Воин - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 128

Гэн хотел еще что-то сказать, но слова застряли в горле.

Гора Отец Снегов сияла в лунном свете, одновременно похожая на манящий факел и стену, преграждающую путь.

Как же договориться с бароном? «Я пойду дальше», — легко сказать!.. Возможно, он и так уже зашел слишком далеко.

Тейт в свободном халате одиноко сидела в своей комнате. На коленях у нее лежала ткань — Доннаси шила, разговаривая сама с собой. Оживавшие образы сменяли друг друга на ее лице. Подкрепляя слова движениями, она яростно вонзала иголку в материю, вытягивала нитку, подтягивала стежки.

— Руку дала б на отсечение, чтобы узнать, кто создал это общество! Этот барон на трибуне. И Мажордом. Никогда не задумывалась над этим титулом, пока не увидела его вчера за работой. Надурил меня. Это просто телешоу, а он в центре экрана. И этот занавес в конце. Телевидение как явление древнего общества. Умереть, просто умереть…

Она приподняла свое изделие, внимательно изучая его в свете единственного окна. Юбка была похожа на платья местных женщин, отличаясь лишь несколькими украшениями. Сбросив халат, Тейт надела ее, а потом через голову натянула блузу. Нацепив боевой пояс с автоматическим пистолетом, Доннаси усмехнулась:

— Вот теперь ты действительно модная штучка.

Старательно поворачиваясь, она пыталась рассмотреть себя в маленькое карманное зеркальце, что было практически невозможно. Темно-синяя блуза была украшена голубой вышивкой, а воротник и рукава на три четверти покрыты геометрическим узором более светлого оттенка, чем юбка. Юбка — серебристо-серая, цвета выдержанного дерева. Не было больше тяжелых военных ботинок — их заменили новые: высокие, из мягкой податливой кожи, со шнуровкой по бокам. Выразительные черты лица и коротко подстриженные, с темным блеском волосы придавали Тейт необычный вид.

Она стянула блузу, чтобы подровнять кромку. Мысли поплыли чередой.

Обрывки прошлого — они всплывают в мозгу, как в оптическом прицеле. Любой повод — это дурацкое телешоу барона или просто знакомая фраза — снова и снова заставляет думать о том, кто создал эту смешанную культуру. Каково это: пройти через войну, перенося самые разнообразные бедствия, не зная даже, найдешь ли место с приемлемым уровнем радиации… Рассказывая детям о «старых временах», взрослые наверняка больше думали о том, как выжить, а не о правильности изложения фактов — все должно было обрасти мифами и легендами. И главной задачей любого было спасение своей группы.

— А было ли когда-нибудь по-другому? — подумала Доннаси вслух, удивляясь собственному цинизму.

Перед ее мысленным взором проплывали лица: Фолконер, Анспач, Конвей… Где они сейчас? Живы ли?

Фолконер и Конвей — это была команда, хоть между ними нередко летели искры. Они могли сделать многое — изменить все, и изменить к лучшему.

Может быть, и она способна что-нибудь сделать.

Но что? Она вспомнила Мэг Маццоли. Знать бы тогда, как та ошибалась, — никогда бы не согласилась уйти из той мирной долины. Эти люди понимали в технике больше нее. И в вышивании, и в земледелии — в чем угодно. Подняв голову, Тейт сказала, обращаясь к каменной стене:

— Я умею ориентироваться по звездам. Я могу определить время по солнцу. Я знаю, что «невидимые» — на самом деле микробы.

Она взяла зеркало. В нем отразилось разочарованное лицо. Пожалуй, немного униженное.

— Я знаю о войне больше, чем кто-либо во всем этом королевстве. Замечательно! Этому миру так же нужен еще один солдат, как мне — бородавка на носу.

Отшвырнув зеркало, Доннаси в последний момент подхватила его, ужаснувшись при мысли о дурной примете.

Война — вот что лучше всего получалось у этих людей. Лучшая сталь шла на оружие, лучшими зданиями были крепости и замки. Выше всего ценились собаки и лошади, обученные воевать.

Но это неправильно. Они называли Сайлу военной целительницей, но та была просто лекарем, только и всего. И, кстати, спасла Джонса от верной гибели.

Тейт улыбнулась. Она-то думала, что Сайла убивает Джона!..

«А стоило ли?» — мелькнувшая мысль ужалила, как скорпион.

Этот человек жил во имя креста.

Но Доннаси решила быть честной сама с собой. Джонс не был предан кресту, он намеренно спорил и противоречил всем. Разобравшись в своих чувствах, Тейт почувствовала облегчение.

Все происходящее должно быть для него сущим адом. Человек, пытавшийся решать людские проблемы мирным путем и переговорами! Всю свою жизнь он верил, что ответом на ненависть и насилие должен быть его кроткий белый Христос. А потом его заставили смотреть на самоубийство мира, и теперь он просыпается посреди этой бойни… Из всех нас Джонс — самая большая жертва.

Но это тоже неправда. Маццоли и Йошимура заплатили более высокую цену. И Харрис, и Кароли. По крайней мере Джонс выжил — радовался бы уже самой возможности прожить жизнь с толком.

Подойдя к распахнутому окну, Тейт выглянула наружу. Деревья, растущие на окраине деревни, почти закрывали маленький домик, в котором жил Джонс. Облокотившись на подоконник, она глубоко вздохнула: нужно пойти навестить этого человека.

В его присутствии о себе нельзя было и подумать. Джонс приходит в дурное расположение духа, даже когда стараешься убедить его, что все твои мысли только о нем. А уж заметив, что думаешь о чем-то другом, просто впадает в ярость.

Все это не важно. Он был единственной связью Доннаси с прошлым миром, и от этого не уйти.

Это — не ее мир. Она пришла из жизни, которую здесь никто и представить себе не мог. Без Джонса, без его постоянного присутствия она просто сошла бы с ума.

Внезапно на глаза навернулись слезы обиды. Тейт быстро смахнула их и, стиснув зубы, снова выглянула из окна. Невдалеке парил орел, сверкая на фоне гор. «Вот здесь реальность, — твердо сказала она себе, — здесь красота, здесь жизнь, а прошлое — не более чем вчерашний день».

Повернувшись к двери, Доннаси сделала глубокий вдох перед тем, как выйти из комнаты.

Джонс настаивал на уединении, и барон с радостью отделался от него. В любом случае Джонсу не стоило здесь находиться — он напоминал барону о судьбе сына. А его теперешняя раздражительность буквально угрожала ему самому и остальным. Тейт обрадовалась, когда ему разрешили переехать, хотя все понимали, что это скорее ссылка, чем освобождение. Сайла договорилась о доме с двумя комнатами и о сиделке.

Прогулка в деревню и обратно была лучшей частью этих посещений, печально подумала Доннаси. Люди уже привыкли к ней, хотя и воспринимали с большим любопытством, чем ей хотелось бы. Поэтому Тейт позабавило, как несколько женщин уставились на ее одежду. Она почти слышала возмущенные возгласы одних и оценивающие реплики других.

Даже животные тупо глазели на нее. Доннаси часто останавливалась, чтобы подобрать особенно лакомую ветку и подкормить их. Она с трудом привыкала к ламам — для нее они все еще были животными из зоопарка, — но не могла противиться их взгляду. Тейт была почти уверена, что животные разговаривают между собой: после того как она покормила первую ламу, остальные подошли к своим плетеным изгородям и смотрели на нее нежными умоляющими глазами. Доннаси отругала их за то, что приходится продираться к ним через заросли сорняков, и они нетерпеливо закивали в ожидании подачки.