Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Рохмистров cтр.№ 86

Из путевого дневника Янгхасбенда: «Как только я приехал, мне навстречу вышел высокий, прекрасно выглядящий бородатый человек в российской военной форме». Громбчевский, у которого был эскорт из семи казаков, тепло поприветствовал гостя, и тем же вечером, после того как британский офицер разбил поблизости свой собственный лагерь, они устроили совместный обед. «Обед был очень плотным, — сообщал Янгхасбенд, — и русские от души накачали меня водкой». Поскольку последняя текла рекой и еды все время подбавляли, оба молодых человека постепенно перешли к весьма откровенным разговорам.

Янгхасбенд, в отличие от своего оппонента, был среднего роста, но тоже с четкой военной выправкой. Черты лица его отличались правильностью, а верхнюю губу прикрывали густые усы, из под которых выступали квадратный британский подбородок и сильные челюсти. Когда он принимался говорить, то весь его несколько суровый облик преображался, глаза начинали сиять под тяжелыми бровями, а голос, наполненный «сдержанностью силы», становился мягок. Британец признался, что в Яркенде хан Канжута на приглашение посетить Индию ответил ему приблизительно следующее: «Я и мой великий покровитель Император Александр Третий — мы в Индию не ездим…»

Беседа молодых людей естественным образом завертелась вокруг соперничества между двумя их нациями в Азии. И Громбчевский вдруг заявил Янгхасбенду, что вся российская армия, начиная от генералов и до последнего рядового, ни о чем больше не думает, как только о предстоящем походе на Индию. Для подтверждения он подозвал казаков и спросил их, хотели бы они наступать на Индию. Казаки с воодушевлением поклялись, что ни о чем большем и не мечтают. Похоже, наш агент, в очередной раз дразня британца русскими притязаниями на английскую жемчужину, не прочь был хорошенько поразвлечься.

Янгхасбенд обратил внимание, что на карте Громбчевского изображение «беспокойного памирского окна» окаймлено красным. Это, на его взгляд, явно доказывало, что русские прекрасно знают о существовании тех безлюдных земель, где в едином узле сошлись Россия, Китай, Афганистан и Британская Индия.

Громбчевский и тут, вероятно развивая некую тонкую, не совсем понятую даже современными российскими исследователями, интригу, действуя явно наперекор всем российским интересам, вдруг опять заявил британцу, что здешние киргизы считают себя китайскими подданными.

— Они вполне довольны тем, что китайцы не берут с них никаких налогов, а афганцы и русские непременно будут брать…

— Так где же тогда проходит русская граница? — попытался выяснить русскую точку зрения британец.

— Она в настоящее время не определена, — ответил ему русский исследователь и прибавил: — Я лично проинформировал амбаня ^[17] о том, что киргизы Памира — китайские подданные.

Все это как нельзя более соответствовало интересам Британии. «Эта информация Громбчевского имеет определенную цену, — писал Янгхасбенд лорду Канингему, — так как он лучший русский специалист по этому вопросу. И путешествовал через Памиры, как в этом, так и в прошлом году. Он дал мне великолепную карту Памирского района…»

Бронислав Людвигович и в самом деле подарил Янгхасбенду карту, которая своими качествами превзошла все имеющиеся на тот момент в распоряжении британских спецслужб и сразу же была принята англичанами за основу. В ответ на это британский офицер также вынужден был подарить коллеге собственную карту, которая, хотя и значительно уступала русской, но все же имела определенный интерес.

Итак, возникшая при личной встрече двух противников симпатия начинала перерастать в откровенную дружбу. Но что-то все-таки еще разделяло оппонентов.

— Британцы, — между тем продолжал вразумлять коллегу Громбчевский, — вызвали российскую враждебность по отношению к себе в Азии, потому что упорно вмешивались в события на Черном море и в Балканском регионе, пытаясь мешать тому, что Санкт-Петербург считал там своими законными интересами. Когда Россия нападет на Индию, — сказал он, — а это только вопрос времени, то в поход отправится не ограниченный контингент, как, похоже, полагают британские стратеги, а тысяч четыреста регулярных войск.

Янгхасбенд прекрасно знал, что в подобной местности можно развернуть максимум сто тысяч, и поинтересовался у Громбчевского, как же снабжать столь многочисленную армию, если, оставив позади железную дорогу, они и в самом деле одолеют горные преграды, защищающие Северную Индию? Тот ответил, что неприхотливый российский солдат идет, куда приказано, и не слишком беспокоится о транспорте и снабжении. Он смотрит на командира, как на отца родного, и если в конце изнурительного дневного марша или сражения не находит ни воды, ни продовольствия, то спокойно обходится без них.

— Тянет бодро, пока не упадет…

Затем они заспорили об Афганистане, форпосте защиты Индии, стране, которая непременно будет затронута, если вспыхнет война за Индию.

— Англичанам, — заявил Громбчевский, — в интересах обеспечения собственной безопасности давно уже следовало аннексировать Афганистан вместе с прочими мелкими княжествами региона. Методика использования субсидий и соглашений, — утверждал он, — не дает никаких гарантий против предательства. Эмир Абдуррахман никогда не был и не будет вам настоящим другом. В случае же войны обещание доли индийских сокровищ перевесит все, и он кинется в наши объятия, среди которых долго жил до восшествия на престол. Кроме того, если помощь окажется рядом, туземные общины Индии тоже поднимутся против британских угнетателей.

— Но этот фактор обоюдоострый, — парировал Янгхасбенд. — А что, если британцы натравят афганцев и прочие народы на среднеазиатские владения России? Мы посулим им в награду легендарные сокровища Бухары и Самарканда. Обширные владения царя к востоку от Каспия очень уязвимы, а в Индии даже самые слабые точки хорошо укреплены…

Такая полемика под водку и блины продолжалась далеко за полночь. Проходила она, возможно, эмоциональнее, чем в академических кругах, но зато с отменным чувством юмора. Это был незабываемый вечер: впервые поглощенные Большой игрой соперники сидели на границе лицом к лицу и вели открытый спор…

Через два дня, распив напоследок содержимое припасенной Янгхасбендом бутылки бренди, офицеры приготовились отправиться каждый в свою сторону. На прощание гуркхские стрелки приветствовали Громбчевского, взяв «на караул». «Русский, — сообщил Янгхасбенд, — был ошеломлен точностью их движений по сравнению с казаками, как один крепкими ребятами, но совсем без регулярной выучки. Русский капитан поздравил гуркхов с отличной выправкой, а малорослый гуркхский хавильдар (сержант) драматическим шепотом попросил Янгхасбенда обязательно втолковать высоченному Громбчевскому, что большинство гуркхских стрелков гораздо выше их». Русский был немало удивлен, когда Янгхасбенд рассказал ему про столь бесхитростную попытку обмануть его.

Приказав своим казакам: «Шашки наголо!», Громбчевский сказал Янгхасбенду сердечное «прощай!», высказав надежду, что однажды они встретятся снова: если будет мир — в Санкт-Петербурге, если война — на границе. «Он добавил, — вспоминал Янгхасбенд, — что в любом случае я могу рассчитывать на горячий прием».