Гранатовое зернышко  - читать онлайн книгу. Автор: Мария Акулова cтр.№ 73

Нет. У них сложились довольно таки интересные отношения. Если Амина задерживалась, первым делом Краевские звонили ему. И вот если он заверял, что их драгоценная дочь под пристальным присмотром, то спали спокойно. Амину это раздражало, но свои претензии она почему-то высказывала исключительно Бабаеву. А он за это время привык с ними жить.

Кроме того, Людмила Васильевна звонила ему время от времени, справляясь, как у них дела. И если своей матери он ни в жизни бы не докладывался, то с Краевской все было иначе. Он просил советов и заряжался верой от этой мудрой женщины. И нет, свою мать он считал не менее мудрой, просто она и капли не знала об Амине из того, что знала Людмила.

С Николаем они тоже несколько раз разговаривали. Тут, конечно, речь о телефонных беседах не шла. Просто у Мира была одна просьба, которую озвучить он мог только мужчине.

Сказал все как есть – начистоту.

Николай тогда нахмурился, губы сжал, кулаки тоже…

– Ты хорошо подумал? – посмотрел серьезно. Мир кивнул. – Тогда делай, что должен.

– И будь, что будет…

А больше ему и не нужно было. Заручиться поддержкой и убедить их поддаться на уговоры Амины насчет поездки на море. Ему нужна была эта неделя. Очень…

Вот так и жили.

Мир – полнясь уверенностью и стремясь к цели, Амина – в сомненьях. И в попытках их развеять.

***

– Тихо, милый… Тихо, – Настя Имагина сидела на лавке в парке, покачивая ногой коляску, в которой раньше мирно спал, а теперь решил проснуться Владимир Глебович Имагин. Их с Глебом молодой богатырь, будущий то ли танцор, то ли хоккеист, то ли пловец… – Я слушаю тебя, Амина.

Настя оторвала взгляд от коляски, теперь смотря на сидевшую рядом Амину.

Отметила, что она сильно изменилась. Не столько внешне, сколько взгляд и поведение. Во всяком случае, раньше Настя и предположить не могла, что их такая опытная, умная, видавшая жизнь главная бабочка обратится к ней за советом.

– Наверное, это не очень тактично, но… твоя мама… она же так и не вышла замуж после смерти вашего отца?

Настина мать – единственный близкий пример ситуации, подобной той, в которой оказалась сама Амина.

Вопрос Настю, наверное, удивил, но ее эмоции всегда было сложно прочитать. Даже Амине. Она всегда оставалась довольно замкнутой. Впрочем, как и Краевская. Но если Настя никак не маскировала эту свою закрытость, но Амина прятала ее под показушной громкостью и язвительностью.

А еще Настя никогда не жеманничала, не ломалась на ровном месте и честно отвечала там, где могла ответить, а если нет – просто молчала.

– Нет, не вышла… Я понимаю ее. Представить не могу, что я делала бы, случись что-то с Глебом.

Амина кивнула. Вот и она так думала. Думала долго. Искренне считала тех, кто подобные мысли хотя бы допускал – предательницами. Пока сама не попала в силки. Хотя и после попадания продолжает так думать. Настя не представляла, что сделала бы… Амине же приходилось решать, а не представлять.

– Но…

– Что «но»? – вопрос получился немного саркастичным. Ведь в принципе, нужный ответ Краевская уже получила.

Любая здравомыслящая действительно любящая своего единственного мужчину женщина поступит именно так – будет любить и дальше. Пока сама может. Пока сама дышит.

– Но я вижу ее одиночество, Амина. Невыносимое одиночество. У нее есть Андрюша. У нее есть я. Теперь есть Володя, но как только мы расходимся по своим жизням, она остается совершенно одна. В ее мире пусто. Там не с кем поговорить. Там нет плеча, на которое можно опереться. Там нет любимой шеи, в которую можно уткнуться, надышаться родным человеком и заснуть. Там пусто и тихо. Мне очень жаль, что все именно так. Я очень люблю нашего папу. Я верю в то, что так она полюбить больше не сможет, но… Любить ведь не обязательно «так»… Любить можно иначе…

Амина отвернулась, начиная быстро моргать. Расплакаться не хотелось. Стыдно это.

– И еще, Амина, – Настя не знала толком, к чему Амина задала свой вопрос, но интуитивно чувствовала, что ее ответ сейчас очень важен. – Мир тебя любит.

– С чего ты взяла? – главная бабочка вновь повернулась к Насте, заглядывая в глаза.

– Помнишь, ты мне когда-то говорила, что только слепая может не видеть, как Глеб на меня смотрит?

Амина помнила. Там действительно все очевидно было.

– В вашей ситуации так же. Не делай глупостей, прошу тебя. Он очень хороший человек.

– Потому что с твоим Глебом дружит? – Амина съехидничала, но не зло, просто чтоб ком из горла прогнать.

– Нет. Потому что тебя рассмотреть смог, – но куда там? Один ком прогнала, а другой тут же встал, – и полюбить…

Что ответить – Амина не знала. Кажется, зря она все это затеяла. Ой зря. Хотела ведь, чтоб Настя развеяла ее сомненья, а получилось, что только еще больше заставила засомневаться.

– Покажешь ваше «произведение»? – поэтому Краевская кивнула на коляску, в которой сейчас вполне мирно мурлыкали.

– Это ребенок, Амина, а не «произведение». Да и если произведение, то какого искусства, стесняюсь спросить?

Но жадничать Настя не стала. Извлекла на свет божий Владимира Глебовича.

– Возьмешь? – сделала, как казалось самой Амине, слишком щедрое предложение, но от таких не отказываются.

Поэтому Амина кивнула, аккуратно забирая из маминых рук младенца.

– А на кого он похож? – маленький улегся на руки новой для него женщины… и тут же заснул.

– На моего папу. И на Глеба. Поровну. А на меня – совсем нет…

Настя вздохнула тяжело. Не то, чтоб была недовольной, но ей не нравилось вечно проигрывать Глебу в игре «а чьи это глазки?», «а чьи это ушки?» и тому подобное. Заканчивалась эта игра обычно Настиными обидами и показательными уходами из комнаты вместе с ребенком и со словами «кто рожал – того и глазки!».

– Второй твой будет, – Амина же, глядя на маленького Глебыча, почему-то заулыбалась. Все же дети – это счастье.

– Возможно, – Настя пожала плечами, тоже глядя на собеседницу. – Тебе идет ребенок, Амин. Подумай об этом…

Амина думать об этом не хотела. Благо, современные технологии позволяли избежать такой возможности на все сто процентов.

Разошлись они с Настей, думая кардинально отлично.

Настя чувствовала, что скоро их с Глебом ожидает приятное известие – и касаться оно будет Амины с Миром.

Амина же чувствовала, что никаких приятных известий никому не светит. Настина мама знает больше дочери и на своей шкуре ощутила то, о чем Имагина может только рассуждать. Значит, выбор ее сознательный и… правильный.

– Вы завтра в два летите, да, Амине-ханым?