Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Дружников cтр.№ 36

Изображение мальчика вырезали из общей фотографии и послали в редакцию. Там, как вспомнила тогдашняя сотрудница «Пионерской правды», решили, что это фотография трупа. Для большей убедительности ретушер соскоблил расстегнутую косоворотку и подрисовал голую шею. В номере от 15 октября 1932 года так и написали: «Убитый кулаками пионер Павлуша Морозов». На групповой фотографии, которую мы нашли в семейном альбоме учительницы Поздниной, Морозов совсем ребенок, хотя ему уже одиннадцать. В это время отец его еще не арестован. Павлик в огромной отцовской фуражке. У него большие печальные глаза.

А тогда вырезанная из школьного снимка голова Морозова начала самостоятельную жизнь. К ней пририсовали спортивную майку, воротник шинели, курчавые волосы, затем руку, держащую книгу с символическим названием «Новый путь». Во втором издании Большой советской энциклопедии Павлик уже в новой фуражке, белоснежной рубахе и пионерском галстуке — форме, введенной в школе по приказу Сталина после Второй мировой войны. Выражение лица улучшено в соответствии с мифической ролью главного пионера страны.

Любопытная фальшивая фотография выставлена в Тавдинском музее. На первый взгляд, это фрагмент известной школьной фотографии. Но сам Морозов старше, выражение лица из угрюмого стало оптимистически-целеустремленным, на шее пионерский галстук. Фальшивка в чистом виде.

Реальный Морозов не годился для мифа. Вот почему в редакциях подбирали изображения, которые казались более подходящими для образа героя. Например, через 35 лет, 27 августа 1967 года, газета «Тавдинская правда» под заголовком «Публикуется впервые» внесла свой вклад в миф: «Перед вами подлинная фотография Павлика Морозова. Семейный снимок, на котором запечатлен герой-пионер, был обнаружен в архивах свердловской фотохроники...» Учительница Кабина видела даже фальшивые фотографии судебного процесса над отцом, Трофимом Морозовым: «Мне присылали фото суда. Сидит учительница — липовая, и Павлик разоблачает отца — липовый. Просили подписать где кто. Но это была ложь».

Как же выглядел пионер 001? Павлик был сероглазый, глаза блестящие (Кабина в рассказе Соломеину, 1932), с темными глазами (Кабина в рассказе нам, 1981), черноглазый (Губарев, «Пионерская правда» 15 октября 1932), голубоглазый (тот же Губарев в той же газете 3 сентября 1933), голубоглазый и черноглазый (на этот раз Соломеин в газете и в личных записях), кареглазый (писатель Коряков, предисловие к книге Соломеина «Павка-коммунист»). Имеются более общие описания: «Ясные, очень честные, очень смелые глаза» ^[148]. Все Морозовы крупные, высокие, как вспоминают их знакомые. А Павел? Он небольшого роста (Кабина), маленький и худенький от голода (Татьяна Морозова), высокий ростом (Соломеин), «костлявый да длинноногий — лучший бегун в деревне» (Губарев). «У Павлика было на правой щеке родимое пятно размером с ноготь», — вспоминает Морозова. Губарев для придания мужества нарисовал Павлику шрам над правой бровью ^[149].

В книгах и статьях находим множество разночтений, касающихся цвета волос, голоса, одежды героя. О Павлике написано, что он ходил в дядиной фуражке, отцовской размахайке, папахе, картузе с высокой тульей и шапке-ушанке — одно ухо оторвано. Запутываясь в выдуманных подробностях, авторы переходили к общим описаниям вроде: «Очень славный и вполне обыкновенный паренек» (писатель Коряков) ^[150] или: «Каждый школьник чем-то на него похож» (поэт Дорошин) ^[151]. С годами источников для проверки мифа становилось все меньше. Многие, знавшие его, черпают подробности для воспоминаний из книг. «Учился Павлик хорошо, — пишет учительница Исакова в газете «Тавдинская правда» через тридцать пять лет. — К урокам относился серьезно. Был очень дисциплинированным. Он очень любил своих братьев. Павлик заботился о Феде, следил, чтобы он был тепло одет» ^[152]. Кабина, которая знала его лучше других, утверждала обратное: «Помогать в учебе он не помогал другим, он и школу-то посещал редко...»

В блокноте Соломеина читаем: «Любил хулиганить, драться, ссориться, петь песни нехорошие, курил». В печатном тексте проблема «курил ли Павлик» будет выглядеть так: «Бывало, соберемся вместе, кто-нибудь из ребят возьмет папироску, а Павлик теребит его за рукав: “Брось, не надо, куренье вредит здоровью”» ^[153].

На наш вопрос: «Как Павлик проводил досуг?» — учительница Кабина отвечала: «Любил играть в карты на деньги». А на вопрос: «Какие пел песни?» — «Всякие. С ребятами заворачивали блатные». Учительница вспоминала, что Павел любил дразнить, травить кого-либо: «Сколько ни уговаривай, отомстит, сделает по-своему. По злобе часто дрался, просто из склонности к ссорам». Родственник Морозовых Лазарь Байдаков, беседуя с нами, подвел итог так: «Павлик был просто хулиган. Ходил по деревне переросток-оборванец, всегда голодный, от этого злой, и искал где бы нашкодить. Вот все его и ненавидели».

Пионерская униформа, галстук, ботинки — все это миф. Морозов ходил в лаптях. «Пальто, — говорила Кабина, — рваное, старое, отцовское». «Павлика звали в деревне “срака драная” и “голодранец”», — вспоминала мать Татьяна Морозова. «Если честно сказать, Павлик был самый грязный из всех в школе, не мылся, — говорила нам его одноклассница Матрена Королькова. — Дети в семье Морозовых, когда ссорились или просто развлекались, обычно мочились друг на друга и так шли в школу. От Павлика всегда нестерпимо воняло мочой. Губарев сочинил, что мы с Павликом мечтали пожениться. Вы только подумайте!»

Учебник в руках Павлика на фотографии дал авторам возможность изобразить его ненасытным читателем, эрудитом, идейным вожаком детей и взрослых, полпредом новой власти в деревне. Газеты называли разные любимые им революционные стихи и песни, благодаря которым, как писал поэт Александр Яшин в «Комсомольской правде», Павлик почувствовал «с детства всей своей чистой душой великую правду и благородство идей партии Ленина - Сталина» ^[154]. Отметим, что после смерти Сталина Яшин написал весьма откровенный и мрачный рассказ о деревне «Рычаги», запрещенный на долгие годы.

Обычные качества, свойственные любому подростку, такие, как самоуверенность, стремление отстаивать свое мнение, категоричность оценок, авторы переносили в область политики и говорили об убеждениях Морозова, его преданности партии, идеологической зрелости. Писатель Коряков: «Он был ярым, воинствующим правдолюбом».