсны, аще не хоче в Литву. Бояр знамых, добрых мнозе овамо, — продолжил он, не дождавшись от меня ответа.

— Мне в Галич нужно пойти, — решительно заявил.

Я решил узнать судьбу своих новых друзей — Трени и Мироши. Если понадобится, сунусь во дворец. Напрягу монарха решить судьбу музыкантов в благоприятном мне русле.

— Нелеть в граде сем да окрести оставаться. Единец рыскати буде окрест, яко пёс нюхливы. Затаитися нать поне месяц, аще несть паче и ноли ужо детель сию ладити, — настойчиво предлагал Фока.

Пришлось рассказать ему про своих друзей гудков, что хочу их отыскать.

— Зримо, хоче скоморошити, Димитрие? Не поиде к ми сподручником. Неволити не буду, — заявил бывший боярин, — Токмо поночуем в лесу купно, отшед подале, а заутра расшед, — высказался бывший боярин.

Мы отошли от города примерно с пол километра на юг. Можно уже выбирать место, где трава погуще и организовывать ночлег. "А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают" — сакраментальная фраза из фильма о насущном. Побег из узилища произошёл как раз во время ужина. Надо было хотя бы по ложке еды в утробу свою кинуть. Голод поначалу не чувствовался, но потом, когда адреналиновый шквал сошёл, кишочки злобно завыли.

— Может быть, нам в Успенский монастырь податься и попроситься заночевать. Там каликам перехожим часто дают приют и еду.

Мозги от голодных спазмов иногда работают гораздо изощрённей. К тому же, хотелось прознать о состоянии здоровья отца Паисия. Не сильно ли я его тогда приложил по черепу?

— Кои из нас калики? — хмыкнул сообщник, — Татем подобны паче.

— Сабли свои спрячем и одежду ратную на мне. Под низом посконная старая одежда осталась. Сапоги надобно тоже снять, чтобы ноги запачкать, — предложил я.

— Не стану я, вятша рода муж, босым на тверди пешити, яко голь низменна, — вдруг упёрся Фока, — Нищенску ядь не стану снидати.

Вот она, кость белая, полезла не вовремя. Куда деваться, если ничего другого нет. Одетый в мужицкую посконь чиниться вздумал. Просто смешно. Тюремную баланду, наверное, уплетал за обе щёки. Как он завтра рассчитывает остаться незаметным? При одёжке простолюдина сабля на поясе, да сапоги юфтевые выглядели вызывающе. Это как встретить оборванца в бриллиантовых стразах. Ко мне лично претензий ни у кого не должно возникнуть. Обычный древнерусский воин, малость недокормленный. Возраст тоже не должен никого удивлять. Видел здесь очень юных ратников, почти детей. Они в войсках выполняли обязанности прислуги и назывались чадью. Спросил Фоку про неоднозначный облик. Что он собирается с этим делать?

— Лес всяк мужа прииме, — засмеялся он.

— В монастыре у меня знакомец хороший имеется. Будет у тебя еда, достойная твоей милости, — предложил я снова.

Боярин поворчал о чём-то себе под нос, но счёл благоразумным согласиться с мнением отрока. Голод — не тётка, как говорят некоторые диетологи.

Полная луна на ясном, звёздном небе помогала пробираться в лесной чащобе. Примерно через километр хода на запад мы выбрались к памятной яблоневой рощице. Я мимо неё шествовал после памятной встречи с Паисием. Попытался найти старую яблоньку с дуплом, чтобы использовать рясу чернеца, но ночью это сделать было очень сложно. Пошли дальше. А вот и порушенные деревянные стены монастыря, вместо которых был выстроен довольно добротный тыновый забор в два моих роста.

Рассказал свой план боярину. Искать будут двоих, поэтому стоит пойти только мне одному при военном одеянии. Схожу и всё, что нужно, разузнаю. Фоке было не по нутру, что простолюдин раскомандовался, но в мужицкой посконной одёжке особо не повыёживаешься. Договорились, что он будет ждать меня в липовой бортяной роще у пруда.

Постучал в ворота. Выглянул монастырский стражник. Выяснив, что мне надо, лениво высказался, что братья уже почивают и будить их запрещено. Я стал напирать на него, сообщив об очень важном и неотложном деле, но рослый бугай не собирался долго со мной препираться и просто закрыл перед носом дверь. Вот индюк тупорылый. Обидно, что отлично разработанный план провалился. Вернуться к варианту с нищенствующим странником, нуждающимся в ночлеге, уже не получалось. Индюк может быть и туп, но не до дебильной же стадии.