Другая правда. Том 1  - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 59

Дед тоже обрадовался.

– Вот и славно, – заговорил он довольным тоном. – Завтра с утречка начнем, сколько успеем, остальное в четверг доберем, и работа пойдет, движение будет. Движение – самое главное, стоять никак нельзя.

«Движение – самое главное, – повторяла про себя Настя по дороге домой, мечтая только об одном: рухнуть в постель и заснуть. – Стоять никак нельзя. Завтра в восемь утра встреча с дедом и внуком на заправке у МКАД, значит, выезжать из дома в семь, вставать в шесть. Встреча на заправке… Что-то я хотела… Ах да, заправиться. Может, тогда уж завтра?»

Посмотрела, сколько осталось бензина. До дома она, пожалуй, доедет, а вот до противоположной стороны МКАД завтра точно не дотянет. Значит, придется сейчас. «Я ненавижу этот ремонт. Ненавижу эту новую квартиру. Ненавижу саму себя за лень, трусость и слабость. Но я очень люблю своего мужа. И свою работу. Надо как-то это все совместить. Но как?»

* * *

В небольшом двухэтажном здании, где располагался хоспис, места едва хватало для самых необходимых помещений. Ни о каких отдельных кабинетах для персонала речь не шла, и даже психолог, в обязанности которого входила поддержка отчаявшихся и горюющих родителей и родственников, вынужден был проводить беседы в общем холле на первом этаже, в специально выгороженном диванчиками углу. Второй должности психолога штатное расписание не предусматривало, Катя числилась в штате на должности администратора, но это было пустой формальностью, позволявшей платить ей зарплату, если на счету хосписа появлялись деньги. Она была и санитаркой, и детским психологом (что соответствовало диплому), отвечала за привлечение и использование волонтеров, рассылала письма и запросы и изучала полученные ответы (если эти ответы вообще приходили) в надежде найти оборудование и препараты надлежащего качества и по доступным ценам, уговаривала транспортные компании пойти навстречу и выделять транспорт для медработников, обслуживающих больных детей на дому, со значительной скидкой… Много чем занималась Катя Волохина в хосписе, занимая стол в комнате, где находились рабочие места еще пятерых человек. Впрочем, рабочее место – это громко сказано. У двери – вешалка для верхней одежды, вдоль всех стен – шкафы с документацией, в самом углу – тумбочка с электрическим чайником, чашками и сахарницей, в центре – шесть маленьких столов, составленных тремя парами, сотрудники сидят по двое лицом друг к другу. Тесно, душно, но что поделать. Никто не роптал, ведь хоспис деньгами не богат, каждая свободная копейка тратится на детей, платить зарплату большому числу работников возможности нет. Штат минимальный, работает каждый за двоих, а то и за четвертых, без дополнительной оплаты, на чистом энтузиазме. А поскольку работы много, то и рассиживаться за столом некогда. Сделал то, что предусмотрено функциональными обязанностями, и бегом в стационар, посмотреть, что нужно сделать, чем помочь, где помыть, где подтереть, кого успокоить, кому почитать, кого перевернуть, кому белье сменить, к кому медсестру позвать, потому что раствор в капельнице заканчивается… Терминальная стадия – всегда трудно, тяжело невыносимо, и морально, и физически. А санитарок, сиделок и уборщиц всегда и всюду не хватает, даже в дорогих частных клиниках, где, казалось бы, зарплаты должны быть повыше и платят ее регулярно. Что уж говорить о хосписе…

Уже десятый час вечера, а Катя все еще не ушла домой. И не потому, что работы сегодня как-то особенно много. В принципе работа в хосписе не заканчивается никогда, она есть постоянно, ведь больные не перестают болеть с окончанием рабочего времени персонала, и если есть желание и возможность, то найдется, что сделать нужного и полезного, круглые сутки. Если работа не сменная, как у сестричек и докторов, то каждый сам решал, уйти ли домой в положенный час или еще поработать.

Ей просто не хотелось идти домой, не имея в голове принятого твердого решения. Дома ей придется встретиться со Славиком, и нужно будет как-то себя вести. Как? Эта мысль весь день не давала ей покоя, но она с самого начала, как только закончила тот ужасный телефонный разговор с мужем, знала: пока не примет решение – домой не пойдет, а приняв решение, уже не отступит от него ни на миллиметр. Работа весь день валилась из рук, Катя делала чудовищные ошибки в письмах, ставила не те адреса, ссылалась не на те документы, спохватывалась, переделывала, ругала себя. Когда ее позвали из стационара, попросили подойти успокоить малыша, не дававшего поставить капельницу, Катя на полдороге вдруг разрыдалась и даже до палаты не смогла дойти. Медсестра так перепугалась, что немедленно побежала к психологу: ну как же, Катя Волохина, мотор, движущая сила, эпицентр всего учреждения, самая преданная делу, самая деятельная и неунывающая – и вдруг стоит посреди коридора и рыдает так, что трясется вся.

В тот момент Катя готова была именно психологу – пожилой спокойной женщине, которая мягко обняла ее и отвела назад в кабинет, – рассказать о своей беде. Она уже набрала в грудь воздух, чтобы начать говорить, но подошла сотрудница:

– Катюша, к тебе пришли.

– Кто?

– Не знаю, какая-то дама, одета хорошо, на машине приехала. В холле ждет.

«Может, новый спонсор объявился, – подумала Катя, судорожно ища в кармане бумажную салфетку, чтобы вытереть лицо. – Разговоры подождут, дело в первую очередь». После субботнего мероприятия некоторые материалы появились в интернете уже в воскресенье, а сегодня, в понедельник, их было еще больше, Катя проверяла. А вдруг и в самом деле пресс-конференция дала свой результат, и эта хорошо одетая дама – представитель какого-нибудь бизнес-лорда, возжелавшего оказать посильную помощь? Как было бы хорошо! Им так нужны два новых детских инвалидных кресла, и стойки для капельниц уже совсем древние, где-то списанные и приобретенные хосписом практически даром, разваливаются на ходу. Не говоря уж о предметах гигиены и расходных материалах, надобность в которых никогда не заканчивается.

Выбежала из кабинета, заскочила в туалет, плеснула на лицо холодной воды, глянула в зеркало. Нет, все равно видно, что плакала. Ну и пусть. Дело прежде всего.

Пока спускалась со второго этажа в холл, почти успокоилась. Подошла к незнакомке, красивой яркой блондинке с темными глазами, улыбнулась и удивилась, что улыбка далась ей без усилий.

– Здравствуйте, я Екатерина Волохина. Мне сказали, что вы меня спрашивали.

– Здравствуйте, я – Алла Владимировна, можно просто Алла. Я была в субботу на аукционе и вот подумала, что…

Катя не понимала, как так получилось, но именно ей, этой совершенно незнакомой посторонней женщине, она рассказала о себе и Славике. Сначала Алла спросила, где они могут поговорить, и Катя отчего-то постеснялась вести ее, такую красивую и нарядную, в тесную и душную рабочую комнату. Пришлось сказать, что переговорной у них в хосписе нет, и предложить побеседовать прямо здесь, в холле. В ответ Алла посмотрела на часы и спросила, нет ли поблизости какого-нибудь приятного кафе. Видимо, Катя не сумела скрыть колебания, услышав про кафе, на которое у нее банально не было денег, потому что Алла Владимировна тут же добавила:

– Будьте моей гостьей.