Когда все рушится - читать онлайн книгу. Автор: Пема Чодрон cтр.№ 6

Через несколько лет Ринпоче понял, что для некоторых из его учеников это простое наставление невыполнимо; чтобы преуспеть в этой медитации, им был необходим определенный метод. И тогда, не меняя сути медитации, он стал давать наставления немного иначе. Ринпоче теперь делал больший упор на положение тела и учил людей направлять внимание на выдох. Позже он сказал, что во время выдоха наш ум максимально приближен к пребыванию в своем естественном открытом состоянии и в то же время у него есть объект, к которому можно вернуться.

Ринпоче подчеркивал, что выдох должен быть обычным, нам не нужно каким-либо образом изменять его, и что внимание, направляемое на выдох, должно быть ненавязчивым, своего рода легким прикосновением. Он говорил, что на дыхание надо направлять около 25 процентов внимания, так чтобы мы по-прежнему могли осознавать окружающую обстановку. Тогда она не будет отвлекать нас от медитации или препятствовать ей. Годы спустя Ринпоче использовал забавную аналогию, сравнив медитирующего с человеком, который одет в парадный костюм и держит в руках полную ложку воды. Можно спокойно сидеть в своем шикарном костюме и не отвлекаться при этом на ложку воды в руке. Смысл в том, что не надо стараться достигнуть какого-то особого состояния или выйти за пределы звуков и движений обычной жизни. Скорее, нам следует больше расслабиться в привычной обстановке и ценить мир вокруг нас и простую истину настоящего момента.

Во многих медитативных практиках используется объект для медитации – что-то, к чему вы возвращаетесь снова и снова, вне зависимости от происходящего в вашем уме. В этом случае объект медитации – выдох, ускользающий, текучий

и изменчивый. Вдох похож на паузу. И все, что нужно делать, – ждать следующего выдоха.

Однажды я рассказала про эту технику подруге, которая долгие годы практиковала сосредоточение на вдохах и выдохах, а также на других объектах. Услышав эти наставления, она воскликнула: «Но это же невозможно! Этого никто не сможет сделать! Там есть целый период, когда просто нечего осознавать!» Именно тогда я впервые поняла, что эти наставления уже содержат в себе возможность полностью отпустить происходящее. Я слышала, что мастера дзен говорят о медитации как о готовности умирать снова и снова. И вот с каждым выдохом, который растворяется и исчезает, вы позволяете умереть всему, что было прежде, и расслабляетесь, вместо того чтобы паниковать.

Ринпоче просил, чтобы мы как инструкторы по медитации не говорили о «сосредоточении» на выдохе, но использовали более образный язык. Так что мы советовали ученикам «соприкоснуться с выдохом и отпустить его», или «направить легкое и мягкое внимание на выдох», или «следовать за выдохом, расслабиться и раствориться с ним вовне». Суть наставления по-прежнему заключалась в том, чтобы раскрыться и расслабиться, не привнося в это ничего дополнительного, не создавая концепций, но возвращаясь к уму как он есть – ясному, сияющему и свежему.

Спустя некоторое время Ринпоче добавил еще одно уточнение к инструкции. Он попросил нас помечать наши мысли как «процесс мышления». Вот мы медитируем, направляем внимание на дыхание и, не осознавая того, уже улетали куда-то в своих мыслях – что-то планируя, о чем-то беспокоясь или фантазируя. Мы оказались в совершенно другом мире, сотканном исключительно из мыслей. И в тот момент, когда мы осознаем, что отвлеклись, нам надо сказать себе, что это «процесс мышления», и снова просто вернуться к выдоху.

Однажды я видела, как это показали в танце. Человек вышел на сцену и сел в позу для медитации. Но уже через пару секунд в нем заиграли страсти. Он приходил во все большее исступление по мере того, как крошечные искры желания превращались в яркое пламя сексуальных фантазий. Потом раздался звук колокольчика, и спокойный голос сказал «процесс мышления», и этот человек вернулся в расслабленную позу для медитации. Через несколько секунд из небольшого раздражения зародился танец гнева. Потом был танец одиночества, потом танец апатии, и каждый раз звонил колокольчик и спокойный голос говорил «процесс мышления». Тогда человек на сцене снова расслаблялся, с каждым разом чуть дольше, и потом все стало восприниматься как безграничное спокойствие и пребывание в настоящем моменте.

Мгновение, когда мы ловим себя и говорим «процесс мышления», очень интересно. Именно в этот момент мы можем сознательно упражняться в мягкости и развитии непредвзятого отношения. На санскрите любящая доброта – это майтри. Майтри также переводится как необусловленная дружелюбность. Так что каждый раз, как вы говорите себе «процесс мышления», вы развиваете эту необусловленную дружелюбность по отношению к тому, что возникает в вашем уме. Поскольку прийти к такому необусловленному состраданию очень сложно, этот простой и прямой метод пробуждения очень важен.

Иногда мы чувствуем себя виноватыми, иногда ведем себя высокомерно. Иногда наши мысли и воспоминания ужасают нас, и мы чувствуем себя совершенно несчастными. Мысли постоянно рождаются в нашем уме, и во время медитации мы создаем пространство для их возникновения. Если мы цепляемся за какую-то мысль и она уносит нас прочь, не важно, приятная она или неприятная, следует обозначить ее как «процесс мышления» и с открытостью и добротой позволить ей раствориться в огромном небе. Когда облака и волны мыслей тут же возвращаются, мы просто признаём их появление, с необусловленной дружелюбностью обозначаем их как «процесс мышления» и отпускаем, снова и снова.

Иногда люди прибегают к медитации, чтобы освободиться от переживаний и беспокойства. Мы используем технику обозначения своих мыслей как «процесса мышления», чтобы избавиться от того, что нас тревожит. И если нам удастся соприкоснуться с чем-то блаженным или вдохновляющим, мы можем решить, что наконец-то «у пас получилось». Тогда мы захотим остаться в этом состоянии спокойствия, гармонии и отсутствия страха.

Вот почему крайне важно всегда напоминать себе, что суть медитации – это принятие всего, что возникает. Мы не выбираем, что принять, а что отвергнуть. Медитация определенно не предназначена для того, чтобы подавлять что-нибудь, но также она и не для того, чтобы поощрять цепляние. Аллен Гинзберг использовал выражение «сюрприз для ума». Вы садитесь медитировать и – хоп! – сталкиваетесь с довольно неприятным сюрпризом. Хорошо. Пусть будет так. Не стоит его отвергать, нужно с состраданием обозначить его как «процесс мышления» и отпустить. Потом – ух ты! – очень приятный сюрприз.

Хорошо. Пусть будет так. Не стоит за него цепляться, с состраданием обозначьте его как «процесс мышления» и отпустите. Вскоре мы обнаружим, что эти сюрпризы бесконечны. Мила-репа, тибетский йогин, живший в XII веке, слагал прекрасные песни о том, как следует медитировать. В одной из них он говорит, что у ума проекций больше, чем пылинок в солнечном луче, и что даже сотни мечей не могут их уничтожить. Так что нам, практикующим медитацию, следует перестать бороться со своими мыслями и осознать, что честность и юмор гораздо более вдохновляющие и полезные качества, чем любой фанатичный религиозный порыв к чему-либо или против чего-то.