Убийство в Невском переулке - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Москвин cтр.№ 26

— Здравия желаю, Иван Дмитриевич! Рад видеть вас в нашем участке. Прошу, — распахнул перед ним дверь, — Василий Есеевич предупредил меня о вашем визите.

— Да, — произнес Иван Дмитриевич. — Жаль, что только скорбные события способствуют редким встречам.

— Вы правы, — пригладил тот рукой усы. — Живем, живем, а встречаемся только по поводу расследований.

Григорий Михайлович прав, они ходили по одним и тем же улицам, бывали в одних и тех же заведениях, театрах, но виднелись крайне редко, и то всякий раз по кровавому поводу, как нынешний.

— Как самочувствие? — Путилин без приглашения сел на стул.

— Благодарю, пока не жалуюсь.

— И то хорошо. — Иван Дмитриевич протянул помощнику пристава большой конверт с приготовленными заранее бумагами и фотографией для городовых и околоточных.

— Разрешите? — Григорий Михайлович взял конверт.

— Для этого и привез.

Ротмистр Андреев взял конверт и с интересом углубился в чтение протокола.

— Любопытно, — произнес он. А так как сказанное слово он частенько употреблял к месту и не к месту, Путилин не понял его высказывания и смысла взлетевших вверх бровей. Однако он не стал нарушать затянувшейся паузы, прерывая раздумья ротмистра. А Григорий Михайлович долго смотрел на фотографическую карточку убитого, словно пытался что-то припомнить.

— Лицо это мне кажется знакомым, но, увы, не в состоянии вспомнить, где я мог его встречать. — Андреев отвел взгляд от фотографической карточки, но спустя минуту вновь обратился к ней. — Досадно, к моему сожалению, не помню, — покачал головою.

— Сотрудники по поручениям расспрашивают на вашем участке об этом господине, — указал пальцем на карточку Путилин.

— Иван Дмитриевич, какое нужно содействие от нас?

— Если мои сотрудники не сумеют опознать убитого, тогда я буду вынужден обратиться к вам. В первую очередь могу предположить, что на вашем участке проживает дама нашего незнакомца, и поэтому пока ведем розыск здесь.

— Может быть, городовые, дворники…

— Григорий Михайлович, не беспокойтесь. Я вас буду оповещать обо всем, что мы сможем узнать.

— Распоряжусь околоточным, чтобы занялись розысками. Вы позволите оставить фотографию?

— Да, но протокол я вынужден забрать с собой.

— Давно у нас на участке не бывало кровавых преступлений, — посетовал помощник пристава. — Мордобой, грабеж, воровство каждый божий день, но это…

— Слишком много на вашем участке дешевых трактиров, харчевен, где собираются опасные люди. Их тянет в столицу, словно тут медом намазано.

— Иван Дмитриевич, сколько ни делаем проверок, меньше их не становится.

— Город растет, вместе с тем едут сюда искать счастья со всей России, но не каждому оно дается в руки, а жить хотят все, притом хорошо жить.

— Возразить невозможно.

— И не нужно, — Путилин поднялся со стула, — Григорий Михайлович, если появится что-то новое по делу об убийстве, пришлите посыльного. Буду благодарен за всякое содействие.

— Непременно.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЕХАТЬ для проведения допроса в частный полицейский дом на набережную Большой Невки, где располагалась Выборгская часть, Михаил переоделся в мундир, чтобы придать себе солидности, несмотря на молодые годы. Форменный китель тонкого темно-зеленого сукна сидел на нем как влитой, и сложно было узнать в подтянутом солидном человеке губернского секретаря, чиновника ХII класса по Табели о рангах, младшего помощника начальника сыскной полиции столицы.

Извозчик, на счастье ли или на беду, попался бойкий, всю дорогу развлекал прибаутками, но Жуков его слушал краем уха и не все понимал, половину слов уносил ветер, к тому же ему не до веселья было. Он не заметил, как проскочили по случаю раннего времени пустынный Невский проспект с редкими прохожими, Дворцовую набережную, оставляя позади Зимний и Мраморный дворцы, потом еще одну набережную — Гагаринскую с прекрасным зданием, где располагались казармы 1-ой бригады лейб-гвардии Конной артиллерии, со скрипом пронеслись по деревянному настилу Литейного моста, возводящегося только в зимнее время. Двухэтажное здание Выборгской части с выцветшими светло-зелеными стенами и белой окантовкой окон предстало в одночасье, словно и не было четверти часа, когда морозный ветер хлестал острыми иголками по лицу. Всю поездку молодому сотруднику сыскной полиции приходилось кутаться в толстую темно-серую шинель. И когда они прибыли на место, Жуков не вылез, а молодецки выпрыгнул из саней, спасаясь от мороза, и быстрым шагом двинулся к входной двери, задев при этом непривычно висящей на боку саблей припорошенную снегом деревянную мостовую. После двухнедельных скитаний по харчевням и трактирам, где стоял постоянный неприятный запах пережаренных продуктов, прогорклого масла и едкая вонь застарелого людского пота, Михаил ощущал себя слишком уставшим. Сквозь неприятную тяжесть в желудке от каждодневного потребления не только похлебки, но и подгоревших каш, приправленных льняным маслом, помощник Путилина хоть и мучился, но его охотничий азарт не иссяк, тем более что расследование, которое вел он совершенно самостоятельно, близится к завершению.

Жуков поправил шинель, опустил поднятый воротник и молодцеватым шагом направился в участок.

— Здравия желаю! Поручик Минкевич, — представился вошедшему чиновнику дежуривший в этот воскресный день неизвестный Михаилу служивый и, покосившись на отличительный знак невысокого чина Жукова, добавил: — Чем могу служить?

— Здравия желаю! — ответил Михаил, вскинул руку к головному убору. Не так часто приходится щеголять этим отработанным жестом. — Помощник начальника сыскной полиции Жуков. Я, собственно, по делу об убийстве. В вашем участке находится Фаддей Осипов Кондратьев, который может прояснить некоторые обстоятельства.

— Так точно, есть такой.

— Мне необходимо снять с него показания, — Михаил расстегнул шинель и достал из внутреннего кармана кителя бумагу. — Вот разрешение на производство допросных мероприятий.

— Прошу, — поручик после прочтения поданной бумаги показал рукой, — пройдемте в допросную камеру.

Жуков последовал за дежурным по длинному коридору, поручик отворил железную скрипнувшую дверь.

— Подождите в камере, я сейчас доставлю Кондратьева.

Михаил прошел в камеру. Та была небольшой, четыре на четыре аршина, под потолком располагалось небольшое зарешеченное окно. Два стола, прикрученных к полу, один для делопроизводителя, что должен вести протокол допроса, и второй, по обе стороны которого стояли два стула, — для следователя и допрашиваемого.

— Господин Жуков, — раздался голос дежурного, и был введен задержанный Кондратьев. Сразу же показалось, что камера стала вдвое меньше. Богатырская фигура заслонила собой дверь. Точно гласит народная мудрость — косая сажень в плечах.