Союз стихий - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Герр cтр.№ 28

Он восхищался красотой девушки ровно до тех пор, пока не заметил выражение ее лица. Она не просто злилась, она была в ярости. Вместо прогулки с любимым мужем, она довольствовалась компанией наемника. Лишь упрямство заставило ее поехать.

Солдаты на козлах ждали, пока госпожа займет место в карете. Элай протянул руку, помочь Аурике взойти по шаткой лесенке. Она посмотрела на предложенную ладонь с раздражением, словно та перемазана в грязи. Но Элай нарочно помыл руки перед выходом. Его ладони еще никогда не были такими чистыми.

— Как ты смеешь предлагать мне открытую ладонь?

Руки самой Аурики были затянуты в перчатки. Она носила их, не снимая, как и Лоредан. Возможно, для солнечных это что-то значит. Он не разбирался в их традициях.

Элай достал из кармана носовой платок. По счастью тот был чистым и даже выглаженным (спасибо горничной), и обернул его вокруг ладони. На этот раз Аурика приняла помощь. Сквозь ткань платка и кружево перчатки Элай ощутил тепло ее кожи, на миг без остатка погрузившись в осязание. Но вот она разорвала контакт, и его рука, осиротев, безвольно повисла вдоль тела.

Устроившись в экипаже, Аурика захлопнула дверь перед носом Элая, сообщив:

— Я еду одна!

Он вскочил на лошадь, проворчав, что и не планировал путешествовать в карете. Он не барышня.

Покинув город через главные ворота, они выехали на живописную дорогу, по бокам которой росли деревья-карлики, едва достающие по плечо взрослому мужчине. Недостаток роста деревья компенсировали формой. Их ветви извивались, переплетаясь между собой как танцующие змеи, окруженные ореолом из листьев.

Аурика отодвинула шторку, полюбоваться на карликовую рощу. Янтарные глаза распахнулись от восхищения. Элай, пустив лошадь вровень с каретой, поймал на себе взгляд девушки. Кажется, она хотела о чем-то спросить, но в последний момент передумала, сжав губы.

— Деревья зовутся пигмоидами, — угадал он невысказанный вопрос. — Они растут вблизи столицы. Здесь для них наилучшие условия.

Аурика не глядела в его сторону, но он готов был поклясться, что она внимательно слушает. Девушка наклонила голову, ловя каждое его слово.

Элай рассказал о местной флоре и фауне. В детстве он любил здесь играть. Тогда деревья казались ему великанами, а живущие в зарослях птицы с ярким опереньем — волшебными существами.

Аурика не сдержала восхищенного возгласа при виде пташки. Синяя, как воды мирового океана, она пронеслась рядом с каретой. До слуха долетела затихающая вдали трель.

— Как красиво поет, — Аурика смотрела вслед упорхнувшей птице.

Элай решил поймать для нее певунью. Раньше у него неплохо получалось. Он продавал птиц на рынке (те ценились за приятные голоса), чтобы прокормиться, когда мать в очередной раз бросала его. Всего-то и надо поставить ловушку и подождать пока в нее угодит птица.

Впереди показался пологий холм. Он не то что на гору, даже на пригорок не тянул. Но лошадям было не поднять на него карету. Остаток пути Аурике предстояло одолеть пешком, если она еще хотела поприветствовать Небесного отца.

Элай спешился и помог девушке покинуть карету, не забыв обернуть платок вокруг ладони. Он постигал премудрости этикета солнечных. Очередное правило освоено с успехом — никаких прикосновений. С этого дня он начал носить перчатки без пальцев.

Охрана ждала у экипажа, пока Элай с Аурикой взбирались на холм.

— Что теперь? — он огляделся.

— Теперь я хочу побыть одна, — она запрокинула голову, подставляя лицо лучам палящего солнца. — Притворись, что тебя нет.

Аурика стянула перчатки, подняла руки ладонями к солнцу и застыла. Только губы шевелились, словно она беззвучно шептала.

Трудно сказать, сколько это длилось. Элаю надоело стоять неподвижно. Он переминался с ноги на ногу, в то время как Аурика не опускала рук. Она превратилась в изваяние, не знающее усталости. Самое прекрасное изваяние, какое он видел.

Ближе к закату, когда солнце светило уже не так ярко, она ожила. Снова надела перчатки, и они отправились в обратный путь. Аурика сделалась еще менее разговорчивой. Ее что-то беспокоило. Умиротворение, читавшееся на лице, пока оно было обращено к светилу, пропало без следа.

Солнечная невидящим взглядом провожала карликовые деревья. Откинувшись на спинку сиденья, она сложила руки на коленях и не осознано крутила кольцо на указательном пальце правой руки, которое носила, не снимая. Элай давно подметил эту привычку. Она всегда так делала, когда нервничала или глубоко задумывалась.

Удерживая поводья лошади, он следил за руками Аурики. То как кольцо скользило в тонких аристократических пальцах, как ловило отблески солнечных лучей, посылая их на девичью кожу, заворожило его. Он опомнился, лишь въезжая в ворота Эльфантины, с усилием отвернулся и больше уже не поворачивался к карете.

— Деревья зовутся пигмоидами, — угадал он невысказанный вопрос. — Они растут вблизи столицы. Здесь для них наилучшие условия.

Аурика не глядела в его сторону, но он готов был поклясться, что она внимательно слушает. Девушка наклонила голову, ловя каждое его слово.

Элай рассказал о местной флоре и фауне. В детстве он любил здесь играть. Тогда деревья казались ему великанами, а живущие в зарослях птицы с ярким опереньем — волшебными существами.

Аурика не сдержала восхищенного возгласа при виде пташки. Синяя, как воды мирового океана, она пронеслась рядом с каретой. До слуха долетела затихающая вдали трель.

— Как красиво поет, — Аурика смотрела вслед упорхнувшей птице.

Элай решил поймать для нее певунью. Раньше у него неплохо получалось. Он продавал птиц на рынке (те ценились за приятные голоса), чтобы прокормиться, когда мать в очередной раз бросала его. Всего-то и надо поставить ловушку и подождать пока в нее угодит птица.

Впереди показался пологий холм. Он не то что на гору, даже на пригорок не тянул. Но лошадям было не поднять на него карету. Остаток пути Аурике предстояло одолеть пешком, если она еще хотела поприветствовать Небесного отца.

Элай спешился и помог девушке покинуть карету, не забыв обернуть платок вокруг ладони. Он постигал премудрости этикета солнечных. Очередное правило освоено с успехом — никаких прикосновений. С этого дня он начал носить перчатки без пальцев.

Охрана ждала у экипажа, пока Элай с Аурикой взбирались на холм.

— Что теперь? — он огляделся.

— Теперь я хочу побыть одна, — она запрокинула голову, подставляя лицо лучам палящего солнца. — Притворись, что тебя нет.

Аурика стянула перчатки, подняла руки ладонями к солнцу и застыла. Только губы шевелились, словно она беззвучно шептала.

Трудно сказать, сколько это длилось. Элаю надоело стоять неподвижно. Он переминался с ноги на ногу, в то время как Аурика не опускала рук. Она превратилась в изваяние, не знающее усталости. Самое прекрасное изваяние, какое он видел.