Магическая Прага - читать онлайн книгу. Автор: Анжело Мария Рипеллино cтр.№ 70

Поэты многократно выражали печаль по тому утраченному миру. Пауль Леппин в “Призраке еврейского квартала” (“Das Gespenst der Judenstadt”) рассказывает о прекрасной и больной проститутке Иоганне, которая однажды ночью бежит из больницы, чтобы вернуться в “салон”, в котором она работала, но уже не находит здания, снесенного при “оздоровлении” ^[821]. И Врхлицкий, оплакивая исчезновение гетто, воспевает закопченные и облупившиеся сохранившиеся синагоги: “Вы вдовам подобны, серые синагоги, / в разодранных одеждах и пеплом на головах, / но когда ночь в черном талесе сходит на землю, / я вижу, как ваши окна сверкают лучами и пурпуром” ^[822].

Хотя ревностное оздоровление и упразднило чарующую атмосферу города, тем не менее грязь, зловоние и тайна Пятого квартала и поныне разлиты в маслянистом воздухе Праги. “У нас все еще есть темные углы, таинственные проходы, слепые окна, грязные дворы, шумные и тайные притоны. Мы ходим по широким улицам вновь построенного города. Но в наших шагах и взглядах нет уверенности. Внутренне мы еще дрожим, как на старых, нищих улочках. Наше сердце еще не знает о проведенной реконструкции. Нездоровый старый еврейский квартал внутри нас гораздо реальнее гигиенического нового города вокруг нас. Бодрствуя, мы идем сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времен” ^[823].

Иногда казалось, что в какие-то магические часы пыль снесенного гетто начинает проникать во все уголки Праги, как запах нацеженного пива или речные испарения. Еще Незвал заметил, что порой, “особенно, когда собирается, но никак не разразится гроза” волшебство Еврейского квартала простирается далеко вокруг, подобно “давно распахнутому и готовому к полету крылу в одном из старых музеев” ^[824]. Тот же Незвал вспоминает, как однажды ночью они бродили вместе с Индржихом Гонзлом ^[825] по перестроенному району Йозефова. Затихшие бульвары, напоминавшие пейзажи де Кирико ^[826], давали, как ему показалось, ключ к совсем иному восприятию Праги ^[827]. Скопление лачуг и притонов, где лихорадочно пульсировала жизнь, сменилось заброшенностью, пустотными ландшафтами, достойными метафизической живописи ^[828].

Что такое Голем? Искусственный глиняный человек. Как и солдат Швейк, слуга Голем – это ключевой персонаж магической Праги. Еврейское слово “golem” (на идише “gójlem”), которое встречается в Псалме 138, обозначает “набросок”, “зародыш”, “эмбрион” или даже “бесформенный сгусток”:

Упоминание земли позволяет предположить, что уже в Библии “голем” означает “комок глины” ^[830].

Понятие “голем”, следовательно, это нечто незавершенное, необработанное, эмбриональное. В Талмуде еще не рожавшая женщина, кувшин, нуждающийся в полировке, обозначаются словом “golem” ^[831]. От значения “несовершенный” и “неотесанный” недалеко и до несуразного и неуклюжего человечка.

Создание Голема – раввинистическая забава, подражание мифу об Адаме – единственном человеке, который не вышел из материнского чрева, но был слеплен из пыли самим Элохимом (Быт: 2, 7) ^[832]. Можно сказать, что первозданный Адам тоже был бесформенной массой земли, големом, пока Яхве Элохим не вдохнул жизнь в его ноздри, сделав его райским садовником. И наоборот, Голем – это Адам, оставшийся незавершенной глиняной кажимостью, без жизненного духа. Его афазия доказывает, что он не обладает душой, правда, некоторые мистики утверждали, что, хотя Голем не обладает Neschamà (Светом Божьим), он имеет в себе Ruach и Nèfesch или, по крайней мере, обладает Nèfesch – вегетативной душой, как животные ^[833].