Звездные дороги - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 43

То была одна из лучших проповедей отца. Впервые Зак услышал ее в трехлетнем возрасте, но не забыл ни слова. Зак вообще никогда ничего не забывал – как только он понял, что такое слова, он запоминал их все до единого.

Но отцу он об этом не рассказывал. Когда мама узнала, что он способен повторять целые проповеди слово в слово, она очень спокойно, однако весьма убедительно сказала:

– Зак, Бог наградил тебя великим даром. Но ты не должен никому его показывать, иначе кто-нибудь может подумать, будто это дар Сатаны.

– Что, правда? – спросил Зак. – Дар Сатаны?

– Сатана не приносит добрых даров, – ответила мама. – Так что это дар от Бога.

– Тогда почему кто-то может подумать, будто это дар Сатаны?

Мама нахмурилась, хотя губы ее продолжали улыбаться – она всегда улыбалась, когда знала, что на нее кто-то смотрит. То был ее долг как жены священника – всем своим видом показывать, что жизнь непорочного христианина полна счастья.

– Некоторые настолько стремятся искать повсюду Сатану, – наконец сказала она, – что видят его даже там, где его нет.

Естественно, Зак запомнил этот разговор слово в слово, и тот сразу же всплыл в памяти, когда Заку было четыре, а отец сказал:

– Есть те, кто станет говорить тебе, будто нечто исходит от Бога, хотя на самом деле оно от дьявола.

– Почему, папа?

– Их обманывают собственные желания, – ответил отец. – Им хочется, чтобы мир был лучше, и они делают вид, будто оскверненное непорочно, так что его можно не опасаться.

Потом Зак не раз сопоставлял оба этих разговора, поскольку понял, что мама предупреждала его насчет отца, а отец – насчет мамы.

Но сделать выбор между ними он не мог. Не мог и не хотел.

И тем не менее он ни разу не дал отцу повода убедиться в его идеальной памяти. Однако и ложью это тоже не было. Попроси отец хоть раз повторить разговор, проповедь или еще что-нибудь, Зак так и сделал бы, честно продемонстрировав, что помнит все слово в слово. Но отец никогда и никого ни о чем не просил, за исключением тех случаев, когда обращался к Богу.

Именно это произошло и сейчас. Стоя за кафедрой и пристально глядя на паству, отец произнес:

– Как насчет Санта-Клауса? Святого Николая? Не то же ли он самое, что и «Старина Ник», он же дьявол? Есть ли у него хоть что-то общее с Христом? Насколько непорочна наша вера, если мы храним в наших сердцах этого самого «Старину святого Ника»? Так ли уж он весел и радостен? Не смеется ли он потому, что знает: наши дети следуют за ним прямиком в ад?

Он окинул паству яростным взглядом, словно ожидая реакции. Наконец кто-то дал единственный уместный в данном месте проповеди ответ:

– Брат Хабит, мы этого не знаем. Может, спросите Бога и поведаете нам, что Он вам скажет?

– О Господь на небесах! – взревел отец. – Тебе ведом наш вопрос! Дай же нам свой ответ! Мы, дети Твои, молим Тебя о хлебе, Отче! Не посылай нам камень!

Он вцепился в кафедру или подставку для справочников, задрожавшую под его натиском, и возвел очи к небу. Зак знал, что, когда отец устремляет взгляд ввысь, он не видит ни перекладин крыши, ни потолка. Взгляд его был нацелен в небеса, призывая спешащих ангелов убраться с пути, чтобы пробиться к Богу и потребовать Его внимания, поскольку он имел на это полное право. «Просите, и дано будет вам, – обещал Бог. – Стучите, и отворят вам!» Что ж, Хабит Морган стучал и просил, и пришло время Богу отворить и дать. Бог не мог нарушить своего слова – по крайней мере, когда на этом настаивал Хабит Морган. Но Бог особо и не торопился, – собственно, потому Зак и сидел в первом ряду вместе с матерью и тремя младшими детьми на столь шатких стульях, что те реагировали на малейшее движение. Остальные дети были еще малы, и ерзанье было им простительно. Зак же преисполнился решимости хранить непорочность, и его стул казался каменным.

Когда отец так долго смотрел в небеса, это воспринималось как некое испытание. Возможно, его в самом деле испытывал Бог, а может, отец уже получил свой ответ – скажем, накануне ночью, когда писал свою проповедь, – и испытание исходило от него самого. Так или иначе, Зак намеревался это испытание пройти, как проходил любые испытания, которым подвергался.

Тянулись долгие минуты. Зуд прошел, но его тут же сменил новый. Взгляд отца был все так же устремлен в небеса. По шее Зака струился пот, мальчик не обращал на него внимания.

Позади него поерзал на стуле кто-то из семидесяти трех пришедших сегодня членов паствы (Зак не считал собравшихся, лишь окинул взглядом, но, как обычно, сразу же понял, сколько их), кто-то кашлянул. Именно этого момента ждал отец – или Бог.

Голос отца звучал не громче шепота, но разнесся по всему помещению:

– Как мне услышать голос Святого Духа, если меня окружает порок?

У Зака возникла мысль напомнить отцу его собственную проповедь, которую тот читал два года назад, когда Заку едва исполнилось четыре: «Думаете, Бог не может заставить свой голос быть услышанным, какой бы иной шум вас ни окружал? Если вы непорочны – вся суета этого мира есть тишина по сравнению с гласом Божьим». Но Зак знал, что, если он сейчас это процитирует, его ждет наказание розгами. Отец на самом деле не задавал вопроса – он лишь указывал на то, что все и так знали: среди всей паствы лишь Хабит Морган по-настоящему, истинно непорочен. Именно потому к нему, и только к нему, снисходили Божьи ответы.

– Святой Ник – всего лишь маска! – взревел отец. – Святой Ник – фальшивая борода и фальшивый смех пьяных слуг бога легкомыслия! Имя ему – Дионис! Бахус! Пьянство и разврат! Алчность и страсть – вот дары, которые он влагает в души наших детей! Господи, спаси нас от Сатаны в облике Санты! Отведи глаза наших детей от его злобного хищного взгляда! Не сажай наших детей на его колени, чтобы они шептали о своих сокровенных желаниях в его каменные уши! Он – истукан идолопоклонников! Одному Богу ведомо, какой дух оживляет этих идолов, заставляя их омерзительно хохотать и кричать подобно ослам!

Отец пребывал в отличной форме. Пока он продолжал извергать из себя слова Божьи, расхаживая туда-сюда перед паствой, Зак сумел почесать зудящее место, не сводя взгляда с отцовского лица.

Тот вещал еще целый час, рассказывая истории о детях, которые поверили в Санта-Клауса, и о родителях, которые лгали своим детям про Святого Ника и учили детей, будто все истории о Рождестве – лишь миф, включая историю о младенце Христе. Он рассказывал о детях, которые стали атеистами после того, как Санта не принес им подарки, которых они больше всего желали.

– Сатана всегда лжет! Когда Санта вкладывает ложь в уста родителей, семя этой лжи западает в души их детей, а когда оно расцветает и приносит плоды, плодом этой лжи становится предательство. Когда вы лжете ради Сатаны, вы не заслуживаете доверия собственных детей! – Голос его упал до шепота. – Веселый старина Святой Николай, – прошипел он. – Наклонись ко мне. Не рассказывай ни единой душе о том, что я сейчас скажу. – Он снова взревел во всю глотку: – Да, ваши дети шепчут о своих тайных желаниях Сатане, и он отвечает на их молитвы – но не подарками, которых они ждут, и уж точно не явлением Господа Эммануила! ^[13] Нет, он отвечает на их молитвы пеплом греха в их устах, ядом атеизма и неверия в их крови. Он изгоняет из нее гемоглобин, заменяя его адской похотью!