Хидэёси. Строитель современной Японии - читать онлайн книгу. Автор: Даниель Елисеефф cтр.№ 40

Для сухих полей производительность будет оцениваться… [так-то].

— Для ясики [хозяйства с домом хозяина, жилищем слуг, двором и садом] считать… [столько-то].

Для «горных полей» и полей на самом берегу рек [то есть для временных полей с низкой урожайностью, зависимых от перемен погоды, топографии и от наводнений]: оценивать на глаз.

— Для гор и солончаков: на глаз.

— Для конопляных плантаций: как для рисовых высшей категории.

— Для лаковых деревьев: оценивать на глаз.

— Учитывать подверженность места частым наводнениям, обычай выращивать зерно после риса, более или менее благоприятное расположение на солнечной стороне.

— В зависимости от местности крестьяне поставляют или не поставляют корм лошадям кадастровых уполномоченных, которые за собственное питание, кстати, платят.

— Крестьянам запрещается давать взятки, а чиновникам — принимать их.

— Не обижать крестьян и не обращаться с ними грубо.

— Не искажать данных кадастра с целью намеренно навредить ненавистной персоне.

— Четко определять границы деревенской территории.

— Предоставлять крестьянам в пользование оригинал реестра кадастра, чтобы они сделали с него копию для своей деревни.

— В пределах 5 pu (около 20 км) ежегодный натуральный налог (нэнгу-май) должен перевозиться силами деревни. Далее перевозка лежит на ответственности дайкана [чиновника]

Не все эти директивы были открыто объявлены повсюду: например, запрет грубо обращаться с крестьянами обнаружился только в рескриптах, адресованных уполномоченным в Сацума, а запрет давать взятки был обнародован лишь для провинций Мино и Исэ; несомненно, в такой форме эти запреты существовали для всех и по умолчанию; в равной мере вероятно, что не все злоупотребления встречались повсюду. Наконец, надо отметить постоянное соскальзывание с понятия площади к понятию производительности, то есть потенциального обложения — единственной проблеме, которая интересовала Хидэёси и его администрацию.

Тем не менее проведение в тогдашней Японии такой операции по составлению кадастра и налоговой базы вызывает определенное и оправданное восхищение. Для этого надо было, например, понемногу унифицировать меры площади и емкости, как показывает замечание о «киотской мере». Правда, здесь, как и в других случаях, хитроумие Хидэёси позволило ему заодно провести несколько выгодных операций: так, в 1583 г. он решил ввести для всех территорий, находящихся под его контролем, меру площади бу—в соответствии с наибольшим количеством оценок, уже записанных в реестрах; но, воспользовавшись случаем, он произвольно уменьшил площадь бу, благодаря чему — поскольку обложение рассчитывалось пропорционально количеству бу в каждом владении — налог вырос приблизительно на 20 %.

Иногда, однако, дела шли с затруднениями. Кадастровые уполномоченные Хидэёси поначалу не могли пересекать границ некоторых больших ленов — владений семейств Мори, Маэда, Тёсокабэ, Канэмори, Укита; доходы с таковых попадут в сундуки Хидэёси только в результате военных походов — в конечном счете победоносных, конечно, но дорогостоящих.

К тому же некоторые измерения производились в атмосфере открытой враждебности, да и Хидэёси иногда придумывал нововведения, которых бы не стоило вводить. В земле Хиго (Кюсю), например, с трудом «замиренной» в 1587 г., он введет скрытое повышение повинности: крестьяне должны были перевозить ежегодный налог в рисе уже не на 3–5 pu (около 20 км) от своей деревни, а на 5–8 pu (около 32 км); ответом на эту меру стали яростные восстания. Через недолгое время, в 1590 г., известия о крестьянах Северо-Востока, не торопившихся облегчать чиновникам составление кадастра, вдохновили его написать письмо, красноречиво свидетельствующее о положении крестьян и народа в ту эпоху:

Действительно, завоевывать земли и приобретать области было бы незачем, если бы их жители отказывались служить или принимать участие в коллективных усилиях; но то, чего требовал Хидэёси, было неслыханным: будь его воля, он забрал бы две трети урожаев, если бы не законная неприкосновенность деревни (мура), базовой ячейки, на которую Хидэёси возлагал коллективную ответственность — может быть, потому, что не смог ее расколоть, несмотря на террор и угрозы.

Существование деревенской автономии или, по меньшей мере, возникновение общественного класса в мире письменности, которой он до сих пор не знал, проистекает из дополнительных документов к оригинальным текстам кадастра, сгоревших в 1615 г. в пламени, которому предстояло в то время уничтожить гордый замок Осака. Кроме копии кадастра, сделанной селянами (мура бикаэ), существовали также реестры податных лиц, составленные самими жителями, и наёзэ те, таблицы распределения налогов между жителями и общиной — тексты, которые по природе своей хранились под строжайшим секретом и претерпевали переделки, в основном предполагавшие уничтожение прежнего варианта; вот почему сегодня осталось так мало оригинальных текстов, восходящих к эпохе Хидэёси.

Такой раздел налогового бремени требовал также составления списков податных лиц. Это были «описи домов и лиц» (иэкадзу хитокадзу аратамэ те). Эти реестры представляют большой интерес, потому что в них входят уважаемые элементы тогдашнего общества: «настоящие крестьяне» (хомбякусе), которые облагались налогом, а значит, были достойны уважения; староста деревни (сёя) и его помощники (арики, или мура-якунин), священнослужители (бодзу или нэги); домашние слуги (хоконин), кормилицы или женщины, которым поручена забота о детях младшего возраста (уба), вдовы (гокэ). Отдельные жилища, как и рисовые поля на кадастровых планах, причисляются здесь к трем категориям: высшая, средняя, низшая.