Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Дружников cтр.№ 31

Как уже заметил читатель, в картине убийства, нами выше набросанной, реальные имена осведомителя, уполномоченного ОГПУ и исполнителя (то есть профессионального убийцы) опущены, хотя весьма прозрачно проглядываются. Опущены имена потому, что это гипотеза, в которой есть значительный процент вероятности, но — не окончательный ответ. Для того чтобы вписать имя убийцы, у нас недостаточно юридических доказательств.

Карташов и Потупчик отрицательно отвечали на вопросы, их компрометирующие. Титова и Быкова мы не застали в живых. Можем добавить то, что говорили нам некоторые свидетели. Учительница Позднина: «Карташов — страшный человек, а больше ничего не скажу». Врач психиатрической больницы, в которой лежал Карташов: «Он на себя наговаривал, как он детей штыком колол и на лошади топтал». Именно эти двое, чекист и его осведомитель, указали в документах виновных: деда, бабушку, дядю и двоюродного брата Павлика — «банду кулаков».

Спросим опять: для чего, с точки зрения здравого смысла, старому крестьянину убивать подростка-внука — помощника в делах, в тяжелом крестьянском труде, да еще убивать с помощью другого внука? Какие мотивы? Не достаточно ли снять с внука штаны и выпороть, чтобы не глупил? Но даже если возникла ссора с Павликом, зачем дедушке «спланированно» убивать маленького Федю? Он-то уж точно, даже и по официальной легенде, не был ни доносчиком, ни пионером. У деда имелось множество возможностей убить одного Павла. И если совершать «заранее спланированное убийство», то убить так, чтобы и следов в тайге не нашли.

Отсюда следует, что тот, кто убивал, не мстил Павлику, он был исполнителем. Он и совершил действительно спланированное, «показательное» и действительно политическое убийство двоих детей. Кто бы ни был исполнителем, убийство либо совершено руками ОГПУ, либо им преднамеренно спровоцировано. Преступные действия ОГПУ остаются даже в том случае, если удастся доказать, что убийство двух мальчиков совершено родственниками. Сотрудники тайной советской полиции сделали все, чтобы это убийство состоялось.

Мы не знаем всех секретных документов по делу об убийстве Павлика Морозова, не знаем и всех лиц, этим делом занимавшихся. Скорее всего, подлинные указания поступали устно, а подлинные документы если и были, то тщательно уничтожены, как уничтожена подлинная могила. Но, кроме упомянутых следователей, можем назвать еще пятерых организаторов дела № 374. Это уполномоченный второго отделения Секретно-политического отдела Полномочного представительства ОГПУ по Уралу Шепелев, временный начальник того же отделения Воскресенский, начальник Секретно-политического отдела Прохоренко и заместитель начальника ОГПУ по Уралу Тучков. Их подписями скреплены итоги труда ОГПУ — обвинительное заключение по делу Морозовых. Наконец, нужно прибавить тогдашнего начальника Уральского ОГПУ Решетова.

Все они в 30-х годах проживали в Свердловске и Нижнем Тагиле. Кто из них уцелел и умер своей смертью, мы не знаем. Это они — подлинные герои сложившейся системы, участники не придуманной, а реальной государственной террористической организации. Вряд ли их, живых или посмертно, будут когда-нибудь судить, но мир должен знать их имена.

«Павлик должен быть ярким примером». — Испорченный человеческий материал. — Модели новых людей. — «У нас нет общечеловеческой морали». — За донос бутылка водки. — Невезучий мифотворец Соломеин. — Горький собирает деньги на монумент Павлику. — Маленький доносчик — восьмое чудо света.

Можно считать доказанным, что при жизни Павлика Морозова никто героем не считал. Ни слова о его подвигах написано не было. Никто за пределами деревни о его существовании не знал. Смерть его героической также никак не назовешь. Убийство совершено не с целью сделать из мальчика мученика-героя, но для запугивания крестьян и ускорения коллективизации. Доносил ли Павлик на самом деле — тоже не самое существенное. Главное, Морозов стал героем потому, что такой герой понадобился партии, стоящей у власти. Аппарату пропаганды предстояло создать образец человека, наделенного нужными качествами, эталон, по которому следует оценивать пригодность людей и делить их на своих и врагов.

В тот самый день, когда в Тавде открылся показательный суд над убийцами Морозова, в Москве начался пленум Центрального комитета комсомола. На нем говорилось об идеологической подготовке юношества к служению партии, о воспитании преданности. Эту установку дал от имени Сталина выступивший па пленуме член Политбюро Павел Постышев. «Павлик должен быть ярким примером для всех детей Советского Союза», — заявил в докладе заместитель председателя Центрального бюро детской коммунистической организации Василий Архипов, и «Пионерская правда» это опубликовала ^[123].

Имя Морозова зазвучало с трибун съездов и совещаний. ЦК комсомола разработал «План пропаганды подвига Морозова». В декабре выходит в сокращении специальный «Бюллетень ТАСС № 50» с грифом «Всем комсомольским и пионерским газетам Союза».

Сверху спущен приказ «обеспечить написание сценария для кинофильма и пьес для детских театров», издание книг и плакатов о пионере-герое Морозове ^[124]. Все это означало, что простым усилием воли руководителей партии один из двух зарезанных в Герасимовке мальчиков воскрес из мертвых и начал свою новую жизнь.

«Пионерская правда» сообщила, что собраны десятки тысяч рублей на самолет «Павлик Морозов», предлагалось организовать сбор средств на постройку танка имени героя. Весь 1933 год в детской и юношеской прессе страны проходил не в борьбе с кулачеством (с ним в основном уже покончено), но в воспитании преданности так называемого третьего поколения партийному руководству.

По Ленину следовало «строить коммунизм из массового человеческого материала, испорченного веками и тысячелетиями рабства» ^[125]. Ленин требовал переделывать этот испорченный человеческий материал. Сталин упростил задачу и начал ликвидировать испорченный материал. Этим испорченным материалом были те, кто мешал Сталину. Начал он с первого поколения старых большевиков, занимавших государственные посты. Второе поколение, воспитанное до революции, тоже несло груз отживших моральных принципов. У порога стояло третье поколение, родившееся в послереволюционные годы. Именно они, сверстники Павлика Морозова, и предназначались для того, чтобы выполнять любые указания вождя.

Старых моральных критериев эти молодые люди не знали. Они не имели возможности сравнивать и всегда были «за», готовые, как предлагала популярная песня тех лет, «петь и смеяться, как дети, среди упорной борьбы и труда». Пропагандистские формулы гипнотизировали: «Модель трактора мы заимствовали у Америки, — писал в «Комсомольской правде» Илья Эренбург. — Но наши трактористы — модели новых людей, которых не знает старый мир» ^[126].