Безмолвные - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Глазнева cтр.№ 21

— Пока не любишь.

Парень стоял перед ней хмурый и решительный.

— Ты расслышал мои слова, Микас?

— Расслышал. А еще знаю, что женщины часто сами не понимают, чего хотят. Вы — как подсолнухи. Утром в одну сторону смотрите, а вечером — в другую.

Парень упрямо смотрел ей под ноги. Он просто пропускал мимо ушей слова, которые ему не нравились. Александра рассердилась.

— Я не подсолнух, — громко и отчетливо сказала она. — Не говори больше со мной и не подходи ко мне.

На том и расстались.

На следующий день девушки перестали с ней разговаривать. Парни сторонились. Что наговорил им Микас, Александра не представляла, но его слова подействовали — она оказалась одна.

Вечером Александра не пошла к другим девушкам, занятым вышивкой, осталась в избе. В двери постучали. Она открыла, уже зная, кого увидит. Микас младше ее, но выше на полголовы. Он схватил ее за запястье и потянул за собой.

— Что ты делаешь?!

Но он упрямо тащил ее за собой через весь лагерь, к срубу, где жили юноши и их командир. У входа толкнул на землю. Александра упала, больно ударилась локтем.

Микас ногой распахнул дверь и через минуту вытащил на улицу Сарму, толкнул к Александре, но парень удержался на ногах.

— Значит, я не смогу тебя добиться из-за него?!

Из соседних домов выглядывали. Девушки, с которыми она сажала огород и вышивала сорочки; парни, которые так трогательно краснели в ее присутствии, и дети, с которыми она играла. Все смотрели на них.

— Я расспросил в селе про твой красный мак! — продолжал Микас.

— Пожалуйста, молчи!

Но он не собирался молчать. От ревности и злости он растерял остатки доброты.

— Так клеймят гулящих монашек. Поэтому тебя выгнали из храма? Ты уехала с чумаками?! Продала себя?!

Те, до кого слухи еще не успели дойти, выдохнули. Сарма все еще стоял между ней и Микасом, и она смогла подняться. Теплый ветер пролетел по поляне, погладил ее по волосам, сыпанул пыли в лицо Микасу. Александра выпрямилась. От негодования горло пересохло, а руки дрожали.

— Ты брала цветы, которые я дарил, а потом оказалось, что я тебе не люб? Может, он люб? — Микас указал на Сарму. — Что он тебе дарил? Деньги? Так у меня тоже есть. Скажи, сколько?

Он достал из кармана пригоршню медяков и швырнул ей под ноги. Люди вокруг молчали, не сводили с них взгляда. Сарма тяжело вздохнул и повернулся к девушке.

— Увести тебя?

— Уведи. Дай только попрощаюсь.

Александра не любила говорить. Да только сегодня глупый мальчик загнал ее в угол. Не осталось другой защиты, кроме слов, и желания молчать не осталось. Она остановилась напротив Микаса.

— Ты хотел, чтобы я тебя любила? Говорил, что ты мужчина? Значит, вот как ты представляешь себе мужчин? Слушать лишь свои желания. Не заслужить любви, но требовать, а если не дают, то брать силой. Мужчина? Нет, милый. Так поступают маги.

Он замахнулся, но вокруг столпилось слишком много девушек и юношей из деревни, руку он опустил.

— Видел мак на моей спине? Кто еще хочет посмотреть?

Развязала шнурки. Сдернула рубашку с плеч.

— Смотрите. Не врал Микас: есть мак. Вы не заслужили своего клейма, вы не просили его, вот и я не просила своего. Не все гордятся шрамами, не все готовы о них говорить — спросите Хромого. Я думала, здесь не будут судить человека по старым шрамам, не знала, что должна их стыдиться, не знала, что должна расплачиваться за них честью и волей.

Выдохнула. Посмотрела на медяки у своих ног, затем на Микаса:

— Купи на них себе совести.

Развернулась и пошла прочь с поляны. За спиной слышался возмущенный ропот. Кого осуждали, ее или Микаса, она не расслышала. Но это не имело значения. Мальчик, даже если не прав, врос в эту землю, в этот поселок сердцем и телом, он был частью этого места, и для него не существовало иного. Она же — случайная прохожая. Как пришла, так и уйдет.

Александра вернулась в избу и дрожащими руками стала собирать вещи в котомку. На улице ее ждал Сарма.

— Выведу тебя в Кузнецк. Там можешь сесть на баржу, сплавляющую лес на юг. Ты же хотела на юг?

— Спасибо.

— Не грусти, сестренка! — робко попросил ее юноша. — Ты все верно сказала. А мы по дороге заскочим в Притоку. Там завтра праздник! Будут танцы.

Он весело подмигнул:

— Пойдем танцевать?

Ри

Яркий свет ударил в глаза, уши заболели от резких звуков, загудело в висках. Ри зажмурился, несколько секунд привыкал, потом медленно открыл глаза.

Он находился в парадном зале замка. Там, где раньше стоял рояль, теперь разместилась кушетка и заставленный едой кофейный столик. На кушетке лежал Радим Дрегович. Лениво завтракал.

От голода желудок Ри отрастил когти и вцепился во внутренности.

Радим вытер белоснежной кружевной салфеткой пальцы и губы. Утонченный, кареглазый и черноволосый, с изящной бледностью и томными тенями на прекрасном лице. Он был одет в рубашку с кружевами на манжетах и вороте, в белый расшитый жилет, кремовый камзол, шелковые панталоны, кюлоты и изящные туфли. Не человек — картина. Но еще больше его красоту оттенял потрепанный Ри. Радим знал это и пребывал в превосходном настроении.

— Доброе утро, друг мой. Как себя чувствуешь?

Пленник развел руками. Дрегович довольно улыбнулся:

— Я хочу, чтобы ты отправился в одну деревню на границе. Боюсь, котики Всеславского долго не оставят нас в покое. У деревенских сегодня праздник урожая. Провожают зиму, встречают лето… Отправься и присмотри за моими ребятами.

Он сделал резкий жест, словно отталкивая Ри. Сильный удар в грудь заставил того отступить, и тут же под ногами зашуршала сухая прошлогодняя трава.

Ри закрыл глаза, справляясь с тошнотой. Он ненавидел этот трюк с перемещением, так любимый Радимом. Тот вечно хвастал, что подсмотрел его у богов. Вот им бы его и оставил — боги не имеют кишок.

Желудок пустовал не один день, только потому Ри не вырвало. Он открыл глаза, посмотрел под ноги, а потом вокруг.

Внизу у подножья невысокого холма бежала неширокая безымянная речушка — приток Рыси. В деревне, изогнувшейся на вершине холма, заканчивалась ярмарка. Товары уже собрали, лишь истоптанная и изъезженная земля, обрывки лент, навоз да охапки сена указывали место, где она шла.

Внизу у реки мужики в простых льняных портах, без рубах, с блестящими от пота спинами сооружали кострища. Молодые девушки, нарядившись в белые сорочки с вышивкой и зеленые юбки-поневы, плели венки и гирлянды из цветов, украшали «весеннее дерево» на берегу и свои хорошенькие юные головки. Дети бегали вокруг, мешали взрослым и дразнили девушек. Пахло рекой, прошлогодними листьями и дымом.