Другая правда. Том 1  - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 20

Настя отломила ложечкой кусочек шоколадного торта, отправила в рот, сделала пару глотков кофе. Торт был слишком приторным, она такой вкус не любила, а вот кофе оказался очень хорошим.

– А дальше что было? – с горячим интересом спросил Петр.

– А дальше – тишина, – усмехнулась она. – Примерно на месяц. Все замерло в ужасе и отчаянии, никто не понимал, что делать и как жить дальше. Представьте себе гипотетическую семью, в которой один супруг – следователь или прокурор, другой – сотрудник банка, а ребенок либо маленький, либо взрослый и занят в туристическом бизнесе. Люди чувствуют себя вполне состоятельными, жизнь удалась, в сентябре предстоит отпуск, который они проведут за границей, отель уже забронирован, билеты на самолет оплачены, проценты по банковскому вкладу капают, и проценты очень немалые, зарплата в банке и в турфирме высокая, так что скоро можно будет улучшить жилищные условия и себе, и ребенку, и стареющим родителям, а там, глядишь, и домик за городом отстроить. Если ребенок маленький, можно еще помечтать о том, как его отправят учиться в Англию, это было очень модным. Могу предложить вам и вариант похуже, потяжелее: в семье кто-то серьезно болен, и скоро накопится нужная сумма, чтобы лечить человека в европейской, израильской или американской клинике, потому что в России это заболевание не лечится, или лечится пока еще плохо, или такие операции не делаются. И вдруг в один момент у всех всё рухнуло. Работа потеряна, доходы утрачены, страна катится непонятно куда, руководство не владеет ситуацией, ничем на самом деле не руководит и ни на что не влияет, верить никому нельзя, и что будет завтра – неизвестно. Планы, надежды, ожидания, чувство уверенности, ощущение хотя бы минимального контроля собственной жизни – рухнуло всё. Поездка в отпуск отменяется, больного ребенка не будут лечить, разъехаться с родственниками не удастся, работа есть пока только у одного члена семьи, и на эту единственную зарплату будут жить все. Мне зимой девяносто девятого довелось столкнуться с двумя молодыми брокерами, которые, оставшись без работы, торговали на улице картошкой. В жуткий мороз стояли с мешком и весами, и мало кто у них покупал. А теперь вспомните, какого числа ваш Сокольников явился с повинной.

– Третьего сентября, – быстро ответил Петр и осекся. – Ну да, вы сказали, что психологический шок длился около месяца, а дефолт случился в середине августа. Значит, как раз тогда…

Настя отодвинула тарелку с недоеденным тортом, взяла вторую чашку кофе.

– Не совсем так, – поправила она. – Месяц длилась экономическая тишина и пустынность, все замерло. А психологический шок длился еще очень долго, от двух-трех месяцев до года, в зависимости от тяжести ситуации. У кого сгорели деньги, отложенные на черный день, но осталась работа, тот легче перенес потерю и быстрее пришел в себя, а вот те, кто потерял и высокооплачиваемую работу, и надежду на лечение близкого человека или даже самого себя, справлялись с потрясением гораздо дольше. И прежде, чем вы начнете выискивать недочеты в работе следователя или оперативников и обвинять их в предвзятости и непрофессионализме, вам хорошо бы представить себе их тогдашнюю жизнь и их внутреннее состояние.

Петр, уже расправившийся со своим омлетом и блинчиками с творогом, посмотрел на нее скептически и даже как будто слегка надменно.

– Вы хотите сказать, Анастасия Павловна, что тяжелые личные обстоятельства могут оправдать плохую работу и осуждение заведомо невиновного? Или вы считаете, что в такой ситуации следователь мог легко брать взятки и это можно посчитать объяснимым и нормальным? Вы меня призываете, как это нынче модно, понять и простить, что ли?

– Ни в коем случае. Я предлагаю вам учитывать то, что принято называть человеческим фактором. Предлагаю вам помнить, что люди могут совершать ошибки. Любые люди и на любых должностях. Количество этих ошибок зависит не только от профессионализма, образования и опыта, оно напрямую зависит от психологического состояния работника, от его нервно-психической стабильности. Я просто обрисовала вам ситуацию на момент осени девяносто восьмого года, когда количество психотравмирующих факторов на единицу времени и в пересчете на душу населения буквально зашкалило. Вы же собрались создавать художественное произведение про события этого периода, вам без обоснования психологии персонажей никак не обойтись.

«И снова я вредничаю, – мелькнуло у Насти в голове. – Петя отправился в поход за правдой, а я делаю вид, что не понимаю, и упорно толкаю его в сторону художественной литературы».

– Я с вами не согласен, – заявил журналист. – Вас послушать, так идея правосудия должна была давным-давно умереть, потому что политические и экономические катаклизмы происходят по всему миру постоянно. Но эта идея, однако же, жива-здорова. Как вы это объясните?

Настя улыбнулась. Какой же он еще молодой!

– Идеи – идеальны, – ответила она. – А жизнь – реальна. Ни одна идея, касающаяся сути политических или экономических решений, не была воплощена в жизнь в том же прекрасном виде, в каком существовала в умах ее авторов. Ни одна, поверьте мне. Именно потому, что никогда не угадаешь, что будет происходить в реальной жизни, ибо реальная жизнь состоит из поступков множества конкретных людей, а поступки эти диктуются таким многообразием мыслей, решений и чувств, что не поддаются никакому прогнозированию.

Петр смотрел на нее озадаченно, широкие брови чуть сдвинулись к переносице.

– Получается, что вор не должен сидеть в тюрьме? Или все-таки должен? Уж от вас-то я подобных рассуждений никак не ожидал, вы же столько лет ловили этих самых воров…

– Воров я не ловила, – со смехом поправила его Настя, – этим занимался отдел по борьбе с кражами и ОБЭП. Я ловила убийц и насильников. Выискиванием ошибок и злоупотреблений в работе следствия и прокуратуры я тоже не занималась, для этого существовали совсем другие службы.

– Вы уклоняетесь от ответа, – недовольным тоном заметил Петр. – Так должен вор сидеть в тюрьме или нет?

Она вздохнула, достала из сумки сигареты и зажигалку. Неужели она тоже была когда-то такой же, как этот молодой человек, и видела мир только в черно-белых красках? Наверное, была. Краски приходят с годами, по мере проживания и осмысления событий собственной жизни. Чем больше прожито, тем больше красок и оттенков, нюансов и полутонов.

– Хотелось бы, конечно, чтобы преступник был изобличен, осужден и наказан. Но в Уголовном кодексе предусмотрен учет смягчающих вину обстоятельств. И если мы готовы учитывать эти обстоятельства по отношению к преступнику, то логично было бы не забывать о них, когда мы говорим о следователях. Они – точно такие же люди, и у их поступков могут быть самые разные мотивы. О событиях девяносто восьмого года я вам рассказываю именно для того, чтобы вы как автор будущего художественного произведения могли представить себе хотя бы часть подобных мотивов. Вы прочли несколько страниц из многотомного уголовного дела, ничего не поняли, но эти материалы изучала ваша коллега, журналистка, и вы уверены, что взялась она за это не просто так, не из чистого любопытства, потому что почитать больше было нечего. И сделали вывод: коль старое дело заинтересовало журналиста, стало быть, с ним что-то не так, осужден невиновный. Следователи плохие и злые, прокуроры тупые, а человек за решеткой страдает ни за что. Правильно?