Отпущение без грехов - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Михайлова cтр.№ 17

– Ах ты ж черт, – сообразила Алина. – Праздники! Они же точно устроят свои посиделки.

И что делать, куда деваться, как прятаться, что говорить?

Она не может не только встать и одеться, чтобы потом долго сидеть на стуле в чужом доме. Она не может даже толком объяснить, в чем дело. А дело, собственно, в приступе неприятия той совершенной конструкции, в которой она законсервирована, как в стеклянной банке.

Человек болеет или просто не в настроении. Самое нормальное для него – это сказать всем: «Я ничего не хочу». Закрыть дверь, лечь под одеяло и зажмуриться. Но в брачном контракте есть глава под названием «болезни и нетрудоспособность». Там прописано все – от насморка длиной в три дня до увечья в результате катастрофы. Взаимные права и обязанности. Стороны берут на себя обязательства, но они остаются при своих личных правах, вплоть до развода.

Когда Алина дала все это прочитать своей подруге Ире, та одолела первые страницы, потом упала в изнеможении на диван:

– Мама дорогая, зачем же ты всю эту фигню подписала?

И Алина, оскорбленная ее изумлением, даже насмешкой, вдруг, неожиданно для самой себя, произнесла суровую речь:

– А я объясню. Я скажу зачем. Точнее, почему. Потому что есть миллионы женщин, которые выходят замуж по самой важной для них причине: любовь-морковь. Они любят, им сказали, что их любят, они собрались слиться в экстазе. Любая бумажка с печатью их только оскорбит. И ни одна из них не знает, что с нею станет, если муж через месяц заявится пьяный и на четвереньках. Что будет, если он пробьет ей голову сковородкой. Если он выбросит в окно их ребенка. Он у нее прописан или она у него, и ее запросто не выпустят из квартиры, чтобы дойти до суда. Или выбьют зубы до того, как она захочет позвонить в полицию. А вот в этой «фигне», как ты выразилась, все прописано. Даже последствия грубости одной из сторон или неуважения к моральным ценностям.

– Вообще-то… Не знаю. Может, так и правильно, – проблеяла Ирка. – Непривычно только как-то.

– В том и суть, – загадочно подытожила Алина.

А сейчас ей тошно от этой канцелярской предопределенности. От того, что на этих страницах ни слова о том, как заставить другого человека любить, хотеть или страдать. Как себя заставить терпеть все эти китайские церемонии. Как обнаружить в ее отношениях с умным и образованным мужем хоть искру доверия. С его стороны, с ее стороны.

Алина давно не испытывает потребности говорить мужу правду, она не напрягается, чтобы распознать его ложь. Какой смысл, если есть эти страницы с параграфами.

И она чуть не завыла в голос, когда раздался звонок от Никиты.

Да, завтра вечер у Стеллы. Он заедет за ней в семь часов. Она будет готова.

На следующий день Алина провалялась в постели до двух часов дня. Потом долго отмокала в ванне с пеной. Лежа, умудрилась помыть голову. Затем все же разогрела свой обед и плотно поела. Она никогда не ест стряпню Стеллы. По разным причинам. Но мучиться от голода она там не собирается. Еще раз тщательно умылась, почистила зубы, полежала с маской и стала собираться.

Прежде всего подумала о том, в чем будет Стелла. Май, весна. Наверное, в красном или розовом. Значит, Алина наденет белую блузку мужского покроя и широкие черные шелковые брюки. Строго, элегантно, благородный контраст перебьет и в то же время подчеркнет пошлость пристрастия Стеллы к якобы женственным цветам.

Если быть с собой честной и беспристрастной – а настроение сейчас именно такое, – то они обе далеко не женственные кошечки.

Как назло, Стелла, как и Алина, натуральная, чуть подкрашенная шатенка, крепкого, устойчивого сложения. У обеих ни высокой груди, ни тонкой талии, ни томной прелести в лице. Таких женщин добрые люди называют интересными, но не красивыми.

Алина себе в принципе нравится, но меньше всего ей хочется сидеть за одним столом с той, что на нее внешне похожа. К тому же разница в возрасте между ними – всего пять лет в пользу Стеллы. И если говорить о достоинствах дочери Никиты, нельзя не отметить непринужденность ее манер, естественного и вроде бы доброжелательного поведения, прелестного, заразительного смеха.

Стелла – актриса, вот откуда внешние пленительные проявления. Хорошо подготовленная, профессионально обученная актриса, у которой таланта, конечно, ни на грош. Но для нее всегда есть выигрышные и денежные роли второго плана в бесконечных сериалах. Их, наверное, и пишут для родственниц влиятельных людей.

Алина хмуро взглянула в глаза своего отражения. Добилась, чего хотела, своей идиотской объективностью? Прелестный смех, естественное, обаятельное поведение…

Теперь сама Алина надуется и будет мрачно сидеть, не в силах ни улыбнуться, ни сказать что-то непринужденное. Она же не актриса. Она училка на полторы ставки с издерганными нервами. Потому папа и купил ей эту квартиру, он понимал ее лучше всех. Он знал, что она ни с кем не уживется, хотел, чтобы был какой-то тыл. А тогда…

Тогда Алина чуть руки на себя не наложила, потому что ее бросил любовник. Она его даже не любила. Но не хотела жить жалкой брошенкой. Она выносила только присутствие папы, безоговорочно ее обожавшего, а на маму в любой момент могла броситься чуть ли не с кулаками.

Эта мамина манера говорить с позиции последней инстанции: «Ты же не думала, что он тебя любит?»

– Не твое дело, – заходилась в ярости Алина.

И подписывала себе мамин приговор: «Она еще и неврастеничка».

Так. Это совсем лишнее – вспоминать свои беды и мамино умение поставить клеймо на самое больное место. Нужно срочно вспоминать что-то хорошее.

Например, главный недостаток внешности Стеллы. А такой есть. У нее неправильный прикус и непропорционально маленький подбородок. Верхняя челюсть немного выдается. Вроде не очень заметно, но когда она смеется, крупные шикарные голливудские зубы выглядят неприятно и хищно. Что, конечно, никому не заметно из-за прелестного звучания ее смеха. Но Алине этого достаточно, чтобы на минуту перестать чувствовать себя бедной, невидной родственницей.

Вот с этого места можно приниматься за дело. За уничтожение облика бедной, невидной женщины и невинной жертвы. Сейчас Алина использует все: и боль незаживших ран, и ярость обид, и этот ужасный приступ отвращения ко всему и всем.

Когда Никита позвонил в дверь, его встретила женщина-вамп. Недостижимо и непостижимо элегантная, значительная, с глубиной в карем взгляде, с порочной тайной в губах, красиво обрисованных помадой, созданной из таких оттенков, которые соединить может только художник. Эта помада – одна из причин, по которой она ничего не ест у Стеллы.

За столом Алина даже не напрягалась, чтобы участвовать в общем разговоре. У них свои темы, свои шутки, достаточно, кстати, глупые, свои воспоминания. Они – семья.

Алина – атрибут непонятного назначения. Она сидела с доброжелательным, немного снисходительным видом, который ей стоил больших усилий. Пила красное вино крошечными глоточками и улыбалась своей коронной улыбкой – края губ тонко и красиво подняты, примерно как у Джоконды.