Чума теней - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Калашов cтр.№ 77

Всего один раз. Последний раз. Вот Купеческий мост, там дом… что с ним ещё может случиться?

Накупавшись, Блич вылез на берег и увидел свою сорочку в руках богато одетой девочки лет семи. Она сидела на песке и с нахальным детским интересом разглядывала юного пловца.

То, что ей шесть или семь лет, Блич понял по глазам и выражению лица. Ребёнок казался старше из-за лишнего веса. Это была самая толстая, неумеренно толстая маленькая девочка, которую Бличу доводилось видеть. Однако сквозь эту внешность в ней с трудом, но пробивались привычные детям обаяние и милота.

Прикрывшись руками, подросток робко попросил:

– Дай мне сорочку, она моя.

Девочка не ответила. Мальчик чуть поднял голову и обомлел. Его изучала не только кроха, но и её свита: человек двадцать, мужчины и женщины.

Блич почувствовал, как краснеет.

– Цена вопроса?

Мальчик не сразу понял, что спрашивает кроха. Настолько нелепой казалась такая взрослая формулировка из таких детских уст.

– Цена вопроса? Ну, мальчик, я жду.

– Какого вопроса, девочка?

– Меня зовут малышка Лу, а тебя?

– Меня Блич. И ты дашь мне одеться?

– Ты красивый. Так, цена вопроса? За сколько денег ты станешь моим другом?

Блича бросило в жар. Это уже совсем-совсем не детский вопрос. Может, ей не шесть лет, а… действительно, сколько? Сколько минимум лет должно быть девочке, чтобы это не выглядело так дико, когда она покупает мальчиков?

– Я хочу с тобой играть в прятки, в салки. Я покажу тебе свои куклы. Ты будешь катать меня на плечах. Ты будешь хорошим другом.

У Блича отлегло от сердца. Всё в порядке. Девочка хочет нормального друга для обычных детских игр. Но, стоять! Какое в порядке? Разве нормально, что друзей покупают?

– Малышка Лу, я бы, может, с тобой и поиграл, но после того, как увижу дядю и тётю и скажу им, что я в порядке. И не за деньги, разумеется.

– Понимаю. Деньги – это не товар. В золотых герцога всегда немного меди. Мама говорила, что золотые монеты для глупых, золотые слитки для умных. Ты умный. Ты и красивый, и умный. У меня давно не было умных друзей.

– Нет, не золотые слитки. Не стану за золотые слитки с тобой дружить.

– Рубины?

– Нет.

– Понимаю. Разговор не для деловых людей, как говорила мама. Ты деловой. И красивый, и деловой. У меня давно не было деловых друзей. Получается, ты знаешь, что корпорация «Друзья Гномов» перенасытила рынок и рубины вот-вот рухнут в цене. Изумруды, да?

– Нет.

Девочка уж совсем не по-детски, с какой-то просто зловещей взрослостью, прищурилась и погрозила Бличу пальцем.

– А ты не так прост, сынок, как кажешься. Бриллианты? Да, бриллианты! Хватка настоящего дельца, как сказала бы мама. Ты не только красивый, но и с цепкой хваткой.

– И у тебя давно не было друзей с цепкой хваткой. Угадал?

– Верно. Ты волшебник, ты просто волшебник! Читаешь мысли.

Девочка похлопала в ладоши и несколько раз ударила по песку от восторга.

– Так сколько бриллиантов? Одного хватит для начала?

Блич вздохнул. Всё происходящее казалось каким-то дурацким сном. А куча взрослых вместо того, чтобы остановить заигравшегося ребёнка, смотрели ему в рот (слава Свету, что наконец не на моё несчастное тело) и готовы были внимать каждому слову.

Абсурд! Вот буквально в двух шагах дом, где ждут родные, а также часики с котёнком и недочитанная книга, а он тут стоит и тратит время с каким-то странным ребёнком и кучей ненормальных взрослых.

– Слушай, вот если я скажу «да», тебе не кажется, что это будет полной ерундой?

Девочка с трудом поднялась с песка и засмеялась.

– Вы слышали, он сказал «да»? Он сказал да! В карету моего нового друга!

Блич едва успел подхватить сорочку (ведьмин поясок, чтоб не потерять, носил на голое тело), как в него вцепились десятки рук. Прежде чем он успел опомниться, его посадили на мягкое сиденье внутри богатой кареты. Блич наконец смог надеть сорочку, и вовремя. На второе место плюхнулась малышка Лу и крикнула вознице: «Трогай».

– Э, куда вы меня везёте? Мой дом на другом берегу!

Но малышка Лу слушала лишь саму себя.

– Друг, новый друг. Тебе у меня понравится. Ты будешь моим самым лучшим другом.

– Да ты просто ненормальная!

Личико девочки мгновенно собралось в обиженную мину.

– Обзываться плохо. Друзья так не поступают!

И брызнули слёзы. Обычные детские слёзы, которые хочется немедленно утереть; скорей утешить, сказать что-то хорошее.

– Прости, Лу. Ну, прости. Я не хотел… просто… просто…

Слёзы высохли так же мгновенно, как появились. Полная счастья кроха обняла Блича и прошептала:

– Помирились! Ура, помирились!

Карета привезла их в самый богатый дом, который видел Блич в своей жизни. Но не самый красивый. С его точки зрения, отчее гнездо, брошенное в королевстве Фаэтон, было гораздо гармоничнее и внутри и снаружи. Там на фасадах не мозолила глаз ненужная лепнина, а в коридорах висели картины не самых модных художников, а самых талантливых.

– Одежду! Одежду моему другу! – крикнула девочка, и как из-под земли выросли два человека и сняли мерки, потом один побежал в мастерскую, второй просто побежал.

Малышка Лу объяснила, что это её личный портной и дядя на побегушках. Сейчас они соревнуются: быстрее будет сшит костюм на заказ или куплен в лавке и доставлен. Цена вопроса – их премиальное жалованье.

– Чего хочет мой друг?

– Сбежать от тебя, – продемонстрировал свою честную натуру мальчик-тень.

– А есть он не хочет? – не обиделась девочка.

– Да, я очень хочу есть, но…

– Кушать! Мой лучший друг хочет кушать! – закричала малышка Лу. – Я тоже поем.

Они зашли в столовую, и роскошно одетые слуги заставили стол яствами. С угощения Банды Баржи прошло уже прилично времени, поэтому Блич не стал дальше разыгрывать гордеца.

Еда была, признаться, очень вкусной, и малышка Лу съела намного больше мальчика на девять лет ее старше.

– А ты не слишком много ешь? – спросил Блич.

– Нет, это же вкусно!

– Мне – тоже вкусно, но зачем набивать желудок до отказа?

– Потому что хочется всё попробовать!

– Тебе разве мама не говорит, что нельзя так? Что если не знать меры в еде, то портится здоровье. Не только в еде, в любых удовольствиях надо знать меру.

– Мамы нет, – девочка сразу погрустнела, – мама умерла.