Опиумная война - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Куанг cтр.№ 53

На пятнадцатый день она уверилась, что ее сознание расширилось и охватило всю жизнь на планете — от прорастания крохотного цветка до гибели огромного дерева. Рин видела бесконечный процесс передачи энергии, роста и умирания, и она была частью всего этого.

Она видела вспышки цвета и разных животных, возможно, никогда не существовавших. Это нельзя было назвать видениями — они были слишком четкими и конкретными. Но и мыслями не назовешь. Скорее, похоже на сны, где-то между грезами и реальностью, и лишь из-за отсутствия каких-либо мыслей Рин могла четко их ощутить.

Она перестала вести подсчет дням. Она путешествовала где-то вне времени — там, где что год, что минута были равны. Какова разница между конечным и бесконечным? Есть существование и несуществование, а еще вот это. Времени не существует.

Образы стали еще четче. Либо Рин видела сны, либо куда-то переместилась, но стоило ей шагнуть вперед, и нога прикоснулась к холодному камню. Рин огляделась и увидела, что стоит в комнате размером не больше ванной и с плиточным полом. Дверей в ней не было.

Перед Рин появилась фигура в странном одеянии. Поначалу Рин решила, что это Алтан, но черты лица были мягче, алые глаза — круглее и добрее.

— Мне сказали, что ты придешь. — Голос был женским, тихим и печальным. — Боги знали, что ты придешь.

Рин эти слова ошеломили. Что-то в Женщине было глубоко знакомо, и не только ее сходство с Алтаном. Форма лица, одежда… Все это пробуждало воспоминания, о которых Рин и не подозревала, о песке, воде и чистом небе.

— Тебя попросят сделать то, что отказалась делать я, — сказала Женщина. — Тебе предложат невообразимую силу. Но предупреждаю, маленькая воительница. Цена силы — боль. Пантеон контролирует ткань мироздания. Чтобы отклониться от предопределенного порядка, ты должна дать богам что-то взамен. А за дары Феникса ты заплатишь самую высокую цену. Феникс жаждет страданий. Феникс жаждет крови.

— Крови у меня полно, — ответила Рин. Она понятия не имела, с чего вдруг это брякнула, но продолжила: — Я дам Фениксу то, чего он хочет, если Феникс наделит меня силой.

Тон Женщины стал более нервным.

— Феникс не дает. Феникс берет, берет и берет… Из всех элементов только огонь ненасытен… Он поглотит тебя, пока ты не превратишься в ничто.

— Я не боюсь огня, — сказала Рин.

— А должна бы, — прошептала Женщина. Она скользнула к Рин, не шевеля ногами — просто вдруг стала крупнее и ближе.

Рин не дышала. Она не ощущала ни капли спокойствия, ничего похожего на умиротворение, которое она вроде бы обрела, и это было ужасно… И вдруг в ее ушах зазвучала какофония криков, Женщина тоже кричала и вопила, извивалась, словно танцор в смертных муках, а потом схватила Рин за руку.

Вокруг Рин завертелись образы, коричневые тела танцоров вокруг костра, их губы приоткрылись в гротескном вожделении, они выкрикивали слова на языке, который Рин не могла вспомнить… Костер полыхнул, и обугленные танцоры упали, рассыпались в прах, остались только белые кости, и Рин подумала, что всему настал конец, смерть со всем покончила, но кости подпрыгнули и снова принялись танцевать… Один скелет взглянул на нее с улыбкой из одних зубов и поманил костлявой рукой:

— Из праха мы вышли и в прах вернемся…

Женщина крепче сжала Рин за плечи, наклонилась к ней и пылко зашептала на ухо:

— Возвращайся.

Но огонь манил Рин… Она смотрела мимо скелетов на пламя, вздымающееся вверх, как живое существо, оно принимало форму бога, животного, птицы…

Птица склонила голову в их сторону.

Женщина вспыхнула пламенем.

А Рин снова воспарила вверх, стрелой полетела в небо, в царство богов.

Когда она открыла глаза, к ней нагнулся Цзян, пристально рассматривая ее светлыми глазами.

— Что ты видела?

Она глубоко вдохнула. Попыталась сориентироваться и снова овладеть своим телом. Она чувствовала себя неуклюжей и тяжелой, как неумело сделанная кукла из сырой глины.

— Большую круглую комнату, — неуверенно произнесла она, прищурившись, чтобы восстановить в памяти последнее видение. Она не понимала, почему с таким трудом подбирает слова, губы просто отказывались подчиняться. Тело исполняло каждую ее команду с задержкой. — И по всему кругу стояли на пьедесталах какие-то существа, всего шестьдесят четыре.

— На постаментах, — поправил ее Цзян.

— Да, на постаментах.

— Ты видела Пантеон, — сказа Цзян. — Ты нашла богов.

— Наверное.

Она замолчала и смутилась. Неужели она нашла богов? Или только вообразила шестьдесят четыре божества, вращающихся вокруг нее, как стеклянные бусы?

— Ты в это не веришь, — заметил Цзян.

— Я пыталась, — ответила она. — Не знаю, было ли это реально или… В смысле, это мог быть просто сон.

Да и как видения могли отличаться от ее воображения? Может, она все это видела, потому что хотела?

— Сон? — Цзян наклонил голову. — Ты когда-нибудь видела что-то похожее на Пантеон? На рисунке, например?

Она нахмурилась.

— Нет, но…

— Постаменты. Ты ожидала их увидеть?

— Нет, — ответила она, — но я уже видела постаменты, а Пантеон нетрудно вообразить.

— Но почему именно этот сон? Почему твой спящий разум выбрал именно эти образы вместо любых других? Почему не лошадь или поле с жасмином, или наставник Цзюнь, скачущий голым верхом на тигре?

Рин прищурилась.

— Вам снятся именно такие сны?

— Ответь на вопрос, — потребовал Цзян.

— Я не знаю, — разочарованно сказала она. — Почему людям снится то или иное?

Но Цзян улыбался, словно хотел услышать именно это.

— Да, почему?

У нее не было ответа. Рин тупо уставилась на вход в пещеру, перебирая мысли, и тут поняла, что пробудилась сразу во многих смыслах.

Поменялись ее картина мира и восприятие реальности. Она видела контуры, даже если не знала, как их заполнить. Она знала, что боги существуют и говорят, и этого было достаточно.

Потребовалось немало времени, но в конце концов она нашла нужные слова. Шаманы — это те, кто говорят с богами. Боги — силы природы, реальные, но в то же время эфемерные, как ветер и огонь, неотъемлемая часть вселенной.

Когда гесперианцы пишут «Бог», они имеют в виду нечто сверхъестественное.

Когда Цзян говорит о «богах», он имеет в виду нечто природное.

Общаться с богами — значит войти в мир грез, мир духов. Нужно отказаться от самой себя и стать единой с основой всех вещей. Оказаться в том пространстве, где материя и действия еще не определены, а пульсирующая темнота — еще не начавший существование физический мир.