— Действительно, хочется очень многого, — согласилась Ася.
Из адресного бюро она поднялась в информационный центр и попросила добыть новый адрес Коростылевой Любови Семеновны в городе Пенза. По компьютерному запросу адрес временной регистрации был получен за пять минут. Отсюда же она сделала запрос в городское УВД Пензы, чтобы прислали имеющуюся информацию о Коростылевых, — ей показалось, что иметь такую информацию будет не лишним, иначе как понять, почему Коростылев сплавил свою сестрицу в Пензу к родне? Не спросишь же… Спросить, конечно, можно, только будет ли правдивый ответ?
Выйдя в коридор, Ася почесала нос. Что она вытворяет? Зачем ей информация о сестре Кольки Коростылева? А-а, плевать… Она взглянула на свои золотые наручные часики — время допросить «телохранителей» Стекловой, может, ей они расскажут больше, чем операм!
Глава 9
На улицы города Мишу выпустили в дурацком одеянии — один из амбалов одолжил ему аляпистую латиноамериканскую пляжную рубаху и легкие льняные штаны. Свои наглые глаза Миша спрятал под солнцезащитными очками с черными стеклами — за полторы тысячи рубликов очочки (самое дорогое в его одеянии).
Горбунок и Пузырь тоже оделись по-человечески, без излишних прибамбасов, но их тупые физиономии выдавали бандитов.
— Вы бы ходили поодаль, — попросил Миша.
— А чё?
— Люди Эскимоса настороже. Могут не пойти на контакт, если поймут, что я с сопровождением.
— Мы не сопровождение, мы — прикрытие, — пояснил Пузырь, здоровенный перекачанный парень, раньше игравший в американский футбол, а после — в регби. Из обоих клубов его выперли, так как Пузырь не признавал дисциплины и вообще вел себя как пуп земли. Голубая Молния умело «обломал» наглеца, и Пузырь стал покорным, исполнительным боевиком.
— Прикрывайте издали. Если мне менты начнут руки крутить, тогда налетите, отобьете.
— У ментов? — поразился сложности задания Пузырь.
— У ментов, — подтвердил Миша.
Посмотрев на соратника Горбунка, Пузырь согласился:
— О’кей, босс!
Миша с сопровождением стали бродить по центру, толкались в магазинах, на рынках, сходили на пляж.
— Пожрать бы, — заметил Горбунок, высокий и худой, немного сутулый (отсюда прозвище). — Зайдем?
Они стояли перед рестораном «Абрек».
— Кавказская кухня? — хмыкнул Миша. — Ладно, съедим по шашлычку.
Ресторанчик оказался маленьким, даже чересчур. Внутри было шумно — из динамиков музыкального центра неслась бурная кавказская мелодия, белобрысые молоденькие официанты в красных атласных рубахах сновали между столиков, за которыми сидели и пили дяди и тети.
Горбунок и Пузырь облюбовали стол у дверей.
— Ты там посиди, у стены, — указал Мише на еще один свободный столик Пузырь.
Миша хмыкнул, сел, ему подали папку с меню. Он заказал один шашлык из баранины, брынзу, посыпанную рубленым тархуном, и бокал сухого красного вина. Амбалы заказали обильно и много. Миша ухмыльнулся — долго собрались сидеть.
Неожиданно из низкой дверцы подсобки вышла эффектная, высокая девица — длинные ноги в чулочках, платье короткое. Явная шлюха. Она прямиком двинулась к столику Миши и нагло уселась на свободный стул, закинув ногу на ногу.
«Однако. — Миша специально показал свое любопытство, приподнявшись и обозрев ее ноги. — Неужели я такой привлекательный? А что, очочки тянут на дорогую фирму. Видимо, ее официантик подослал, чтобы я побольше денег оставил в этой харчевне».
— Привет, — сказал он. — Как зовут?
— Света.
— Хочешь вина?
— Слушай меня внимательно. С тобой уже выходили на связь…
Миша обомлел — новая связная Эскимоса.
— Ты от него? — хрипло спросил он.
— От него. Два придурка с тобой?
Миша поглядел на своих охранников, с веселым вниманием пожиравших их глазами.
— От ментов берегут… Итак? Мне надо быть уверенным, что ты та, за кого себя выдаешь.
— Зайди в подсобку.
— Туда? — Миша вопросительно кивнул на дверь.
— Боишься? — Света презрительно улыбнулась.
— Боюсь. Зайду, а мне шею — хрясть!.. Денег со мной великих нет, а если что, мои парни разбарабанят эту забегаловку в хлам.
— Это понятно.
Миша пригладил волосы. Хорошая баба, красивая, взгляд только хищный. Жалко, что шалава бандитская.
— Ты винца попей, пока я…
— Попью. Иди.
Миша встал. Амбалы, безмятежно жующие, напряглись. Миша кивнул им на девицу, мол, имейте в виду, если что, а сам решительно двинулся к двери в подсобку. Сначала он оказался в комнате, потом прошел через кухню. Сразу за ванной, где трудились посудомойки, была еще одна комната, в дверях которой стоял явный мазурик. Он жевал спичку, увидев Мишу, выплюнул ее, кивнул, чтобы тот заходил. Ощущая нервное напряжение, Миша с каменным лицом вошел в комнату.
Он увидел Эскимоса — узнал по фотографии.
— Проходи. Садись.
Миша покорно сел на табуретку. Эскимос сидел на диване у стены, поглаживая холеной, ухоженной рукой рыжую кошку, пальцы другой руки нервно барабанили по колену. Тоже волновался.
— Ты передал Молнии, что я велел?
— Передал.
— Что говорит?
— Ждет, что еще скажете.
— Хорошо. Слушай внимательно. Завтра жду его здесь, в три дня. Без эксцессов. Я приму меры предосторожности.
— Как можно вам верить после драмтеатра? Эскимос фыркнул:
— Надо верить!.. Ладно, пусть сам назначит место и время встречи.
— Все?
— Пока все.
— Можно я доем там?
— Да, покушай. Придешь сюда завтра в три и Светлане передашь ответ Молнии: где и когда?
— Ваша женщина?
— Мал еще такие вопросы задавать уважаемым людям. — Эскимос обратил взор на кошку, плавно провел рукой на шелковистой шерсти. Мише сказал с улыбкой: — Не зарывайся, мальчик! Удавлю!
Миша не стал огрызаться. «Удавлю!» Да он его за четверть секунды в этой комнатке задавит, урку лагерную. Мишу на дешевый понт не возьмешь.
Вернувшись в зал, он сел за свой столик, пальцем подозвал официанта.
— Сто граммов коньяка и лимон.
Светлана допивала его вино.
— Посидишь со мной? — спросил Миша.
— Поесть закажи и еще вина.
Официант поставил перед Мишей маленький графинчик с коньяком и блюдце с нарезанным лимоном. Миша удержал официанта, указал на свою сотрапезницу: