Неделимые - читать онлайн книгу. Автор: Мария Высоцкая cтр.№ 68

Но, вероятно, только сейчас поняла, как была слепа все эти годы. Думая, что у нее нет человека, который по-настоящему ее любит — хотя таким человеком была ее дочь. Рита, которая всегда была обузой, ненавистной девчонкой, маленькой дрянью, испортившей ей жизнь, в итоге оказалась той единственной, кто любил ее, несмотря ни на что. Душа разрывалась на части от мыслей, что жизнь прожита так глупо, так неправильно.

Дверь в палату хлопнула, отчего Рита вздрогнула, к ним вновь вернулся Егор, который в секунды поднял жену с пола, прижимая к себе.

— Поехали, хватит на сегодня слез. Я говорил с врачом, все хорошо, опасность миновала, — врал он, понимая, скажи он правду, Рита пригвоздит себя к полу и не сдвинется с места.

— Я приду завтра, — улыбнулась матери, — и принесу… чего ты хочешь?

Егор все это время смотрел на Ольгу, пока жена перечисляла, чего бы хотелось матери, говорила о детях. Марков же не отрывал взгляд от глаз Ольги, которая делала то же самое. Все в комнате, кроме Риты, прекрасно знали, что, вероятнее всего, завтра не настанет.

Хмурое небо вновь заволокло тучами. Казалось, что вокруг нет ни души. Тишина. Рита прижала пальцы к губам, безмолвно глядя на фотографию с черной лентой в углу.

Она стояла так уже около часа, совершенно не желая куда-либо идти. Еще пятнадцать минут назад толпившиеся вокруг люди исчезли, кладбище опустело, оставляя у могилы лишь три черных фигуры.

Слез уже не было, кончились. Осталось лишь разрывающееся на части сердце и какие-то невообразимые мечты. Ее преследовала мысль, что все могло быть иначе, что ее мать могла бы быть другой. Что она не виновата в том, что ее жизнь пошла не так. Горечь утраты топила девушку в своем бокале.

Егор плотнее запахнул ворот пальто, убирая руки поглубже в карманы. Он не испытывал жалости или скорби, ему было абсолютно все равно на женщину лежащую в этой могиле. Его волновало лишь состояние жены, которая перестала плакать и словно выпала из жизни. Эта картина пугала.

— Поехали домой, ты вся продрогла, — шепнул на ухо, опаляя теплым дыханием. Рита не шевельнулась, лишь прикрыла глаза, а после медленно кивнула.

Они уже почти дошли до машины, как позади послышался тихий крик, он распугал сидевших на ветках воронов.

— Рита, — мужчина замер, переводя взгляд на Егора. Словно просил разрешения на разговор с дочерью. Марго обернулась, отпуская руку мужа. Егор кивнул.

— Папа, не сегодня… не сегодня…

Душно. За окном еще продолжали промерзать улицы, но ей было душно. Душно в этой комнате, в этом мире. Тяжелый, липкий и на долю секунды неподъемный груз свалился на ее хрупкие плечи. Столько еще предстояло осмыслить…

Рита печально взглянула в окно и резко задернула прозрачную, слегка розоватую тюль. По спине пробежал леденящий поток мурашек. Громким эхом в голове все еще отдавались последние слова матери, а в душе бурлила непонятная смесь эмоций. Горе, печаль, но в то же время их перекрывала дикая злоба, слепая ярость…ярость за испорченную жизнь, ей, маленькой девочке, подростку.

За дверью послышались шаги, в комнату вошел Егор. Он вмиг пересек комнату, обхватывая ее за плечи. Его руки обхватили ее, обвились, как спасательный круг. Круг, не дающий утонуть, а ведь она, кажется, так к этому близка.

Мужчина крепче прижал ее к себе, словно желал выдавить весь этой поток скорби и печали. Он не жалел Ольгу, а уж тем более не скорбел по ушедшей. Нет. Ему, со всем его цинизмом, было просто плевать. Даже здесь она сумела испортить жизнь дочери, даже сейчас, умерла в самый неподходящий момент…хотя разве может он быть подходящим в таких вещах?!

— Как ты? — его теплое дыхание обожгло кожу, заставляя вздрогнуть. Эта тишина, витавшая в комнате последние пару часов, стала родной. Каждый звук сейчас, был в новинку.

— Не знаю. Наверное, тяжело. Я, кажется, еще так до конца все и не осознала…

— Прошло два дня. Это нормально.

— Как дети? — обернулась, встречаясь с ним взглядом.

— Спят, едят, орут, — улыбнулся, — нормально все, — Рита поджала губы.

— Ты прости меня, что все так. Из-за всего, что произошло…я так мало уделяю им времени. Наверное, я плохая мать, — печально опустила голову, глаза наполнились слезами. Все эти два дня она не плакала, нет. Полностью ушла в себя, закрылась от мира, не желая сталкиваться с его обитателями.

— Не пори чушь, — Егор повысил голос, — и заканчивай лить слезы. Я мог бы много сказать (соврать) о том, как мне жаль, о том, как я тебя понимаю…но я не понимаю. И никогда не пойму, Ольга не тот человек, по которому нужно лить слезы!

— Егор, — только и выдала Рита, тихо, печально, без возмущения.

— Извини. Вообще я пришел сказать, что приехал твой отец

— Отец? Нет, не надо, я не хочу, прогони его, Егор, прогони.

— Тихо, тихо, — вновь прижал к себе, — как муж, я его, конечно, прогоню, но вот как человек дам совет, реши все сегодня, сейчас. А после отпусти.

— Я не могу, не могу сейчас.

— Ты самая сильная и уникальная женщина, которую я видел. Ты можешь все. Все!

Она не ответила. Подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Его серые, холодные глаза сегодня были другими, она видела в них страх, страх за нее. Но этот страх затмевала решительность и бурлящая внутри этого человека энергия. Энергия и жизненная сила, которой порой не хватало самой Рите. Подумав об этом, она качнула головой, давая согласия на разговор.

— Только ты будешь там, не уйдешь, — сжал его ладонь.

— Не уйду, — Марков решительно открыл дверь, на ступенях зазвенели шаги.

Отец сидел в огромной гостиной. Когда они вошли, то оказались за его спиной. Мужчина сидел в нерешительности и боялся обернуться, боялся увидеть осуждения во взгляде дочери. Боялся, но, когда обернулся, увидел лишь поток слез, и ее летящий силуэт. Рита подбежала к нему, обвивая за шею, слегка наваливаясь на него. Ее лицо было мокрым от горячих слез. Они лились ручьем.

Павел обнял дочь, прикрывая глаза. Его маленькая девочка, девочка, которую он предал.

— Прости меня, родная.

* * *

Четыре года спустя…

— Поставь! Это мое, Женя, — Рита обернулась на крики, и вновь к Кристине.

— И вот так каждый день — «Женя, это мое», «Женя, не трогай», а Женя у нас все трогает, и не желает слушать.

— Слушай, им надо было наоборот родиться, ну в смысле мальчик девочка.

— Не ты первая так думаешь, многие говорят, что у нас Женя с мужским характером — папиным. А вот Максим — тихий, скромный, аккуратный, Женька же как ураган.

— Я заметила, вы у нас второй день, а я с утра не смогла узнать свою гостиную, — Кристина рассмеялась, поглаживая огромный живот.