Разглашению не подлежит - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сердюк cтр.№ 12

- Что дальше делать будем? Как выпутаемся из этого ужасного положения?

- Будем притворяться, обманывать, лгать. Делать вид, что на все согласны, а в душе - противиться всему. Я пойду в их специальную школу. Я даже закончу ее - иного выхода нет.

А потом они забросят меня в тыл Красной Армии. Со своим шпионским заданием, конечно. Забросят в полной уверенности, что я выполню его. Пусть надеются, верят, а я знаю, что мне делать: явлюсь в штаб первой попавшейся части и выложу все начистоту.

- А если… - начала Галя и запнулась.

- Что «если»? Ну досказывай же!

- Ты уверен, что тебе поверят?

- Кто, немцы?

- Нет, зачем же. Наши!..

Александр Иванович затих. Признаться, он и не думал о том, что ему могут не поверить. Свои же, советские.

- Как же так, - сказал он, помолчав, - свои и чтобы не поверили. Не может этого быть. Должны, ты понимаешь, они должны нам поверить. Вот и ты так же. Открылся перед тобой, и поверила. А до этого чуть ли не предателем считала. Ведь это же правда?

- Правда, Сашенька, правда.

- И там, дома, будет так же…

Они замолчали, почувствовав, что за дверью стало слишком тихо. Голоса, все время глухо доносившиеся из передней, смолкли так внезапно, что это не могло не насторожить. Ушли фрицы или подслушивают? Нет, нет, не ушли, они там, за дверью. Козлов почти физически ощущал их присутствие. Ну что ж, к этому надо привыкать.

- Бауэр - настоящий немец,- сказал, подмигнув, Александр Иванович.- Ты же видишь, как он хорошо меня принял. Он не очень настаивал на своем предложении. Соглашусь - останемся, нет - нас отвезут обратно в лагерь. И только. Но мне так не хочется туда возвращаться!

- И мне тоже,- догадалась Галя.- В лагере ужасно плохо. Там почти не кормят.

- Каждому свое,- рассмеялся Козлов.- Да разве дело только, в еде! А чем нам там заниматься, чем? Копать траншеи, противотанковые рвы?

- Это разве для нас?

- О том и толкую тебе. Надо, не колеблясь, принять предложение господина обер-лейтенанта. Ты напрасно задумалась.

Галя глубоко вздохнула.

- Мне жаль тебя, Сашок… Так рисковать!

- Риск - благородное дело,- ответил он заученной еще в детстве фразой.

- Завидую тебе,- сказала Галя,- ты так просто на все смотришь.

В передней снова послышалось невнятное бормотанье, и теперь можно было продолжить разговор.

- Надо соглашаться,- повторил Козлов.

- Это так страшно… Так страшно…

- У нас нет другого выхода. Нам нужно бежать отсюда, но как? После того как Бауэр раскрыл свои карты, он не выпустит нас из своих рук живыми. Думаешь, вернет в лагерь? Так я ему и поверил!.. Но если я стану разведчиком -они сами перебросят меня за линию фронта. И тогда я принесу пользу Родине - расскажу нашим о немецкой разведшколе, ее агентах.

- Нас пошлют вместе?

- Не думаю. Ты будешь нужна им здесь.

Если бы не было тебя, они не стали бы возиться и со мной.

- Почему?

- Агента надо крепко держать в руках даже тогда, когда он находится очень далеко, по ту сторону фронта.

- Ну а я здесь при чем? Ты так непонятно говоришь!

- Они оставят тебя в качестве заложницы. Если я не вернусь - спросят с тебя.

Галя вздрогнула. Она и не представляла себе такой участи. Однако ответила с видимым безразличием:

- Ну и пусть. Все равно погибать. А может быть, что-нибудь и придумаем. Соглашайся, а там видно будет. Так, Сашок?

Ее большие, черные глаза впервые чему-то улыбнулись…

Бауэр вызвал Козлова на следующий день. Вызвал очень рано, до завтрака,

- Ну как, надумали?- спросил он, едва Александр Иванович переступил порог кабинета.- Согласны?

Судя по выражению его лица, а еще и по тому, что весь письменный стол, как и в тот, первый, вечер, был уставлен винами и закусками, обер-лейтенант кого-то ждал.

«Собрался праздновать свою победу надо мной?-подумал Козлов.- Что ж, настроения ему не испорчу».

- Да, я согласен,- он слегка наклонил голову, обещая быть покорным.

- Поздравляю. От всей души, искренне.- Бауэр протянул для пожатия короткую руку.- Вы есть настоящий солдат. От вас требовалось большое мужество, я это понимаю. Но мы умеем ценить решительных людей.

Обер-лейтенант похлопал Козлова по плечу, взял его под руку и подвел к столу. Бутылка с «московской» была уже откупорена.

- За вашу новую карьеру, господин Козлов!

Александр Иванович на мгновенье задумался и провозгласил тост, в который он вкладывал собственный смысл:

- За мой успех, господин обер-лейтенант!

Бауэр не стал больше предлагать вина, доверительно сообщил:

- Ожидаю нашего шефа. Вот-вот должен приехать. Полковник Трайзе - начальник «Абверкоманды-сто три». Он рад будет познакомиться с вами. Надеюсь, шефу не придется разочароваться в моем выборе. Я представлю вас и передам ему, как говорится, из рук в руки. На этом, собственно, и закончится моя миссия.- Обер-лейтенант вздохнул, словно ему жаль было расставаться с русским офицером.- Вы уедете на его машине, и мы, пожалуй, больше никогда не встретимся. Прошу вас, господин Козлов, ни в чем не подведите меня. Мой шеф добр к вашему брату и очень строг с нами, его постоянными сотрудниками. Он не умеет прощать нам ошибок…

В чем был истинный смысл этих слов? Действительно ли Бауэр опасался за свою карьеру? Или еще не до конца верил в Козлова? Пожалуй, и то и другое. До приезда шефа он не отпускал от себя Александра Ивановича ни на шаг. Он был все такой же вежливый и предупредительный. А когда во двор въехал зеле-ный лимузин, надел фуражку с высокой тульей, оправил на себе мундир и побежал встречать шефа.

Обер-лейтенант услужливо распахнул переднюю дверцу, вытянулся в струнку и взял под козырек. Из машины выкатился низкорослый пожилой человек в полковничьих погонах и, утвердившись на тонких кривых ножках, принял рапорт. Это был Трайзе. Он уже знал, что здесь, на отборочном пункте, находится русский командир, согласившийся сотрудничать с немецкой разведкой. Вчера по телефону ему доложил об этом Бауэр, и шеф обещал лично явиться за «пойманной рыбкой».

Трайзе обменялся с начальником отборочного пункта несколькими фразами и попросил показать ему русского. Часто перебирая короткими ножками, полковник первым засеменил в дом.

Был бы под рукой пистолет, Козлов, наверное, не удержался бы. Но он стоял посреди комнаты безоружный и ничем, кроме глубоко скрытой ненависти, не мог встретить фашиста. Но и это чувство, не покидавшее его ни на секунду, надо было, к сожалению, тщательно прятать от всех, кто его окружал. Ему не хватило сейчас сил улыбнуться вошедшему гитлеровцу, что, конечно, было бы достойно оценено. Он и шага не сделал навстречу полковнику абвера, не поднял руки. Однако он смог сохранить на лице выражение некоторой растерянности и смущения. Это было вполне объяснимо. Еще бы, с таким высоким начальством русский пленный встречался впервые. Полковник поймет его именно так.