Другая правда. Том 1  - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 63

– Вы правы, но речь не об этом. Вчера мы с вами говорили о том, что Сокольников лжет о фактах, которые легко проверяются и опровергаются. Он мог солгать экспертам-психиатрам о том, что любит селедку и не любит шоколад. Это одна песня. А солгать во время экспертизы о факте, напрямую связанном с предметом самой экспертизы, песня совсем другая. Здравомыслящий человек даже со средним интеллектом понимает, что если экспертиза медицинская, то врачам предварительно дадут все-все-все имеющиеся на этом свете медицинские документы, и если очень хочется обмануть, то нужно придумать невероятно правдоподобное объяснение, почему документов нет или в них написано не так. Сокольников же тупо врет. Он даже не задумывается о том, что существуют документы и люди, особенно судебные эксперты, все проверяют и перепроверяют многократно. Он уверен, что достаточно сказать – и все поверят. Проще говоря, он умный, а все кругом идиоты. Вот этот момент, эта характеристика для нас важна.

Обстоятельства правонарушения излагает в версии, данной на следствии, подробно, с деталями, фиксацией взаимного пространственного расположения, что представляется маловероятным…

– И об этом мы с вами тоже вчера говорили, – сказала она. – Помните? Я сомневалась, что Сокольников, не будучи профессиональным убийцей, сохранил такое хладнокровие и самообладание, убивая двух человек. А может быть, и трех, с этим пока ясности нет. Вот и эксперты засомневались, им представляется маловероятным, что человек может с такой четкостью запомнить в стрессовой ситуации все детали.

– Но вдруг он действительно какой-то невероятно спокойный? – возразил Петр. – Видите, все отмечают, и в экспертизе, и в разных характеристиках, что он спокойный и уравновешенный. Никто нигде не отмечает, что он взрывной, агрессивный, легко впадает в гнев или еще что-то. Есть же люди суперфлегматичные, прекрасно владеющие собой, умеющие не терять самообладания ни в каких ситуациях.

– Есть, – покладисто согласилась Настя. – С этим невозможно спорить. Читаем дальше.

Несмотря на внешнее спокойствие, демонстрируемое при рассказе о преступлении, оживляются вегетативные реакции, свидетельствующие о волнении. Временами выдержка отказывает, особенно при оценке судебной ситуации…

– Ну и как вам? А теперь добавьте к этому гипергидроз и диспноэ, которые мы отметили вчера в заключении психолога. И не забудьте о вспышках ярости и гнева в детстве, на которые указывала мать, когда водила сына к детскому психиатру. Вам по-прежнему хочется сделать из Сокольникова супергероя, эдакого Бэтмена российского розлива или Джеймса Бонда? Дальше в заключении приводятся цитаты из высказываний самого Сокольникова во время беседы с психиатром: «Суда не будет, я это для себя решил твердо», «Не хочу, чтобы злорадствовали». Прокомментируйте, пожалуйста, эти слова.

– А как… ну, то есть я не понял, почему Сокольников считает, что суда может не быть. Что значит «я это решил твердо»? – с удивлением переспросил Петр.

– Вот и мне интересно. Предположения есть?

– Если только он запланировал покончить с собой до суда, – выдвинул свой вариант Петр.

– Отлично, принимаю. Еще?

– Или ему адвокат ясно дал понять, что все на мази, со всеми договорился, следователям дал, судье тоже конверт занес…

– Судья еще не назначен, потому что предварительное следствие не окончено и дело в суд не передано. Но в принципе схема годится: адвокат заблаговременно договорился с председателем суда, в котором будет слушаться дело, что судью назначат покладистого, сговорчивого, умеющего «правильно» вести судебные заседания. Но такой вариант годится именно как схема, в жизни он не особенно надежен.

– Почему?

– В девяносто восьмом году в судах работали юристы еще советского призыва. С ними не так просто было договориться. Звонок или намек из горкома партии или откуда-то повыше – это да, срабатывало, но при советской власти все так жили. А вот конвертик от адвоката с риском спалиться перед операми – в те годы еще было страшновато, да и брезговали многие. Но, повторяю, как схема – пойдет. Еще какие объяснения? Не забывайте, Сокольников говорит не о том, что не будет обвинительного приговора, он говорит, что не будет самого суда. Конечно, он не юрист и может не видеть разницы в терминах, для него слова «суд» и «приговор» имеют одинаковый смысл, поэтому примем допущение, что он хотел сказать: на суде меня оправдают, обвинительного приговора и реального срока лишения свободы не будет. Но тут нам сильно мешают слова «Я это для себя решил твердо».

– Да-а, – протянул Петр задумчиво. – Тогда кроме запланированного самоубийства ничего другого не остается. Что еще он мог сам твердо решить, чтобы избежать суда?

– Не знаю, пока ничего в голову не приходит. Если бы он сказал «я знаю точно, что суда не будет», мы могли бы предполагать всякие договоренности на разных уровнях. А «я твердо решил» – это совсем про другое. Насчет злорадства что скажете?

– Это, похоже, из того же разряда, что и ориентация на успех. Правильно?

– Думаю, да. Зависимость от чужого мнения и сторонних оценок. Хочу, чтобы все думали, что я крутой, и не хочу, чтобы меня считали лохом и неудачником. Я даже готов умереть, только бы не злорадствовали в мой адрес. Разобрались, идем дальше.

Обнаруживает хорошую память, довольно обширный запас знаний, мышление логичное, последовательное, уровень мышления категориальный. Структурных нарушений не выявлено. Эмоциональные реакции адекватны. За время пребывания в отделении поведение упорядоченное. Суицидных, агрессивных тенденций не обнаруживал…

– Получается, я опять глупость сморозил? – огорченно спросил Петр. – Раз суицидных тенденций врачи не усмотрели, значит, Сокольников не собирался покончить с собой.

– Вот и нет. Тут вы как раз очень даже правы, как мне кажется. И расхождение между заключением психиатра и вашими логическими выводами подтверждает вашу правоту. Вы сейчас не отвлекайтесь, я вам потом объясню. Итак, дальше у нас с вами идет последняя часть акта, собственно Заключение. Читаем.

Подэкспертный Сокольников Андрей Александрович… психическими заболеваниями, слабоумием не страдает… В детстве (в 1978 году) ему устанавливался диагноз «Пограничная умственная отсталость, обусловленная постнатальными вредностями с невропатическим синдромом», который в дальнейшем не подтвердился… При настоящем клиническом обследовании у Сокольникова также не выявлено признаков снижения памяти, интеллекта, неадекватных поведенческих реакций, а также какой-либо психотической (бреда, обмана чувств) симптоматики… В момент совершения инкриминируемых ему действий Сокольников А.А. каким-либо временным расстройством психической деятельности не страдал, мог (и может в настоящее время) осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

– Видите, как все замечательно, – заметила Настя, дочитав до этого места. – Здоровый молодой человек, ни о какой невменяемости речь на суде идти не будет. Ваши надежды на то, что вам удастся сделать из него второго Бруно Людке, не оправдались.