Субъективный словарь фантастики  - читать онлайн книгу. Автор: Роман Арбитман cтр.№ 85

Разумеется, паломничество Роланда Дискейна могло бы завершиться несколькими томами раньше, если бы создатель эпопеи нарочно не оттягивал финал, всякий раз устраивая главным положительным персонажам (о них чуть ниже) разнообразные препятствия. Для автора процесс многократно важнее результата, цель – ничто, движение – все. Обращаясь к тем читателям, которые жаждут быстрее увидеть все точки над «i», писатель ближе к завершающей части цикла разражается сердитой и увещевающей тирадой. «Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите, что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы вам ни доказывали обратное, – пишет Кинг. – Не в развязке дело. Я надеюсь, вы пришли послушать историю, а не для того, чтобы торопливо перелистывать страницы, спеша добраться до концовки…» И действительно, лучшие страницы «Темной башни» посвящены именно пути, но не его завершению, подготовке, но не последнему штурму темной твердыни.

Чтобы романное повествование оказалось столь объемным и «многоступенчатым», недостаточно даже традиционного кинговского многословия (хотя в данном случае оно, на наш взгляд, превышает все допустимые пределы). Упомянутую выше многотомность «Темной башне» обеспечивают главные персонажи, участвующие в паломничестве. Кроме Стрелка, это еще и его спутники: бывший наркокурьер и бывший разгильдяй Эдди Дин, бывшая шизофреничка и инвалидка-колясочница Одетта-Детта-Сюзанна-Миа, а также юный Джейк, дважды переживший свою смерть, и полуразумное существо Ыш, похожее одновременно на собаку и на енота. У каждого из персонажей (кроме, разве что, Ыша) за душой – отдельная история, которая вытягивается в самостоятельный сюжет. К примеру, почти весь роман «Колдун и кристалл» – это рассказ Роланда о своей молодости, а «Песнь Сюзанны» – отдельное повествование, связанное с судьбой пропавшей героини. Когда же романисту надо задержать героев страниц на триста, Кинг возводит на пути всевозможные препятствия, вроде разумного поезда-камикадзе Блейна Моно (появляющегося в «Пустошах») или демонических охотников за детьми («Волки Кальи»). При этом автор не напрягает чрезмерно фантазию, придумывая фабулы: словесный поединок героев с поездом-роботом восходит к античному сюжету о загадках Сфинкса, а борьба Стрелка и его команды с похитителями детей организована по схеме «Великолепной семерки». Сам писатель, собственно говоря, и не скрывает заимствований; напротив, он их горделиво подчеркивает.

Есть еще один важный аспект, связанный с фабулой эпопеи. С каждым следующим романом (особенно написанным после 1999 года) Стивен Кинг все настойчивей увязывает события «Темной башни» с сюжетами прочих его произведений – и «Судьбы Иерусалима», и «Сердец в Атлантиде», и «Бессонницы», и еще многих других: насильственно внедряются сквозные мотивы, перекрестные ссылки, переходящие персонажи и так далее. Более того! Ближе к середине эпопеи возникает – и постепенно выбивается в едва ли не главные персонажи – некий фантаст по имени Стивен Кинг. Как бы ненароком выясняется почти мессианская сущность этого героя: «от писателя, и не такого уж хорошего, зависела судьба мира», а сам он – практически рупор высших сил. Вероятнее всего, на этот сюжетный ход повлияло реальное обстоятельство. В 1999 году Кинга сбила машина, и он чуть не погиб. Чудом избежав смерти, писатель воспринял это как знамение: свыше от него требуется завершить «Темную башню», а там уж можно уходить на покой. Сам писатель явственно намекал на «подведение итогов», после чего ему-де «больше нечего сказать». В 2004 году Кинг даже сделал публичное заявление о скором уходе из литературы, но… При всех отдельных своих достоинствах «Темная башня» в целом – далеко не лучшее произведение писателя: рыхлое, вяловатое, лишенное ярких оригинальных идей. Для итога писательской карьеры оно никак не годится. Быть может, это ощутил и сам автор. Потому он нарушил свое обещание и, к счастью для поклонников, ныне пишет новые вещи. Я не исключаю, что в будущем он дополнит тот же цикл еще одним или несколькими романами – ну хотя бы для того, чтобы вынудить своих фанатов, подзабывших первые книги, перечитать «Темную башню» еще разок-другой.

Темный город

Фантастический кинодетектив с элементами притчи «Dark City» (Австралия – США, 1998) снят режиссером Алексом Пройасом. Итак, человека с нервным лицом актера Руфуса Сьюэлла и удостоверением на имя Джона Мердока преследует троица в черных кожаных плащах до пят. Лица преследователей белы, как у мертвецов, руки длинны, а намерения зловещи. Главного героя подозревают в убийстве, поэтому его преследует полицейский инспектор Фрэнк Бамстед (Уильям Херт), который в свободное время играет на аккордеоне «Синий платочек». Настроение у инспектора скверное: Джон Мердок не выглядит душегубом, что-то не складывается в этой версии…

Начало фильма похоже на обычный детектив, но это обманка. Существа в плащах – не люди, а инопланетяне. Они покинули свой умирающий мир и тихо вторглись в Солнечную систему, желая найти подходящую планету. Но сперва им надо изучить людей: а вдруг те окажут сопротивление? Так что город, меняющийся еженощно по мановению демиургов, оказывается то ли мегалабораторией, то ли суперполигоном, вырваться за пределы которого просто физически невозможно: вокруг пустота.

Фильм снят по мотивам рассказа, написанного Алексом Пройасом в начале 90-х, истоки сюжета «Темного города» нетрудно отыскать в классической американской НФ – например, в «Туннеле под миром» (1954) Фредерика Пола, где экспериментаторы построили макет города, населили его ничего не подозревающими согражданами и тестируют на них агрессивные рекламные технологии. Главный герой ненадолго вырывается из порочного круга, но его водворяют обратно. Первоначально финал «Темного города» должен был быть таким же неутешительным, однако потом авторы все переиграли. Потому что Джон Мердок не только узнает правду, но и способен противостоять захватчикам. У него есть дар…

Хотя в фильме отличный кастинг (помимо Сьюэлла и Херта здесь снимались также Дженнифер Коннелли и Кифер Сазерленд), главнейшей удачей «Темного города» является фантастический аудиовизуальный облик самого города. Он не только место действия, но и персонаж. В краткую пору бодрствования жителей – это мегаполис из классического кинонуара (тусклые фонари, фары и окна домов, мертвенный люминесцентный свет рекламы). В фазе сна – живой организм, который каждую секунду способен причудливо меняться: улицы сминаются в пластилиновый ком, лестницы выдвигаются в дурную бесконечность, небоскребы прорастают из земли, словно каменные бобовые стебли.

Этим удушливым городом-кошмаром, который бы заворожил мэтров немецкого экспрессионизма, правит толпа почти не различимых носферату, чуть-чуть карикатурных, но оттого не менее опасных. При сине-зеленом освещении – во всех массовых сценах – они похожи на стаю глубоководных рыб, ежесекундно высматривающих добычу. Постановщик, гениальный визионер Пройас, остался эдаким гуру для сравнительно скромной прослойки киногурманов. Лучшие кадры – готовые иллюстрации для учебника по операторскому мастерству, но временами фильм рождает ощущение недоделанности; «темных мест» в «Темном городе» до обидного много. Пройас стал заложником своего же замысла. Мир, чье существование зависит от воли создателя, непрочен и легко приходит в упадок.

Так же и с сюжетом «Темного города». Вышедшая годом позже «Матрица» Вачовски – лента куда менее эстетская, зато более эффектная с точки зрения action и куда более четкая с точки зрения сюжета. Легко увидеть сходство изначальной идеи (пластичность окружающего мира как следствие его иллюзорности), разглядеть параллели персонажей и «рифму» отдельных сюжетных линий: пришельцы – агенты, Мердок – Нео, способность волевым путем «настраивать» мир – дар преодолевать законы Матрицы. Вачовски использовали даже некоторые декорации, которые остались после «Темного города», отчего цитатами уже выглядят кадры из фильма Пройаса, а не наоборот. Как это часто бывает, в массовом сознании первопроходец и его более удачливый последователь слились воедино, чтобы затем поменяться местами. Где журналист Стэнли? Где доктор Ливингстон? Кто был первым и кто кого нашел в африканских джунглях? Уже и не разобрать.