Честь и предательство - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 98

Противостояние, о котором будут помнить и столетия спустя. Вызов, брошенный противником, которому хватило отваги наплевать на вековые традиции.

Халиба переполняло веселье. Но он ощущал и нечто иное.

Страх.

* * *

Когда Халиб открыл дверь небольшой пещеры в подземелье замка, там горела единственная маленькая свеча. Поток воздуха, вызванный появлением императора, едва не погасил крохотное пламя.

Он приветствовал Астару в любезных выражениях. Она была нужна ему. До сих пор Халиб принимал любую ее помощь с благодарностью. Теперь он отчаянно нуждался в ее поддержке.

Черная, словно сама пещера, Астара накинула плащ так, что скрылись даже ее серебристые волосы и лицо. Она вошла в тусклый круг света. У Халиба возникло беспокойное ощущение, будто бы Астару терзает неуверенность — то самое чувство, которое неизменно охватывало императора, когда он встречался с ней.

В конце концов он нетерпеливо заговорил:

— Я никогда не знаю наперед, услышишь ли ты мой зов и будешь ли здесь, когда я приду. Я рад, что на сей раз ты услышала. Наши планы рухнули.

В мрачной тишине послышался звук, напоминающий смешок.

— У меня нет никаких планов, Возвышенный. Я только борюсь. Однако мне приятно узнать, что вы включили меня в свои замыслы.

— Что ж, пусть будут мои планы. Во всяком случае, они не расходятся с тем, что ты рассказывала мне о Взыскующем.

— Я почувствовала поражение. Неотчетливо, но безошибочно. Юный солдат, с которым мы связывали столько надежд, колеблется. Он ослаб. Мы можем потерять его. И тем не менее я чувствую, что его сердце не изменилось.

— Кто такие мы? Мы, находящиеся в этой пещере? Мир всех живущих? Или члены вашего бесценного культа?

— Мы все едины для Взыскующего. Не вижу смысла обсуждать это, скажу лишь, что есть одно обстоятельство, которое тревожит меня куда больше, нежели судьбы вашей империи.

По телу Халиба пробежал холодок, словно какое-то чудище, спрятавшись в темноте, обдало его своим ледяным дыханием. Он приблизился к свече.

— Больше, чем судьба империи?

— И намного. — Астара откинула капюшон и вперила в лицо Халиба белые незрячие глаза. — Тебе не преуспеть, если Взыскующий потеряет ребенка. Дилайт куда важнее для достижения истинно справедливого устройства человечества, нежели все ваши мечи и звездолеты. Уже сейчас ее разум способен к свершениям, которые требовали даже от самых способных помощников Взыскующего целой жизни. Капитан Лэннет обладает лишь рудиментарными зачатками этих способностей. Мы надеялись, что его дар будет подкреплен твердым характером. Он должен был оберегать Дилайт. Принц Кейси — такой умный, такой многообещающий… но если мы ошиблись… — Астара вновь накинула капюшон на лицо.

— Ты не можешь помочь Дилайт, Лэннету и Кейси? Что же ты вообще можешь?

— Человек открывает свою душу Взыскующему. Сам решает, служить ли Ему. Только после этого он может рассчитывать на помощь. Человек познает пути Взыскующего. Чтобы предлагать, но не командовать; советовать, но не заставлять. Таков путь, и он очень труден. В сущности, это самоотречение. Человек теряет себя, чтобы получить нечто большее.

— Мы можем потерять империю.

— Твой проигрыш может обернуться победой. — Мягкий голос Астары внезапно охрип. — Ты проигрываешь. Твои долго лелеемые интриги загнали тебя в ловушку. Нужно принимать решения, но ты не властен над обстоятельствами. Эти решения определят будущее множества людей без твоего сознательного участия. Если ты выберешь правильные пути, то сможешь поставить заслон своим врагам и, вероятно, уцелеешь в этом столкновении. Если ты ошибешься и Зло одержит верх над Добром, ты тоже уцелеешь, но только для того, чтобы служить своим противникам. Смерть станет твоей заветной мечтой.

Окончательность ее приговора ошеломила Халиба. Он метнулся в сторону и замер, прижавшись спиной к стене пещеры у двери.

— Что я могу сделать? Как мне сражаться? Должен быть выход. Я — император. Я управляю целой Галактикой. И я бессилен что-либо предпринять? Такого попросту не может быть!

— Иди, друг мой. — Астара встала, бледной рукой подняла посох и с трудом выпрямилась. Она шагнула к Халибу. — Ты добрый человек. Надеюсь, ты сохранишь в сердце свою мечту. Однако власть над событиями ускользает из твоих рук. И моих тоже. Нам остается только наблюдать.

* * *

Мандро Та уединился с полковником Изначальной Гвардии на мостике «Аякса», удалившись от всех, кто мог им помешать. Тиран гневно взирал на полковника, сохранявшего полную невозмутимость.

— Теперь это мой корабль, — сказал Мандро. — Все люди на борту подчиняются мне. Я требую предоставить мне доступ в жилые помещения вашего подразделения.

— Со всем почтением, тиран, позволю себе напомнить эдикт командора Этасалоу: никто, кроме меня, не имеет права общаться с гвардейцами вплоть до посадки на Паро. Однако я и мои люди готовы выполнить любой другой ваш приказ.

— Мое уважение к вашему командующему безгранично, однако я хочу быть уверенным в том, что вы готовы к бою. В своих последних сообщениях король Дерус все истеричнее кричит о смуте и беспорядках. Мы опустимся на планету через десять дней.

— Я понимаю вас, сир.

Та с отвращением фыркнул и отправился восвояси. Обернувшись через плечо, он сказал:

— Постарайтесь с честью погибнуть в сражении, полковник. Если вы выживете, вам не найдется места на всем белом свете. Обещаю вам это.

Полковник резким жестом отдал честь и зашагал в расположение Гвардии.

При виде поражения тирана капитан Насрин почти не скрывал своего удовлетворения. Злорадство, написанное на его лице, ввергло Мандро Та в холодную ярость. Отослав донианского солдата, охранявшего капитана, он требовательно осведомился:

— Вас позабавил мой гнев, не так ли? Не помню, чтобы вы улыбались, когда я захватывал ваш корабль.

На суровом лице Насрина появилось выражение гордости, смешанное с тревогой. Он сказал, медленно и осторожно подбирая слова:

— Я позволил себе бестактность, тиран, но я безукоризненно исполнял все ваши распоряжения.

— Только после того, как я казнил двух членов вашего экипажа. Я предупреждал вас. И пока вы будете помнить о том, что любое неподчинение, предательство, даже бестактность, повлекут за собой новые казни, на борту будет царить порядок. — Та повернулся к иллюминатору. — Надеюсь, график движения выполняется в точности?

— Мы займем стационарную орбиту у Паро приблизительно через девяносто шесть часов, сир.

— Я высажусь на планете в восемнадцать ноль-ноль по местному времени. Никаких «приблизительно». Вы поняли меня?

— Да. Если вы хотите узнать, сколько минут и секунд осталось до выхода на орбиту, я попрошу своего навигатора…