И обручение, и регистрация брака, и свадебная церемония были моей инициативой. Остепениться, завести семью, собаку, по графику выбривать газон и обстригать розы. Разве не так надо жить? Может, мне этого хотелось настолько сильно, что я сквозь свои шоры ничего другого не видела.
Я начинала вспоминать… Вообще-то признаки были, просто я вовремя их не заметила. Чем ближе дело подходило к свадьбе, тем более далеким становился Майкл, тем дольше задерживался на работе. Он постоянно забывал все дела, связанные со свадьбой, а когда я радостно показывала ему картинку из журнала или спрашивала его мнение по какому-нибудь вопросу, он говорил лишь: «Делай все как захочешь, милая!»
– Даже если было давление, не стоило предложение делать.
– Да.
– И не надо было ждать до последнего дня с такими новостями. Это трусость. – Дэмиен искренне злился. – Козел!
Я улыбнулась. Было что-то милое в том, что Дэмиен так распереживался.
– Хочешь, я ему отомщу? – предложил он.
– Что бы ты сделал? – я повернулась к нему с радостной улыбкой.
– Ты предпочла бы временное увечье или постоянное?
Я расхохоталась. Умел Дэмиен меня подбодрить в любой ситуации.
– Знаешь… сейчас мне на него вообще наплевать. Пофиг, где он и что делает… Мне, блин, абсолютно фиолетово!
Я запрокинула голову и посмотрела в небо. Сделала огромный глубокий вдох. Теплый соленый воздух заполнил легкие, и меня охватило ощущение полной свободы. Почти эйфория.
– А замуж ты при этом все еще хочешь? – спросил Дэмиен.
Хороший вопрос. Хотела ли я все еще замуж за Майкла? За прошедшие дни я поняла, что не так уж влюблена в него, как воображала. Я была влюблена в идею любви. В идею о большой и романтичной свадьбе во всем белом. Влюблена в какое-то странное представление об идеальном муже и семье. Хотела ли я до сих пор семейную жизнь со всеми причиндалами? Да, и я надеялась, что когда-нибудь ее обрету.
– Да. Но не за Майкла, – тихо сказала я. – А ты?
– Не знаю. Я, похоже, раньше об этом не задумывался. – после долгой паузы Дэмиен добавил: – Наверное, когда-нибудь, – хотя особой уверенности в его голосе не слышалось.
Меня вдруг охватило желание спросить про тех девушек.
– А у тебя… ну… есть… отношения… с женщинами? – изрыгнув этот кошмар, я чуть не дала себе по башке.
Дэмиен повернулся ко мне с улыбкой.
– Ты моими отношениями интересуешься?
– Только если захочешь рассказать. Я не настаиваю! – поспешно оправдалась я.
– У меня были какие-то отношения за прошедшие годы, но до серьезного они не дошли.
У меня вдруг родился образ Дэмиена-шлюхи, который высасывает из женщин все соки и выплевывает, как жвачку, когда в ней не останется вкуса. Мне показалось, что лучше оставить эту тему.
– В том смысле, – продолжил он, – что я, наверное, никого ни разу близко не подпустил, да и сам не приблизился.
– Почему?
– Из-за страха, наверное. Люди, которых я люблю, как правило… уходят. – его голос наполнился тоской, и я поняла, что Дэмиен говорит про сестру.
– Понимаю. Прошлое влияет на отношения. У меня, наверное, тоже так, только наоборот. В детстве я жила в полном бардаке, так что мне хотелось иметь идеальную семью и идеальное будущее… но идеалы недостижимы, да?
– Лили, я уже сказал, что мы с тобой оба израненные душонки…
В его голосе звучало и сострадание, и нежность, и секс… И у меня мурашки по спине побежали. Блин! С каждым моментом я чувствовала себя ближе к Дэмиену, и меня влекло к нему еще больше.
Несмотря на всю внешнюю разницу и абсолютно противоположный образ жизни, я никогда и ни с кем не чувствовала столько общего. И до него я ни разу не ощущала себя настолько хорошо понятой.
Солнце окончательно скрылось, наступила тьма. Пришла пора решать, как мы ляжем спать. Мы договорились, что не будем пытаться ничего строить из пальмовых стеблей и листьев (оба признали, что у нас ни хрена не получится). Но ночь была теплой, а ветер – еще теплее. При великолепии этого ночного неба Сикстинскую капеллу можно было сравнить лишь с граффити, нарисованным баллончиком на стене. В итоге лежать на спине на пляже под невероятной красоты небом было просто восхитительно. Наконец пригодилась купленная мной одежда, мы устроили импровизированную кровать на песке из парео и улеглись не слишком близко и не слишком далеко друг от друга.
– Довольно клево, – сказала я.
– Довольно клево? – Дэмиен приподнялся, упершись в песок локтем, и с сарказмом посмотрел на меня. – Довольно? Лили, да ни ты, ни я до конца дней своих этого не забудем. – его улыбка могла бы остановить дорожное движение, а может, даже вращение планет. – Мне еще никогда так прикольно ни с кем не было.
– И мне, – сказала я, едва дыша.
– Лили, я очень рад, что судьба свела нас вместе!
– Ты веришь в судьбу?
– Теперь поверил!
Дэмиен снова плюхнулся на песок, на этот раз точно ближе ко мне. Я чувствовала тепло его тела, а когда сама попыталась устроиться получше, рука дотронулась до его руки. Я не стала ее убирать. Мы легонько соприкасались друг с другом.
– Мне кажется, это лучшая постель в мире, – прошептал Дэмиен.
– Лучшая. – я согласилась.
Он показал на звездное небо.
– Смотри. Это рукав нашей галактики, Млечного Пути. Я так четко его еще не видел.
– Невероятно.
– Еще невероятнее то, что в центре каждой галактики находится огромная черная дыра. Это самая разрушительная штука во всей Вселенной, но она в то же время удерживает все на месте, обеспечивая подлинную гармонию.
– Это хорошо, – сказала я. Образ получился красивый, и я смотрела на звезды, пока глаза не налились тяжестью. – Дэмиен, хоть тут и красиво, я все равно буду не против, если нас завтра спасут.
– Спасут. Честно. Спокойной ночи, Лили!
– Спокойной ночи, Дэмиен!
Я проснулась от рева мотора и звука голосов. Я резко подскочила, к моей полнейшей радости, Дэмиен сдержал свое обещание. Стоя в воде по пояс, он затормозил рыбацкий катер. Теперь они с рыбаком что-то обсуждали, крутили карту, спорили. Таец окинул нас любопытным взглядом, а потом показал куда-то пальцем.
Мы с Дэмиеном посмотрели в ту сторону. Неподалеку виднелся остров, причем до него несложно было добраться вплавь.
– Вон тот?
Просто невероятно!
Рыбак усиленно закивал, абсолютно уверенный в своей правоте. Я со смехом посмотрела на Дэмиена.
– Мы бы и сами доплыли!
Остров смотрел на нас все это время, а мы и не знали. Дэмиен тоже заржал, дело дошло просто до истерики. Я схватилась за живот, который снова заболел от смеха. Рыбак шарахнулся от нас, словно мы чокнутые и опасные.