Воин - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 53

Или их обоих.

Счастливые пробуждения всегда начинались с Леоны.

Тут он наконец полностью проснулся. Его взгляд уперся в грубый скальный потолок над головой, потрескавшийся там, где откололись камни во время землетрясения.

Леона погибла пять лет назад, плюс еще пятьсот лет. Или сколько их там минуло.

Он даже не вспоминал о ней с тех пор, как очнулся здесь.

Случившееся с Леоной было частью самой завязки всех этих событий — теперь, по прошествии времени, он это хорошо понимал. Она была всего лишь очередной жертвой каких-то особенно злобных и удачливых террористов. Никто тогда не замечал, как все возрастающее число убийств, взрывов и диверсий расшатывает тормоза человечества. Когда наконец люди не выдержали, и все те, кто раньше невинно страдал, нанесли ответный удар, мир воспринял все это как само собой разумеющееся.

И так было много лет подряд.

Леону и сотни таких, как она, легко списали вместе со старыми новостями. Масштабы резни уже возросли настолько, что говоря о жертвах, пресса и политики привычно манипулировали «значительными цифрами». Мир готовился к невероятному. Все видели, как тлеет фитиль. Никто не верил, что бомба взорвется.

Случай с Леоной. Он до сих пор использовал это выражение.

Убийство Леоны.

Будто сейчас это имело какое-то значение.

— Конвей? — Это был Фолконер.

Конвей сумел улыбнуться в ответ.

— А, обслуживание в номерах. Мне, пожалуйста, апельсинового сока — только что выдавленного, конечно, тосты и яичницу. Хорошо прожаренную, если не возражаете. Повар знает, я не выношу сырые яйца. И, пожалуйста, кофе прямо сейчас.

Фолконер протянул ему дымящуюся чашку.

— Видишь. Все к твоим услугам. Я не разбудил тебя?

Конвей покачал головой и потянулся за чашкой. Странно, подумал он, мы используем одно и то же слово — пробуждение — для возвращения сознания по утрам и для нашего воскрешения из мертвых.

— Ты уже готов пораскинуть мозгами? — спросил Фолконер.

— Ну, считать бы мне не хотелось. А что у вас на уме?

— Выживание. — Тонкие губы улыбались, но глаза были серьезны. Он многозначительно глянул на потолок.

Конвей кивнул.

— Возможно, вы правы. Он может рухнуть прямо на нас.

— Я попробовал оценить положение со всех возможных точек зрения, в том числе и удобства обороны нашего лагеря. Между началом свода и входом в жилое помещение достаточно места. Конечно, придется все это отгородить. — Он махнул рукой, не оглядываясь на изуродованные капсулы. — Но думаю, что на самом деле, лучше убираться отсюда, и побыстрее. Я достаточно вынослив, но даже мне здесь не нравится.

— К тому же мы должны попытаться найти других людей.

Мгновенное удивление отразилось на лице Фолконера.

— Почему ты так уверен, что еще кто-нибудь выжил?

— Я пессимист.

Фолконер засмеялся.

— Слишком плохие, чтобы умереть, да? Может быть. Вот что я скажу. Если там кто и остался, то они будут крепкими ребятами. И скорее всего довольно агрессивными.

Проходя мимо, пастор Джонс услышал их разговор. Он замахал рукой с зажатой в ней чашкой кофе, отчаянно жестикулируя, пока ему не удалось наконец проглотить свой крекер.

— Извините, полковник, но я должен возразить. Если мы будем искать со страхом в сердце, то сами и вызовем эту агрессию.

— Я ни с кем не хочу сражаться, только призываю к осторожности. — Остальные члены группы подтянулись поближе, прислушиваясь, и Фолконер помрачнел. — Вы видели, что произошло, и с этим ничего не поделать.

Сью Анспач не согласилась:

— Выжившие должны были объединиться, чтобы делиться знаниями, воспитывать в молодом поколении цивилизованность. В этом мире наверняка больше не воевали.

Ее подруга Картер подтвердила:

— Любой, кто переживет то, что мы видели, навсегда покончит с войной и насилием. Мы, вероятно, обнаружим небольшое сельскохозяйственное общество мыслителей.

— Хотелось бы надеяться. Это будет первый раз, когда оно мне подойдет, — сказала Бернхард, смеясь. Она смутилась, когда остальные не поддержали ее шутку. Кароли взял ее за руку, и Бернхард поблагодарила его.

Фолконер сказал:

— Я тоже надеюсь, что вы правы. Но давайте-ка я вам кое-что расскажу. В начале 1940 британцы взорвали испытательную бомбу на островке неподалеку от побережья. Они хотели проверить, удастся ли таким образом распылять бациллы сибирской язвы, чтобы они уцелели и не потеряли свои смертельные свойства. Сибирская язва убивает и людей, и овец, если вы помните. Все сработало как надо. Через сорок лет в земле еще было полно заразы. Весь остров стал смертельной ловушкой.

Конвей наблюдал, что они начинают понимать. Он и сам представил себе оборванную, голодную кучку выживших, только что научившихся получать от земли то немногое, что она еще могла дать. И сразу же наткнувшихся на демонов в, казалось бы, обычной почве.

Фолконер продолжал:

— Подозреваю, что у меня еще более мрачное представление о том, что нас ожидает, чем у всех вас. Вспомните, я ведь должен был заботиться о безопасности. Я и мои люди должны были выйти из капсул, чтобы встретиться с врагом. — Сардоническая усмешка исказила его лицо, но быстро исчезла, уступив место обычному энергичному выражению. — Так или иначе, в этом есть еще кое-что. Для людей, общество которых разрушилось прямо на их глазах, города вначале должны были стать центром притяжения. Припасы, возможность найти других, убежище…

Леклерк прервал его:

— Радиация, отравляющие вещества, разваливающиеся строения, банды мародеров…

— И источник новых болезней, — добавил Конвей. — Любое место, пригодное для реконструкции общества, все больше и больше должно было ассоциироваться со смертью. Даже хуже, со смертью от болезней и радиации. От этих двух бед они никак не могли защититься. Для них это было Божьей карой.

— Тем не менее они могут и не быть враждебными. — Подавленное состояние окружающих явно показало Фолконеру, что он чересчур сгустил краски. Он попытался смягчить удар. — Я говорил, что они должны быть крепкими. Я имел в виду, что необходимо действовать очень осторожно, имея с ними дело. Думаю, они будут примитивными.

Тейт сказала:

— Послушайте, полковник. Если принять вашу версию, что они были отброшены назад к простому выживанию, то сейчас у них очень интересная структура общества. Что-нибудь из старых знаний наверняка останется. Я имею в виду, если выживет плотник, то он обязательно научит детей плотничать. И так далее.

— Это все равно как восстановить тело по паре костей, — поддержал ее Конвей. — Разные группы будут идти в разных направлениях, определенных привычками и навыками сильнейшего из выживших. — Он улыбнулся Картер. — Возможно, мы даже найдем твоих глубокомысленных фермеров.