Стоит только замолчать - читать онлайн книгу. Автор: Джесси Болл cтр.№ 33

инт.: Человек высоконравственный? Патриот?

какудзо: Возможно, не в том смысле, как те, кто следует за императором, как те, кто отдает все ради чужой цели. Я отдал все, но ради своей цели.

инт.: Отдали? Или убедили Сотацу отдать все в ваших интересах?

какудзо: Его жизнь – это был ноль. У него не было бы никаких свершений. Зато теперь – сами видите: некий человек пишет об этом книгу.

(Смеется, сплевывает на пол.)

инт.: Я не…

какудзо: Я вернулся домой из большого города. Заново свел знакомство с девушкой по имени Дзито Дзоо. Мы жили вместе. За несколько лет до этого она была моей девушкой, но тогда у нас что-то не срослось. Я уехал. В общем, теперь, когда я вернулся, мы снова сошлись. Ода Сотацу был моим старым другом. Я начал с ним видеться. Мы все испытывали одни и те же чувства, чувства, что руки у нас скованы, мы страшно негодовали. Мы с Дзоо, бывало, целыми ночами сидели и обсуждали, что можем сделать, чтобы бежать от этого, каким способом можно все переделать. У меня было несколько друзей, которых посадили в тюрьму, и я возмущался судебной системой. Я чувствовал, что мы сильно отстали от того, как она устроена в других якобы цивилизованных странах.

инт.: Значит, так появился замысел признания?

какудзо: Отчасти да. Отчасти так, а отчасти просто от негодования.

инт.: Вам кто-то помогал составить признание?

какудзо: Один друг из Сакаи, не буду называть его имя, юрист. Он помог составить черновой вариант. Так, чтобы оно имело юридическую силу, до какой-то степени. Конечно, наделить его подлинной юридической силой было нелегко. Но та юридическая сила, которой мы могли его наделить… ее мы обеспечили.

инт.: И вы с самого начала положили глаз на Сотацу? Вы знали, что это будет он?

какудзо: Я полагал, и не я один, – я полагал, что моя роль организатора слишком важна, чтобы я стал тем, кого посадят. Я не считал, что это входит в мои обязанности.

инт.: Вы считали, что это входит в обязанности Сотацу?

какудзо: Он для этого хорошо годился. Я знал, что в нем есть порядочность, что в нем есть огромная внутренняя сила. Я также знал, что у него сформировалось крайне, даже не знаю… крайне мрачное мировоззрение. Во времена, когда я вернулся, он был не особо счастлив. Когда он согласился, меня это ничуть не удивило.

инт.: Я должен сказать вам, что при изучении этой темы разговаривал с множеством самых разных людей. В том числе со всей семьей Ода и с Дзито Дзоо.

какудзо: И с Дзоо тоже?

инт.: Да.

какудзо: Поосторожнее – думайте, кому можно доверять. У всякого своя версия, и почти все – ошибочные. Строго говоря, я могу вам уверенно заявить: ошибочные – все. Я могу помочь вам разобраться, что происходило. Поймите, господин Болл: мир состоит почти исключительно из скотов и сентиментальных дураков.

инт.: А вы кто из двух?

какудзо (смеется).

инт.: Если честно.

какудзо: Сентиментальный скот, наверно. Намерения добрые, но к другим – ни малейшего сочувствия.

[От инт. Тут Какудзо дал мне запись вечера, с которого все началось, – самую настоящую запись тех минут, когда Сотацу уговорили, склонили к признанию. Я испытал шок. Вначале мне было трудно поверить в ее подлинность, но, прослушав ее, понял, что она может быть только подлинной. В ней было много странного и чудесного, например, то, как отличались голоса Какудзо и Дзоо от их голосов во времена, когда я разговаривал с ними лично, – да, отличия были, но почти неуловимые, возникшие под грузом времени, всего времени, которое миновало со дня записи, и под грузом всего произошедшего тоже.]

[После того, как Какудзо передал мне материалы, он не пожелал больше давать интервью. Он просто отдал мне запись того первого разговора и ряд заявлений. Заявления я привожу ниже, дословно (без малейших изменений, за вычетом тех, которые упомянуты в моем вступлении к ним). Заявления были из самых разных времен, некоторые даже предшествовали произошедшему. Ниже я привожу их с моей собственной нумерацией.]

[От инт. Заявления представляли собой ксерокопии оригиналов, хранившихся у Какудзо. Некоторые слова в некоторых местах мне было трудно разобрать. В таких случаях я стремился к наиболее четкому смыслу и выбирал наименее нелепый или наименее странный вариант расшифровки. Некоторые заявления были на каких-то клочках бумаги. Другие – на листках побольше, напечатанные на пишущей машинке, с диаграммами и пояснительным текстом. Здесь я не стал приводить все это целиком, поскольку некоторые куски имели, мягко говоря, весьма косвенное отношение к рассматриваемой теме.]

1. Исчезновения в Нарито: проект

2. Выдумывание преступления

3. Признания и идея признания

4. Дзоо и как это происходило на практике

1. Похищение физических лиц из их жилищ

2. Признание одного человека

3. Суд над этим человеком

4. Казнь этого человека

5. Повторное появление нескольких физических лиц

6. Публичное признание правонарушения машиной государственного управления

Первое должно совершиться под абсолютным покровом секретности. В этот период не должно быть никаких вмешательств со стороны правоохранительных органов. По-видимому, оно совершится с легкостью, но должно требовать изощренных и долгосрочных планов, а также задействования особых ресурсов.

Во втором должен участвовать либо а) человек несгибаемый (преданный нашему делу и понимающий его во всех деталях), либо б) человек, который окажется несгибаемым по произвольным причинам, ввиду своего своеобразного характера, – например, человек чудаковатый.

Третье произойдет само собой, и четвертое, должно быть, тоже.

Пятое – событие, которое совершится умышленно, сигналом к нему станет объявление о четвертом.

На шестое можно было бы надеяться, оно может быть достигнуто благодаря блеску и зрелищности пятого, а особенно бесспорности пятого и тому, как пятое возлагает вину.

Выдумывание преступления – вопрос особый. Преступления нет, а затем оно выдумывается. Оно не становится реальностью. Это самое преступление – оно так никогда и не становится реальностью; оно просто выдумывается. Оно не совершается, но кажется, будто оно совершено. Эта иллюзия его совершения создает преступление в глазах населения, взывающего к правосудию. Затем тот, кто берет на себя вину за преступление, которого никогда не было, будет схвачен (или явится сам), а потом подвергнется наказанию. Наказание, разумеется, будет стопроцентно реальным. Будь у общества достаточно ресурсов, чтобы выявить, что это преступление – преступление выдуманное, и чтобы присовокупить к нему выдуманную казнь, которая точно так же не совершилась бы при полной иллюзии ее совершения, тогда преступление бы не совершилось, вскрылось бы то, что оно не было совершено, а преступник вышел бы на свободу. Система доказала бы свою полнейшую эффективность. Вероятность такого оборота событий равна нулю.