Принцип воина - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шидловский cтр.№ 90

Теперь Антон по-настоящему понимал, кто такие гесары и почему эти люди практически непобедимы. Он осознал, что постижение великой тайны, как говорили здесь, это вовсе не конечная точка пути, а отправная, начало новой жизни. Рождение в новом, более высоком мире, который удивительным образом и по необъяснимой пока причине переплетается с этим, низшим. Но Антон больше не чувствовал себя частью мира людей. Он ощущал себя небожителем, божеством, ниспосланным на землю с какой-то непонятной пока миссией. И это ощущение наполняло его гордостью и состраданием к тем, кто еще не смог проникнуть в этот прекрасный мир.

В какой-то момент Антону даже показалось, что если он пожелает, то сможет покинуть тюрьму в любой момент. Просто никто не будет в состоянии помешать ему. Но некий внутренний голос подсказал в тот же момент, что время еще не пришло, что предстоят события, подойти к которым он должен именно в качестве узника, осужденного за вымышленное преступление. И Антон остался в камере, разыгрывая роль обычного заключенного и часами наблюдая за игрой красок высшего мира и впитывая их силу. Он больше не чувствовал ни боли, ни отчаяния. Покой и радость владели им, а умиротворенная улыбка не сходила с губ.

Вокруг него, напротив, царили смятение и страх. Очевидно, решив, что тихий заключенный, неподвижно сидящий с блаженной улыбкой, тронулся умом, сокамерники потеряли к нему интерес. Часами напролет они обсуждали свое будущее, строя самые невероятные предположения, удивляясь, что их перестали выводить на допросы, формируя планы на спасение через унижение и демонстрацию покорности перед наместником и пугая друг друга возможными пытками.

Антон каким-то образом знал, что допросов и пыток больше не будет. Наместник уже разобрался, что никакого заговора не существовало и в помине, но решил воспользоваться случаем, чтобы расправиться со всеми, кто ему был неугоден, отомстить тем, кого винил в своих неудачах, а заодно и конфисковать имущество обвиненных в заговоре в свою пользу. Косвенно подтвердил это и брошенный в камеру через две недели после Антона Киун, который сообщил, что аресты идут без всякой системы и по совершенно непонятному принципу.

Разумеется, Киун узнал Антона. Однако, когда бывшему начальнику охраны Леодра сообщили, что парень потерял разум от пыток, тот утратил к бывшему подчиненному всякий интерес и часами сидел в противоположном углу со своим бывшим хозяином, о чем-то судача.

Так прошло достаточно много времени. Антон не считал дни, но ему показалось, что минуло не меньше двух месяцев. И вот в один из серых и дождливых дней, сразу после завтрака дверь открылась, и на пороге появился комендант. Он выкрикнул имена семерых заключенных: Леодра и еще четверых арестованных с ним купцов, Киуна и Антона. Когда все названные построились в тюремном коридоре, комендант объявил им, что суд по их делу завершен. Все они признаны виновными в заговоре против наместника и приговорены к смерти. Но боярин Урята, в бесконечной милости своей, дарует возможность избежать смерти осужденным, которые хорошо исполнят для него некую работу. В преддверии этого задания условия их содержания изменяются. Теперь они будут жить в одиночных камерах, а их питание улучшится.

Купцы заметно повеселели. Всю дорогу, пока их гнали на верхний этаж тюрьмы, они обсуждали, что Урята наконец-то понял, что неразумно губить лучших людей, и тихо спорили, чего хочет от них наместник – выкупа или особой услуги. И только Леодр шепнул Киуну настолько тихо, что Антон едва разобрал его слова:

– Какой-то гроб с музыкой придумал Урята. Помни, что я тебе говорил.

Когда Антона втолкнули в одиночку, парень сразу ощутил, насколько эта камера отличается от его предыдущего местопребывания. Комната была просторная, сухая, чистая и светлая. Вместо лежанки из неструганных досок – широкая кровать с тощим матрацем, грубым одеялом и небольшой подушкой. Столик, прикрепленный к стене, и привинченный к полу табурет казались невиданной роскошью, а стоявшая в углу параша вообще выглядела невиданным изыском после вонючей дырки в полу, служившей отхожим местом в предыдущей камере.

Антон уселся по-турецки на кровать и снова, как и прежде, погрузился в самосозерцание, но его вскоре прервали. Появившийся в дверях стражник приказал ему выйти из камеры.

– Куда? – удивленно спросил Антон.

– Мыться, – буркнул страж.

Парень с изумлением осознал, что действительно не мылся уже много дней. Удивительно, как это стойкий запах немытого тела не беспокоил его до сих пор. Наверное, сказались общая затхлость и вонь камеры, с которой он свыкся за последнее время. Даже само понятие «мыться» стало каким-то далеким признаком прошлой жизни.

Антона отвели в просторное помещение, где стояла большая деревянная ванна с теплой водой. Ему даже вручили пузырек с какой-то приятно пахнущей тягучей жидкостью в качестве мыла. Не без удовольствия скинув с себя вонючие и рваные обноски, Антон залез в ванную и с наслаждением помылся. Ему не мешали и не подгоняли. Когда счастливый от возможности смыть с себя грязь Антон выбрался из ванны, ему кинули полотенце из грубой ткани. Вытираясь, парень заметил, что его прежняя одежда куда-то исчезла.

– Надень это, – стражник протянул Антону сверток грубой ткани, с интересом рассматривая мышцы заключенного.

Свертком оказалась туника, короткая, как у рабов. Когда Антон надел ее, страж глумливо усмехнулся. Очевидно, Антон должен был испытать немалый стыд за то, что вынужден носить рабскую одежду. Однако, то ли обычаи мира, в котором вырос Антон, не позволили ему устыдиться, то ли парень уже настолько не чувствовал себя рабом, что даже не смог прочувствовать издевки тюремщика.

Несколько обескураженный спокойствием заключенного, стражник подал ему знак возвращаться в камеру. Там на дощатом столе, дымилась и приятно пахла миска, в которой вперемешку были навалены тушеные овощи и куски мяса, а рядом стоял кувшин с разбавленным вином и керамический стакан. От вида столь «изысканной» пищи у Антона перехватило дух. В последние месяцы ничего вкуснее жиденькой бобовой похлебки ему не доставалось.

– Ешь и благодари наместника за милость, – усмехнулся стражник.

– Он, видать, большой шутник, этот боярин Уря-та, – улыбкой ответил тюремщику Антон.

– Ты прав, – спокойно отозвался тот. – И вскоре ты оценишь его юмор. Ты, говорят, убийца.

– Возможно, – буркнул Антон.

– Мышцы-то у тебя, как у бывалого воина, – заметил страж. – Прими совет, потренируй их на славу в оставшееся время. Твое боевое искусство тебе пригодится.

– А сколько у меня осталось времени? – поднял брови Антон.

– Боги ведают, а наместник решает. Я думаю, что вас испытают через месяц, на празднике Ярилы.

– Думаешь, или тебе велели это сказать? – усмехнулся Антон.

– Конечно, велели, – не моргнул глазом страж. – Говорят, выживет только один из вас. Думаю, у тебя будут неплохие шансы. Единственный стоящий соперник для тебя – Киун. Впрочем, если все эти толстомясые купцы навалятся вместе, тебе тоже несдобровать. Все же в нашем городе мальчики из всех состоятельных семей хоть немного, но обучаются бою. В общем, зрелище обещает быть интересным. Я обязательно постараюсь попасть на него, хотя бы в качестве конвойного.