Медвежья волхва - читать онлайн книгу. Автор: Елена Счастная cтр.№ 31

Медведь кивнул, улыбаясь. И на месте не стоялось спокойно, как хотелось ему уже отправиться в Верхнюю Мелинку к миртам. Узнать наконец все глубины своей крови, всю силу её, чтобы после отданного в отроки князю Руслава всему обучить.

Не хотел он такого, чтобы случилось с ним то же, что и со Жданом. Тот долго ещё в себя приходил, молчал едва не совсем целую луну. Ладейка боялась, что так и не станет прежним. Да вот помалу вернулось всё на свои места, будто ожил он снова. И приезжал недавно в Кирият — проведать.

А больше всего хотелось Медведю увидеть Ведану. Разлука с ней, в которой виноваты были те, кого он родичами своими считал, почти на части его разрывала. Не поверил он, конечно, словам Видослава, когда тот сказал, что сама она его бросила. Да и княжеский лекарь Лерх, который спешно прибыл в Беглицу двумя днями позже, только подтвердил всё. Не просто так Ведана умчалась к миртам, как прогнали её. Она к князю пошла и попросила его лучшего лекаря взяться за лечение Медведя. А Кирилл, конечно, не смог ей отказать. Да и, мало того, как сумел Медведь хотя бы в телегу сесть, его отвезли в Кирият. Хотел князь вернуть своего дружинника туда, где ему самое место — и понадобился для того, чтобы понять это, почти целый год.

— Здесь твой дом, — сказал князь при встрече. — Здесь и семья твоя. А коли захочешь её больше сделать, — рассмеялся, — я только рад буду.

И Медведь хотел. Потому что как будто не целым был без Веданы. На дочку Видослава и глядеть не хотел, сразу её от себя прогнал и слова не выслушав, чем старейшину рузозлил немало. Да что уже тот поделать мог…

Медведь погрузился на коня — самого крепкого, какой нашёлся в княжеских стойлах — и скоро выехал за ворота детинца, надеясь вернуться сюда уже не один. Никогда он не бывал у миртов — загадочных и мудрых, как говорили — и, признаться, побаивался. Что скажут ему? Может, Ведана не права оказалась, и не смогут они ему помочь? Да что гадать. Самому узнавать надо.

На дорогах начиналась самая распутица. Не дожидаясь Комоедиц, зима решила отступить, открывая дорогу сырой и ветреной весне. Однако снег таял от каждой вспышки Дажьбожьего ока на укрытом кучерявыми синеватыми тучами небе. То и дело принимался идти сонный дождик, который как будто помалу силы пробовал, решив, что рановато ещё поливать не совсем открывшуюся из-под сугробов землю.

В лесах же, между деревьями и в низинах, снег сходить не торопился. Лежал оплывшими кучами, усыпанными мелкой трухой и иголками. Пахло кругом прелой прошлогодней травой, влажной корой, под которой ещё не открылись древесные соки. Но повсюду чувствовалось это зыбкое предвкушение. Ещё денёк-другой — и совсем разгуляется весна.

Ветер носился вдоль дороги, трепал верхушки деревьев, гнал по небоскату тяжёлые облака — и они где-то на севере ещё сыпали, верно, мелким снегом. Медведь знал, куда ехать, но не знал, что ждёт его там. Может, Ведана и вовсе оставила всё, что было с ними, за спиной и решила забыть? Тогда ему не останется ничего другого, кроме как заставить её снова всё вспомнить и почувствовать. Через завесу чужой лжи, что привела к их расставанию, через людскую неблагодарность и страх перед тем, что они понять не в силах.

Дни за днями шли, открывая перед Медведем веси, в которых он ни разу не бывал и места, которых ни разу не видел. Надо же, всю жизнь в княжестве прожил, много куда бросался вместе с дружиной, а в эту сторону — никогда. А именно в этой стороне оказалось сейчас всё самое важное.

Минуло почти две пятерицы пути — и стало заметно теплее. Медведь сменил плотный кожух на суконную свиту — и как будто сошёл ещё один слой тяжёлых дум и тревог с него. Сменили могучие сосновые леса и ельники высокие, светлые липовые рощи и дубравы. Стояли кряжистые стражи, ещё безлистные целыми полчищами, раскинув узловатые ветви с блестящими камешками не опавших желудей, следили будто за каждым путником, что решил наведаться в эти заповедные земли, куда, как говорили, не каждый попасть может. Иные так и не находили верной дороги и возвращались домой ни с чем.

И представлялось отчего-то, как ехала этим путём Ведана ещё зимой, когда едва миновали Турицы. Как принимали её эти дубовые рощи? Смотрели ли на неё так же строго? Верно, нет. Она здесь стала почти родной.

Как показалась вдалеке на пологом холме Верхняя Мелинка — Медведь сразу узнал её. Защемило где-то в сердце, и он подогнал коня, чтобы скорее добраться туда. Проехал по широкому крепкому мосту через реку, ещё покрытую позеленевшим, пропитанным водой льдом. Но повсюду уже виднелись тёмные полыньи — вдоль берега — и казалось, что с каждым мигом под ярым Оком они становились больше.

Едва миновав околицу и оказавшись на улице, ещё сырой, но уже хорошо притоптанной местными, Медведь спешился. Поймал по пути дородную женщину в толстой зелёной свите, слегка преградив ей дорогу.

— Здрава будь, любезная, — улыбнулся, стараясь быть приветливым, хоть и терпения уже не хватало. — Подскажи, где я могу найти волхву Ведану?

Баба заправила под платок русые пряди, пристально оглядывая его, и, видно, убедившись, что ничего дурного он с собой не несёт, махнула рукой вдоль улицы.

— Там, через две избы от общинной — увидишь — будет стоять. Маленькая изба, новая. Нарочно для неё мужики наши срубили ещё летом.

Вот, значит, как. Ценили здесь Ведану, раз на отдельный дом для неё расстарались — пусть и маленький. Да то было похоже на волхву: никого она стеснять не хотела, ни к кому в соседки не навязывалась, теснясь под бок хозяевам. Медведь улыбнулся, зная теперь, что не ошибётся. Он повёл коня дальше по улице — широким шагом миновал весь до серёдки, то и дело перепрыгивая через лужи и кивая тем, кто попадался ему на пути. Люди посматривали, хоть и с любопытством, да без страха или злобы: верили, наверное, что заповедные дубравы не пустят к ним лиходеев.

Вот и вынырнул из-за огромной общинной избы маленький сруб — показалось издалека, что с ширинку для рук размером. Как только там кто-то уместиться может? Крышу её покрывал подтаявший снег. С козырьков свисали прозрачные, исходящие слезами сосульки. Двор был расчищен — явно мужскими руками: высокие сугробы были навалены по краям ровной тропинки. И отчего-то кольнуло в груди жгучей ревностью: кто это у Веданы тут хозяйничает? Кто заботится так… И встал, не дойдя и до середины тропки, как вышел ему навстречу из сеней Рогл. Медведь и не узнал его в первый миг: до того возмужал и в плечах раздался, будто в дружине уроки держал против мастеров. Только чёрные прямые пряди волос, разметанные по плечам, сразу в памяти вспышкой отразились: таких вороных до ночной синевы ни у кого из знакомых больше не было.

Вельдчонок поднял взгляд — да какой уж он теперь вельдчонок — глянул хмуро поначалу, а там признал Медведя тоже. Стряхнул с лопаты талый комок снега и прислонил её к стене.

— Здрав будь, Медведь! — улыбнулся, подошёл в несколько шагов. Да этот двор небольшой одним прыжком преодолеть можно.

Они пожали друг другу запястья. Медведь всё смотрел в лицо Рогла — и словно прошлое своё вдруг так ясно увидел, точно случилось всё вчера.