Ольф. Книга первая  - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 66

Нина поднесла бокал ко рту, прислушалась к шелестящему шипению пузырьков, втянула носом охмуряющий запах. Затем осторожно пригубила и, в восхищении дернув бровями под повязкой, выпила до дна. Владлен Олегович залпом осушил свой. Я последовал его примеру.

Прелюдия закончилась. Режиссер невероятного спектакля приблизился, бокалы исчезли из поля зрения, вспыхнул живой огонь свечей. Владлен Олегович расставил их вокруг – все это время я и женщина в кресле оставались недвижимы. Затем на свет появилась вторая повязка, Владлен Олегович повернулся ко мне.

– Снимешь – останешься без глаз.

Он прошептал это тихо и просто. Проверять не захотелось.

Едва мир померк под фатой полной неопределенности, Владлен Олегович рявкнул – зычно, как перед строем на плацу:

– Встать!!!

Я вскочил, как ужаленный.

– Раздень ее, – последовала еще одна команда, теперь отданная глухим жестким баритоном.

Приказ командира – закон для подчиненного. Бывший солдат во мне не раздумывал ни секунды. С пулеметной очередью сердца, что билось об уже, казалось, осязаемый воздух, он – внутренний солдат – выдвинулся вперед. Война началась. Приказ о наступлении получен, оружие – к бою, знамена реют в грохочущих небесах.

Фронты неумолимо сходились. Несколько совершенных в обреченном предвкушении шагов – и атака захлебнулась в столкновении с отшатнувшейся Ниной. Армии замерли на позициях, настала очередь разведки. В том числе – разведки боем. Слепо поводя руками, я определил, что есть что: Нина тоже среагировала на приказ «встать». Она не понимала, что происходит, кто здесь, зачем и что будет дальше, в ней дрожала каждая клеточка, тело готовилось взорваться от напряжения, как разогнавшийся до сверхзвуковой скорости паровоз. Тем не менее, она тоже молчала и подчинялась.

Хорошо быть подчиненным и ни за что не отвечать. Согласно приказу, мои руки с затаенным удовольствием спустили с маленьких плеч пушистый халат. Прошу заметить, ко мне – никаких претензий, я только исполнитель. Будут проблемы – все вопросы к полководцу. Если что, во всем виноват он, он и только он. Если все удастся, победят все, если нет – горе проигравшему, не будем показывать пальцем.

В паре метров от нас вновь с людоедским чавком вдавилось кресло. Владлен Олегович наблюдал за нами, получая от зрелища свою долю удовольствия. На его глазах происходило, как мне кажется, чудо перевоплощения, превращения любящей жены в Любящую Женщину – таинство, которое сминало логические связи, подавляло разум и даже воздух делало плотным, вязким и вкусным. Даже для меня – постороннего на этом, с позволения сказать, «празднике жизни».

Непредставимое действо началось. Снятый халат улетел в сторону, я легонько провел ладонью вдоль натянутого тетивой тела, от плеча через грудь, талию и бедро. Рука убедилась, что ничего больше нет – Нину от макушки до пят покрывали только пупырышки восторженного ужаса. Я остановился.

– Теперь – его! – так же резко приказал Владлен Олегович.

Установленные мужем правила игры выполнялись безоговорочно. Женщина приблизилась на шаг, ладони отважно ощупали дылдастую фигуру и, приняв помощь поднятых рук, стянули свитер через голову. Потом Нина стала расстегивать трудно поддающиеся пуговки рубашки. Нащупанные отвороты воротника потянулись назад и вниз, словно накрываемая на стол скатерть. Содержимое этой скатерти-самобранки коснулось впередистоящих кончиков, пробил разряд молнии, и два тела резко отпрянули.

Владлен Олегович молчал. Значит, все хорошо. Во всяком случае, не плохо. Нина избавилась от замешательства, руки вновь принялись за дело. Майка и брюки тоже подружились с полом. Нина, видимо, присела или склонилась передо мной. Воображение нарисовало соблазнительный ракурс и пустилось в неподконтрольный пляс. Во мне все томилось, пропитываясь сладком ужасом искушения и неизвестности. Неизвестность была пугающей, ведь Владлен Олегович изначально ничего не объяснял и, главное, ничего не гарантировал. Он мог одарить, а мог поиграть и выбросить. И это в лучшем случае.

Последний оплот приличий улетел вслед за остальной одеждой. Нина поднялась, и мы замерли двумя статуями. Словно Адам и Ева в саду Эдема. А Владлен Олегович… Кем в этом случае был он?

– Опуститесь на колени! – упала следующая команда.

Мы сели друг перед другом на пятки, так что гладкие женские ноги оказались прямо между широко разведенных моих. Тела практически чувствовали исходивший от обоих жар: расстояние – меньше полувытянутой руки. Обволакивающий шипяше-плывуще-взрыкивающий голос кромсал тишину под сводами комнаты:

– Коснитесь друг друга.

Легкая пауза.

– Потрогайте.

Томительная пауза.

– Почувствуйте.

Звуки команд стихли. Мы, как оказалось, синхронно подняли правые руки, они вытянулись вперед…

Новая искра соприкосновения потрясла до основания. Будто снизошедшее откровение после откусывания приснопамятного яблока. Женская кожа пленяла, манила дальше, дразнила, жгла, жалила и испепеляла. Этой муке я не мог и, собственно, не хотел противиться. Нина напоминала воздушный шар, протараненный ракетой «земля-воздух», ей тоже хотелось невероятных ощущений и сумасбродных открытий. И вот мы мучительно узнаем и томно-красиво исследуем друг друга. Медленно и эротично. Упоенно и обольстительно. Смакуя и подавляя ненужное нетерпение, которому нет места – сегодня праздник чувственного сияющего безмолвия.

Осторожный как никогда, я боязливо касался ее. На глазах мужа. Доставляя ненормальное растянуто-странное удовольствие – одновременно ей, себе и (дурдом!) ему. Готовая взорваться женщина касалась меня. И всплеск взбудораженной радости накрывал нас всех с головой, нахлобучивая поток восторга прямо на вспотевшие макушки.

Мы старательно не дотрагивались до тех взывавших в мольбе частей тела, где накрывают девять валов гипнотического слова «хочу», поскольку это слово сейчас для нас обоих… нет, для всех троих не просто слово с каким-то заранее вложенным смыслом. Это неистовый шторм, копьями молний бивший в воспаленный мозг. Это слово отчаянно кричали наши помыслы, и то же самое кричали тела – это слышно и видно даже сквозь плотную повязку на глазах. Видно сердцем.

– Дальше! – гром среди ясного неба.

Великий Зевс требует продолжения. Будто мы сами не хотим его. Неуемная мысль обгоняет пальцы, но я медлю. Потому что «кто познал жизнь, тот не торопится» – так утверждают мудрые. Да, я не тороплюсь, хотя организм сходит с ума, требуя прямо противоположного.

Нина делает то же самое. Она играется и дразнит, снова и снова возвращаясь к уже исследованному, чтобы лучше запомнить, прочувствовать, вновь приласкать. Чужие пронзительно-отзывчивые пальцы передвигаются быстро и невесомо, немыслимо-жгуче и неслыханно-пряно. Они вызывают режущую, движущуюся следом сладкую боль, которая опаляет кожу и выкручивает внутренности. В трансе помешательства, завладевшего всем, что внутри, и отрезавшего все, что снаружи, мы как дивная, ангельски чистая мелодия – прекрасная, восхитительная, мастерски наложенная на ритм колотящихся сердец. Владлен Олегович, создатель и дирижер этой музыки, ерзает, но молчит, придавленный насыщенностью получившегося творения. Под знобящий топот марширующих по телу мурашек Нина совсем замирает, словно играя в «остановись мгновенье».