Сладкий папочка - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Клейпас cтр.№ 9

Живя в одиночестве, без детей, мисс Марва решила взять меня под свое крыло. Узнав, что единственное мое хорошее платье мне стало мало, она предложила сшить новое. Целый час я с удовольствием копалась в отрезах дешевой ткани, которые она хранила в своей швейной комнате, пока не отыскала рулон красной материи в мелкий желто-белый цветочек. За каких-то пару часов мисс Марва соорудила мне на скорую руку простенькое платьице без рукавов с овальным вырезом. Я примерила его перед продолговатым зеркалом на двери ее спальни. Платье, к моему восторгу, выгодно подчеркивало изгибы моего еще не оформившегося юношеского тела и немного взрослило.

– О, мисс Марва, – радостно воскликнула я, обвивая руками ее крепкую фигуру, – вы лучше всех! Огромное вам спасибо. Тысяча благодарностей.

– Пустяки, – отозвалась она. – Не могу же я взять в церковь девочку в штанах.

Неся платье домой, я по наивности думала, что мама обрадуется подарку. Но она вместо этого завелась и разразилась целой тирадой по поводу благотворительности и сующих свой нос куда не следует соседей. Она буквально тряслась от злости и вопила, пока я не разрыдалась, а Флип не вышел из прицепа за пивом. Я протестовала, говоря, что это подарок, что у меня нет ни одного платья и что я ни за что на свете, хоть режь меня, с ним не расстанусь. Но мама вырвала у меня подарок из рук, запихнула его в пластиковый пакет из бакалеи и, возмущенная до глубины души, вышла из дома и решительно направилась к трейлеру мисс Марвы.

Я плакала в три ручья, до изнеможения, решив, что мне теперь запретят ходить к мисс Марве. Ну почему, думала я, почему у меня самая эгоистичная на свете мама, для нее гордость важнее душевного благополучия собственной дочери. Ведь каждый знает: девочкам появляться в храме в брюках нельзя, а стало быть, я из-за этого навсегда останусь нехристем, буду жить без Бога и – что самое скверное – без самого лучшего в городе потлака.

Однако с мамой за то время, что она отсутствовала, что-то произошло. Когда она вернулась, ее лицо обрело умиротворенное выражение, а голос стал спокойным. С красными, будто от слез, глазами, она держала в руках мое новое платье.

– Вот, Либерти, – смущенно сказала она, всучив мне хрустящий пакет. – Можешь взять платье. Иди сунь его в стиральную машину да добавь ложку питьевой соды, чтобы отбить запах сигаретного дыма.

– Ты... ты разговаривала с мисс Марвой? – робко спросила я.

– Да, разговаривала. Она славная женщина, Либерти. – Ее губы чуть тронула грустная улыбка. – Чудаковатая, но славная.

– Значит, мне можно ходить с ней в церковь?

Мама подобрала свои длинные белокурые волосы сзади на шее и перехватила их резинкой. Затем, повернувшись, прислонилась к углу спиной и задумчиво посмотрела на меня.

– Ничего дурного от этого, конечно, не будет.

– Да, мэм, – согласилась я.

Мама развела в стороны руки, и я тут же, повинуясь ее безмолвному призыву, поспешила крепко прильнуть к ней всем телом. Нет на свете ничего лучше маминых объятий. Я чувствовала, как ее губы прижались к моей макушке и как нежно задвигалась ее щека, расплываясь в улыбке.

– У тебя папины волосы, – тихо сказала мама, поглаживая мои чернильные спутанные космы.

– Жаль, что не твои, – отозвалась я приглушенным голосом, который тонул в хрупком мягком теле мамы. Я с упоением вдыхала исходящий от нее восхитительный аромат чая, кожи и какой-то душистой пудры.

– Не говори так, у тебя прекрасные волосы, Либерти.

Я стояла тихо, прижимаясь к ней, желая, чтобы так было всегда. Мамина грудь под моим ухом вздымалась и опускалась, а голос отдавался низким приятным гудением.

– Малыш, я знаю, ты не поняла, почему я так взвилась из-за этого платья. Просто... не нужно, чтобы люди думали, будто ты нуждаешься в чем-то, чего я не могу тебе дать.

Меня так и подмывало сказать: «Но ведь я действительно в нем нуждаюсь». Но я только сжала губы и, не говоря ни слова, кивнула.

– Я решила, что Марва дала тебе его из жалости, – продолжила мама. – Но теперь я знаю, что это дружеский подарок.

– Не понимаю, что в этом такого, – буркнула я.

Мама немного отстранила меня и не мигая пристально посмотрела мне в глаза.

– Где жалость, там презрение. Запомни это хорошенько, Либерти. Нельзя ни от кого принимать подачки и помощь, потому что это дает людям право смотреть на тебя свысока.

– А если помощь действительно нужна?

Мама, ни минуты не раздумывая, уверенно покачала головой:

– В какой бы передряге ты ни оказалась, выпутываться из нее ты всегда должна сама. Нужно просто побольше работать и думать головой. У тебя такая хорошая голова... – Она замолчала и теплыми ладонями сжала мое лицо, сплющив щеки – Я хочу, чтобы ты, когда станешь взрослой, всегда рассчитывала только на себя. Из женщин это мало кому доступно, и поэтому они вечно от всех зависят.

– А ты полагаешься только на себя?

На мамином лице проступила краска смущения, и она, выпустив мое лицо из рук, ответила не сразу.

– Пытаюсь, – почти шепотом сказала она с горькой усмешкой, от которой у меня начало покалывать руки.

Когда мама занялась обедом, я пошла погулять. Добравшись до трейлера мисс Марвы, я от адского дневного пекла уже напрочь обессилела.

В ответ на мой стук за дверью послышалось приглашение мисс Марвы войти. Вставленный в оконную раму, рокотал допотопный кондиционер, выбрасывая струю холодного воздуха по направлению к дивану, на котором с пяльцами в руках сидела мисс Марва.

– Здрасьте, мисс Марва. – После совершенного ею магического укрощения взрывоопасного маминого темперамента я смотрела на нее новыми глазами, с уважением.

Мисс Марва жестом пригласила меня сесть рядом с ней. Диванная подушка со скрипом прогнулась под тяжестью нашего веса.

Работал телевизор. Женщина-репортер с аккуратной, коротко стриженной головой, стоя перед картой какой-то страны, что-то вещала. Я слушала ее вполуха, не испытывая интереса к тому, что происходит так далеко от Техаса. «...До настоящего времени самые тяжелые бои разворачивались во дворце эмира. Королевская служба безопасности сдерживала натиск иракских захватчиков до тех пор, пока королевской семье не удалость скрыться... обеспокоенность судьбами тысяч иностранных граждан западных стран, которые до последнего времени не имели возможности покинуть Кувейт...»

Я сосредоточила взгляд на круглых пяльцах в руках мисс Марвы. Она мастерила подушку для сиденья в форме гигантского ломтика помидора. Заметив мой интерес, мисс Марва спросила:

– Либерти, ты умеешь вышивать по канве?

– Нет, мэм.

– Значит, надо научиться. Ничто так не успокаивает нервы, как вышивка.

– Я не нервничаю, – ответила я, на что мисс Марва сказала, что ничего, все еще впереди. Она положила мне на колени канву и показала, как втыкать иголку в маленькие квадратики. Ее теплые, с выпуклыми венами руки касались моих. От нее пахло печеньями и табаком.