Екатерина Павловна, великая княжна - читать онлайн книгу. Автор: Детлеф Йена cтр.№ 84

Чрезвычайно важным было следующее распоряжение: «Наконец, мы определяем:

8. Нашим детям от второго брака ту сумму в размере тысячи ста семнадцати (гульденов? — Примеч. авт.), которую мы предоставили взаймы нашему горячо любимому супругу, его величеству королю Вильгельму Вюртембергскому для погашения сделанных ранее личных долгов вышеупомянутого, в размере которых можно удостовериться на основании документа, приложенного к завещанию в запечатанном конверте. Если к моменту нашей кончины наш нынешний брак будет бездетным, мы назначаем наследником вышеназванной суммы нашего горячо любимого супруга, его величество короля Вильгельма Вюртембергского».

Итак, мы можем констатировать следующее: весной 1817 г. Екатерина Павловна дала взаймы своему супругу деньги для погашения его старых долгов, хотя в статье № 11 брачного договора было четко указано, что каждый из партнеров рассчитывается со своими долгами самостоятельно. Екатерина предоставила Вильгельму деньги именно в тот момент, когда должна была получить от него одобрение на написание завещания. Прилагаемый к завещанию запечатанный в конверте листок содержал следующий текст:

«Согласно нашему завещанию от 19 июня 1817 г., а именно его статье № 5, пункту 8, мы, Екатерина Павловна, Божией милостью королева Вюртембергская, урожденная великая княгиня Российская, объявляем, что деньги в размере тысячи ста семнадцати (гульденов? — Примеч. авт.) мы дали весной взаймы нашему супругу, его величеству королю Вильгельму Вюртембергскому, для погашения сделанных ранее личных долгов Вышеупомянутого на общую сумму в восемьдесят четыре тысячи сто шестьдесят три гульдена и двадцать крейцеров. Данный документ подписан нами собственноручно, Штутгарт, 19 июня 1817 г. Екатерина».

Королевская чета опять нарушала брачный договор, и снова в пользу Вильгельма I. В случае преждевременной кончины Екатерины и ее дочери Марии король не должен был выплачивать взятую им взаймы сумму, ему нужно было лишь внести «искупительные деньги». Екатерина заявляла, что Центральное управление Благотворительного союза должно было получить 10 000 гульденов в вюртембергской валюте, «выплачиваемых из процентов от капиталов, которые Наш нынешний супруг должен Нам и которые Мы предоставили Вышеупомянутому для погашения личных долгов». Это означало, что до июня 1817 г. Вильгельм не выплачивал ни взятых им у Екатерины взаймы денег, ни текущих по ним процентов. Вполне вероятно, что он мог полностью избежать возврата долга. Подобное великодушие русской княгини по отношению к своему супругу вряд ли получило бы одобрение в Санкт-Петербурге. Логичным, т. е. вытекающим из предыдущего, был и следующий шаг Екатерины: она оставляла мужу львиную долю принадлежавших ей ценных вещей: мебели, ковров, ваз, светильников, зеркал, посуды и предметов гардероба. Все это король мог оставить себе на память или раздать своим друзьям и прислуге.

Следующее распоряжение было еще более необычным. Пожалования Екатерины супругу просто поражали своими размерами. Она завещала мужу:

«…миллион рублей в российских банковских ассигнациях, которые были переданы Нам в качестве Нашей доли после продажи принадлежащего Нам в Санкт-Петербурге дворца. Согласно Нашей воле, данный пансион безо всяких налогов и прочих вычетов, в чистом виде должен быть предоставлен Нашему горячо любимому супругу».

Итак, в случае преждевременной смерти Екатерины Вильгельма ожидала сумма в миллион рублей! Что касается долгов, то до настоящего пункта она упоминала лишь старые личные долги Вильгельма. Теперь же появлялось следующее распоряжение:

«Наше намерение состоит в том, чтобы долги, которые должны выплачиваться Нам вследствие предоставленного займа и которые в случае Нашей смерти могут остаться все еще не выплаченными, распределить между Нашими детьми от обоих браков в зависимости от размеров их доли наследства».

Вильгельм не должен был выплачивать свои долги из миллиона рублей, это вменялось в обязанность детям согласно их долям наследства! Более того, король получал еще один источник пополнения своих финансовых резервов:

«Ту часть драгоценных камней, о которой Мы сделали соответствующее распоряжение выше, в статье № 5, пункте 4, Мы завещаем Нашему горячо любимому супругу, Его Величеству королю Вильгельму Вюртембергскому. Мы просим Его Величество продавать эти драгоценные камни или же отчуждать их лишь в случае крайней необходимости и желаем, чтобы после смерти Нашего нынешнего супруга они перешли Нашим детям от второго брака, а от них наследовались Нашими детьми от первого брака».

Возможно, при знакомстве с этим документом читателю вспомнились не особенно благоприятные для Вюртемберга положения брачного договора. Теперь Вильгельм получал — частью теоретически, частью практически — право распоряжаться значительной долей личного имущества Екатерины, он был ограничен только не подлежащими пересмотру обязательствами касательно передачи наследства своим детям в случае, если они переживут его. Лишь в одном единственном пункте завещания Екатерина Павловна предусматривала возможность преждевременной кончины своего супруга. В этом случае все полагающиеся ему выплаты, включая миллион рублей в банковских ассигнациях, переходили бы к их общим детям — при этом оба сына Екатерины от первого брака не получали ничего.

В свое завещание, кроме всего прочего, Екатерина включила многочисленные особые положения, в которых говорилось о передаче ее украшений и памятных вещей в качестве подарков членам семьи в Вюртемберге и на родине, а также знакомым и друзьям. Император Александр I, очень близкий когда-то для Екатерины человек, получал от нее лишь портрет ее первого супруга, Георга Ольденбургского, и портрет их тети, герцогини Луизы Вюртембергской. Марии в Веймаре предназначался браслет, сплетенный из волос их матери. Зато австрийский эрцгерцог Иоганн, бывший когда-то супругом сестры Александры, становился владельцем красивого малахита, подаренного Екатерине княгиней Волконской. В конце документа наследодательница подтверждала, что все распоряжения хорошо ею продуманы, и выражала твердую уверенность в том, что после смерти к ее последней воле отнесутся с должным уважением. В качестве свидетелей завещание подписали государственный министр и верховный гофмейстер Екатерины Павловны Левин граф фон Винценгероде, министр юстиции, тайный советник барон Отто фон Люэ, министр иностранных дел и министр по делам двора граф Фердинанд фон Цеппелин, верховный гофмейстер короля барон Карл Александр Зигмунд фон Зекендорф, камер-президент, тайный советник Август фон Гартман, а также верховный гофмейстер короля барон Евгений фон Мауклер. Российскую сторону представлял тайный советник, граф Г. Головкин, русский посол при Вюртембергском дворе. После того как все подписи были поставлены, нотариус запечатал завещание и передал его на хранение в королевский тайный архив.

Если принять во внимание тяжелое экономическое положение Вюртемберга, далеко идущие политические планы короля Вильгельма, а также характер отношений Вюртемберга с Российской империей, тогда написанное в столь ранние сроки завещание представляется нам в высшей степени продуманным и своевременным: ведь если с Екатериной Павловной случалось бы что-либо непредвиденное, ее деньги могли быть использованы на нужды королевства. Ведь в брачном договоре не было четко указано, что его положения должны оставаться неизменными на все времена. Значительная финансовая помощь королю из личных доходов Екатерины не затрагивала той суммы, которую Вюртемберг должен был получить в качестве приданого Екатерины согласно статьям брачного договора. Права детей как наследников при этом также не были ущемлены. Екатерина и Вильгельм не стали делать из завещания тайны. Правительства России и Вюртемберга с готовностью подтвердили его неоспоримость. И все-таки время составления завещания и вопрос с выплатой королевских долгов остаются для нас загадкой. В самом завещании нет убедительных разъяснений на этот счет. Их можно попытаться получить, анализируя конкретные события, происходившие в первой половине 1817 г. Предоставляя мужу в случае своей смерти право распоряжаться большей частью своего состояния, Екатерина Павловна теснее привязывала его к себе и требовала от него ответных действий: ее деньги в обмен на его верность! Верность по отношению к имуществу и к самой супруге! На примере собственной семьи княгиня прекрасно знала, что любовные похождения монархов были обычным делом, и обладала достаточным здравым смыслом, чтобы не устраивать из-за этого скандалов. Подобные проблемы следовало решать спокойно и незаметно, но максимально последовательно. Если же удовлетворительных результатов достигнуть не удастся и король останется рабом своих страстей, тогда нужно стойко и невозмутимо пережить все скандалы. Но деньги все-таки могли помочь многого добиться. Оснований предполагать, что Вильгельм вынудил свою супругу написать завещание из чистого корыстолюбия, очень мало.