Маргарита Ангулемская и ее время  - читать онлайн книгу. Автор: А. М. Петрункевич cтр.№ 33

Это выражение «создатели ереси» довольно ясно указывает нам (а в одном из дальнейших писем мы найдем и прямое подтверждение наших слов), что Маргарита возлагала ответственность за происшедшие беспорядки на тех, кому выгодно было создавать ереси для того, чтобы затем уничтожать еретиков. В другом письме она повторяет свою просьбу:

Может быть, Беркену удалось бы спастись и в третий раз, не случись инцидента, вероятно, подстроенного его врагами и окончательно предавшего его в руки инквизиции. Преследователи Беркена нуждались в каких-нибудь доказательствах его ереси и старательно искали их, хотя до сих пор безуспешно, так как обыски ни к чему не приводили. Зная это, Беркен для большей безопасности поручил своему приятелю уничтожить все свои произведения. Рассказывают, что этот человек, проходя там, где была разбита статуя Мадонны, от волнения упал в обморок и в бессознательном состоянии был поднят прохожими. В его карманах обнаружили рукописи Беркена – улики, которые так долго и безуспешно искали. А список чудес, творимых Мадонной (теперь уже серебряной), увеличился еще одним фактом. «Мадонна, – говорили католики, – сама указала на еретика».

Беркен был приговорен к пожизненному заключению, к пробуравлению языка каленым железом и к присутствию при публичном сожжении всех его сочинений. Напрасно Бюде умолял его отречься от своих мнений или, по крайней мере, смягчить их – Беркен оставался непоколебим. Его упорство еще больше разозлило врагов. Парламент изменил первоначальный приговор, назначив вместо пожизненного заключения смертную казнь через сожжение, как особенно упрямому еретику. Этот приговор был вынесен судьями 22 апреля 1529 года – в 10 часов утра, а в полдень его уже привели в исполнение.

Такая поспешность была вызвана опасением нового вмешательства короля в это дело. Франциск находился в это время в Блуа, не подозревая о самовольной расправе сорбоннистов. Когда же он узнал о казни Беркена, гнев охватил его и он вознегодовал и на Сорбонну, и на парламент. Маргарита была в отчаянии. Протестанты оплакивали Беркена как одного из самых великих своих учителей.

Теодор де Без написал:

Чрезмерное рвение Сорбонны имело на короля действие как раз обратное тому, которого она желала. Франциск, раздраженный нарушением его воли, которое сорбоннисты продемонстрировали в случае с Беркеном, снова отвернулся от ультракатолической партии, к которой уже примкнула его мать, и благосклонно взглянул на тех, кто покровительствовал реформаторам, – к ним, кроме его сестры, принадлежали также герцогиня д'Этамп, адмирал Шабо де Брион и братья Дю Белле, друзья и покровители Рабле. Эта перемена в настроении короля выразилась в целом ряде фактов. Возможно, самый важный из них – открытие в 1530 году высшей королевской школы, Коллеж де Франс (Collège de France), которой так долго ждали гуманисты и которая стала для них в некотором роде убежищем от преследований Сорбонны.

В том же 1530 году У. Цвингли счел своевременным прислать Франциску свое второе сочинение – «Краткое и ясное изложение христианской веры». В нем священник предсказал королю, что тот узрит святых, если только будет мудро управлять государством, порученным ему от Бога. В следующем затем перечне святых он смело помещает рядом с отцами церкви героев классической древности. Это характерно для философско-религиозных воззрений швейцарского реформатора.

А. Мартен говорит:

Вспомним: терпимость Франциска I по отношению к протестантизму поддерживалась и политическими соображениями. Как раз в это время английский король Генрих VIII вступил в открытую борьбу с папой римским и, нуждаясь в поддержке, искал ее у Франции. С этой целью в октябре 1532 года было устроено свидание между Франциском и Генрихом (в Булони и Кале). Английский король горячо убеждал своего «любезного брата» (как все монархи называли друг друга) последовать его примеру и «свергнуть иго папской тиары». Мысль эта сама по себе нисколько не пугала Франциска и даже казалась ему разумной, но он боялся поспешным решением навсегда лишить себя возможности укрепиться в Италии и – колебался. Его колебаниями воспользовался Климент VII и в следующем, 1533 году окончательно парализовал гибельное для курии влияние Генриха VIII. Но Франциск – до его марсельской встречи с папой – продолжал дружить с Англией, и эта дружба во многом защищала французских протестантов от их врагов.

Итак, 1530, 1531 и 1532 годы можно считать сравнительно благоприятными для Реформации. Правда, отдельные проявления жестокости возникают в разных частях королевства, но в общем отношение к реформаторам становится и мягче, и терпимее.

На юге Франции, и особенно во владениях Маргариты, очагами Реформации являются по преимуществу университеты; среди них важную роль играет университет в Бурже. В 1529 году Маргарита пригласила сюда, на юридический факультет, знаменитого итальянца Альциати, ^[65] представителя совсем нового направления в изучении юридических наук. Он вступает в борьбу с профессорами-схоластами, впервые пытаясь поставить вопрос о происхождении, соотношении и духе законов на историческую почву. Его слушателями были Кальвин, Без, ^[66] Дашель и Ано, сожженный за ересь в 1561 году. Говорили, что он знал Юстинианов кодекс так хорошо, как будто сам жил в те времена, и так увлекался, читая лекции, что сухой предмет в его изложении становился увлекательным, иногда даже поэтичным. Случалось, что, пораженный какой-нибудь новой мыслью, он тут же излагал ее стихами, вызывая бурный восторг аудитории. Из пяти непосредственных преемников Альциати по кафедре права, трое, видимо, склонялись к Реформации, а двое открыто перешли на ее сторону.