Отпущение без грехов - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Михайлова cтр.№ 35

– Варвара Никитина выразила желание знать правду. Это все, что я могу сказать по поводу ее заявления. Я благодарен вам за откровенность. Знаете, что я вам скажу, просто как небезразличный сейчас человек: давайте просто сотрудничать. Нет более верного пути для того, чтобы снять сомнения, чем прийти к наиболее прозрачному варианту. И в результате, возможно, всем примириться.

– Невозможно, – холодно ответила Анна. – Но обращайтесь. Не хотелось бы обо всем узнавать последней, после жены номер два.

По дороге домой Сергей вызывал в памяти лица обеих женщин Артема Голубева, сравнивал, пытался что-то понять.

Варвара не давала характеристик своему возлюбленному. Анна, жена с большим стажем, обозначила его четко и жестоко: «торчок», трус, зависим от всего и всех, способен вынести только аплодисменты и комплименты. И это не противоречит тому, что Сергей сам видит на снимках, в роликах выступлений Голубева на публике. Там нет таланта или большой харизмы. Нормальный профессиональный уровень исполнителя и вот это…

Да, вероятно, трус, зависимый, цепляющийся за допинг в панике перед любым риском и угрозой. И человек, который выходит на контакт с любым количеством людей с открытым сердцем, мало защищенным грудной клеткой. Он смотрит своими младенческими глазами, растягивает в беспомощной улыбке вялый, не мужской рот, – и всем говорит: я такой. Я смешной, безобидный, немного жалкий, я боюсь боли и самого страха. Я верю только в эту минуту, когда вижу ваши доброжелательные лица, слышу ваш смех и аплодисменты. Но если вы скажете, что завтра гроза, ураган, меня разлюбят, меня догонят, меня захотят в чем-то обвинить или убить, тогда мне не нужно такое завтра. Это все, на что я способен, – отказаться от него. А теперь повторите мне, что я трус.

И это в чем-то пленительный образ, – понимает Сергей.

Беспроигрышная ставка на доверие. И это объясняет привязанность к Голубеву двух, внешне контрастных, но внутренне похожих женщин. Они обе сильнее и, возможно, умнее, чем он. Но они обе из категории самок, которые ищут в мужчине детенышей. Чтобы лелеять, опекать, влиять, многое решать за него, принимать такие недетские «шалости», за которые более слабая, но более эгоистичная женщина просто даст пинком под зад. Но… неужели в таких отношениях присутствует страсть? Если да, то разъяренная самка может вынести своему взбунтовавшемуся и изменившему птенцу и смертный приговор. Разве нет?

Сама природа страха Голубева – тоже повод для размышлений. Человек с рождения боится невзгод и трудностей. Ради успеха это преодолевает. С помощью кокса, таблеток, того-сего.

Что меняет успех? Почему вдруг возникает тревога и депрессия, с которыми трудно справиться привычными способами? Да потому, что ступил не на свою поляну. Потому, что увидел настоящих хищников и понял, чем они отличаются от маскарадных масок волка и тигра. И вот с этого места – до смерти шаг. До смерти от страха убийства, предчувствия убийства или, собственно, от убийства.

Сергей позвонил Земцову, рассказал о беседе с вдовой.

– Пришлю тебе запись. Короче, для меня пока обе версии равны. Суицид и убийство. Постараюсь встретиться с адвокатом Козловым, выясню, что там с завещанием и финансовыми делами.

Внешность у Тимофея Козлова настолько необычная, даже отталкивающая, что Сергей тщательно подбирал слова заранее, опасаясь, что тот отошьет с ходу, по телефону. И удивился, услышав голос, который мало вязался с этим длинным сверкающим черепом, застывшими глазами, жестким ртом, похожим на щель в металлическом заборе. Адвокат заговорил жидким тенором с высокими, немного дребезжащими нотами.

– Кольцов? Слышал о вас, даже почти наверняка видел вас в судах или в прокуратуре. Я правильно понял: следствие собирается вернуться к расследованию смерти Артема Голубева? Да, конечно, я очень удивлен. Но поскольку вы частный детектив, значит, существует некий заказчик. Верно?

– Точно так. У вас есть предположения, кто это может быть?

– Полагаю, или Варвара Никитина, или Роман Лазарев. Не хотелось бы развивать по телефону.

– Да. Или. Когда мы могли бы встретиться?

– Сейчас. Я в офисе. Жду.

Кабинет Козлова был чудом архитектурной мысли. Две стены сходились эркером и были полностью из панорамного стекла. Диковинного вида человек за своим белым столом с белым ноутбуком как будто парил среди облаков на голубом небе.

Тимофей встал навстречу Сергею, и тот увидел, насколько он непропорционально сложен. Верхняя часть туловища должна была принадлежать богатырю – широкие плечи, массивная грудь с выпирающими сквозь рубашку мышцами, крупные, сильные руки. А ниже – округлые, почти женские бедра и короткие ноги.

Он протянул Сергею руку, но пожатие было на удивление вялым, почти робким. И эти его глаза, которые на снимках и по телевизору казались холодными и застывшими, на самом деле просто умели прятать любое выражение. Интересно, в результате каких тренировок можно засекретить собственный взгляд.

Козлов предложил Сергею сесть в одно из больших белых кресел, сам поставил на журнальный столик бутылку с виски, стаканы и сел напротив.

– Я понимаю, что вы за рулем. У меня тоже дела. Но пусть будет тут. Рад знакомству, это правда. Я действительно вас узнал, слышал о ваших делах немало. Вы уже встречались с Романом Лазаревым?

– Нет.

– Понятно. Значит, ваша клиентка Варвара Никитина. Серьезная и решительная дама.

– А почему вы считаете, что я в связи с этим делом должен был встречаться с Лазаревым? Он не друг, не родственник. Я так понимаю, он просто спонсор, продюсер. Трагедия произошла на семейной вечеринке. Я, кстати, не спросил у вдовы, был ли там Лазарев. Следствие все равно получит списки всех приглашенных.

– Ромы там не было. Да, конечно, он не друг, не родственник. Он просто был владельцем Артема. В прямом смысле. Рабовладельцем.

Что-то мелькнуло в глазах Козлова? Определенно. Это затаенная ненависть, возможно, страх.

– Сейчас в нашей короткой беседе с информативной, ограниченной целью мне будет трудно разобраться в системе целой жизни, – произнес Сергей. – Я лишь уточню: я правильно понял, что Голубев не принимал своих решений без одобрения Лазарева? Примерно то же говорила и Варвара.

– Правильно. Он был подчинен на каком-то мистическом уровне. Но у меня тоже нет сейчас возможности развивать эту тему. Она вообще для изучения психологов или психиатров.

– Артем Голубев нуждался в таких специалистах?

– Был ли Тема неадекватным? О нет! Он был прелестным человеком, доверчивым и нежным, как ребенок. Но он мог существовать комфортно только среди любящих его людей. Любой диктат, любая власть, которая считала его собственностью, превращала его в затравленного и страдающего человека. Он подчинялся и угождал, чтобы его любили. Если вы понимаете, о чем речь. Ему легче было существовать в золотой клетке, отчитываться перед хозяином в каждом своем поступке и каждой мысли, чем знать, что кто-то и где-то им недоволен. А серьезные требования и претензии были для него сродни пыткам.