Сладкий папочка - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Клейпас cтр.№ 51

Я приобрела пару книг по сексологии, пытаясь придумать, как поправить дело. Мои смущенные просьбы попробовать пару поз, о которых я узнала из книг, Тома насмешили. Он сказал, что сути это все равно не меняет: бочка А входит в отверстие Б. Но если мне хочется чего-то новенького, сказал он, то он только за.

Убедившись, что Том прав, я пришла в ужас. Я чувствовала себя дурой и просто сгорала со стыда: сколько я ни старалась, но даже в этих причудливых позах, достойных йогов, я не могла кончить. От чего Том наотрез отказался, так это доставить мне оральное удовольствие. Запинаясь, пунцовая от смущения, я попросила его об этом. Признаюсь, никогда в жизни мне не было так стыдно, как тогда, но еще больший стыд я испытала, когда Том извиняющимся тоном ответил, что никогда не любил этого. Это негигиенично, сказал он, да и вообще ему это претит. Если я не обижусь, то он предпочел бы обойтись без этого. Я поспешила заверить его, что нет, конечно же, я не обижусь и не хочу, чтобы он шел против своей природы. Однако с тех пор каждый раз, как мы ложились в постель и он пригибал мою голову вниз, я стала чувствовать некоторое возмущение. Потом, правда, мучилась угрызениями совести: ведь Том был щедр во многих других отношениях. Ерунда, сказала я себе. Есть многое другое, чем можно заниматься в постели. Однако сложившаяся ситуация меня сильно беспокоила. Казалось, я упускаю в жизни что-то очень важное, и однажды утром, до открытия салона, я поделилась своими тревогами с Энджи. Подготовив все необходимое к рабочему дню и почистив инструменты, мы начали наводить марафет.

Я брызгала волосы придающим объем спреем, а Энджи тем временем красила губы блеском. Не помню точно, как я сформулировала вопрос, кажется, спросила что-то вроде того, был ли у нее когда-нибудь бойфренд, отказывавшийся что-то делать в постели.

Наши с Энджи взгляды встретились в зеркале.

– Он не хочет, чтобы ты брала у него в рот?

Все, кто был в зале, оглянулись на нас.

– Нет, это ему нравится, – шепотом ответила я. – Он... это... отказывается делать это мне.

Искусно подведенные брови Энджи взметнулись вверх.

– Не хочет, значит, кушать мексиканскую тортилью, брезгует?

– Ага. Говорит... – я чувствовала, как на моих щеках начинают пламенеть алые флаги, – это негигиенично.

На лице Энджи отразилось возмущение.

– Не более, чем у мужчин! Вот бездарь. Что за эгоист... Либерти, большинству мужчин нравится делать это с женщиной.

– Правда?

– Это их заводит.

– Да? – Приятно слышать. После этого я стала меньше переживать от того, что решилась попросить об этом Тома.

– Дорогая моя, – сказала Энджи, качая головой, – ты должна его бросить.

– Но... но... – В необходимости столь радикальных мер я не была уверена. Никогда и ни с кем я не встречалась так долго, как с ним, и мне нравилось мое надежное положение. Мне вспомнились мамины мимолетные связи. Теперь я ее понимала.

Строить любовные отношения – это все равно что готовить обед из остатков. Некоторые из них, например, мясной рулет или банановый пудинг, немного полежав, становятся только лучше. Но другие, вроде пончиков или пиццы, нужно выбрасывать сразу. Их разогревай не разогревай, ничего путного уже не выйдет: они хороши только свежие. Я ждала, что Том окажется мясным рулетом вместо пиццы.

– Брось его, тебе говорю, ей-богу, – уговаривала меня Энджи.

Хизер, маленькая блондинка из Калифорнии, не смогла не вмешаться. Что бы она ни говорила, все звучало как вопрос, даже если таковым не являлось.

– Что, Либерти, проблемы с бойфрендом?

– У нее шестьдесят восемь, – опередила меня с ответом Энджи.

Со всех сторон послышались вздохи сочувствия.

– Что такое шестьдесят восемь?

– Это значит, он хочет, чтобы ты брала у него в рот, – ответила Хизер, – но платить услугой за услугу не хочет. Если б он тоже тебе это делал, он был бы шестьдесят девять, а так он типа твой должник.

Алан, разбиравшийся в мужчинах лучше, чем мы все, вместе взятые, сказал, тыча в меня круглой кисточкой:

– Избавляйся от него, Либерти. Шестьдесят восемь не изменишь.

– Но у него есть другие положительные качества, – запротестовала я. – Он хороший друг.

– Никакой он не хороший, – возразил Алан. – Ты только так думаешь. Погоди еще, рано или поздно шестьдесят восемь откроет тебе свое истинное лицо и за пределами спальни. Ты будешь сидеть дома, а он пойдет гулять с дружками. Он купит себе новую машину, а ты будешь ездить на старой. Шестьдесят восемь всегда стремится заграбастать себе самый лучший кусок пирога, радость моя. Не трать на него время. Поверь мне, я все это знаю по опыту.

– Алан прав, – поддержала его Хизер. – Я сама пару лет назад встречалась с шестьдесят восемь. Поначалу вроде ничего, типа клевый чувак. А потом оказался козлом, каких свет не видывал. Жуткая сволочь.

Мне до настоящего момента и в голову не приходило порвать с Томом. Но теперь, подумав об этом, я вдруг неожиданно испытала облегчение. Я поняла: меня мучили вовсе не проблемы с оральным сексом. Дело заключалось в том, что эмоционально мы с ним были совершенно разные люди. На самом деле Тома ничуть не интересовало, что таят в себе потаенные уголки моего сердца, а меня не интересовал он. Мы проявляли гораздо большую изобретательность в выборе деликатесов, чем на опасной территории истинных отношений. Я начала сознавать, как редко между людьми устанавливается такая связь, какая возникла у нас с Харди. И вот Харди разорвал ее, отказался от меня по каким-то ложным причинам. Я очень надеялась, что и ему теперь, так же как мне, трудно строить отношения с кем-либо.

– И как лучше всего с этим покончить? – спросила я.

Энджи добродушно потрепала меня по спине:

– Скажи ему, что ваши отношения развиваются не так, как ты этого ожидала. Скажи, никто в этом не виноват, просто тебя это не устраивает, и все.

– И смотри, ни в коем случае не бросай бомбу на своей территории, – присовокупил Алан, – потому что выпроваживать человека потом всегда тяжелее, чем уйти самой. Так что выложи ему все это у него дома и сразу уходи.

Вскоре после этого я набралась смелости объясниться с Томом, когда мы были у него. Я сказала, что мне было приятно проводить с ним время, но у нас ничего не вышло и дело не в нем, а во мне. Том выслушал меня внимательно и невозмутимо, лишь едва заметно двигались мускулы под его бородой. Он не задал ни одного вопроса. Не сказал ни слова против. «Может, это и для него тоже облегчение, – подумала я. – Может, его не меньше моего тревожили наши ущербные отношения».

Том проводил меня до двери, где я остановилась, судорожно стиснув в руках сумочку. «Как хорошо, – подумала я, – что обошлось без прощального поцелуя».

– Я... я желаю тебе счастья, – проговорила я. Это была вычурная и старомодная фраза, однако, по-моему, никакие другие слова не могли так точно передать мои чувства на тот момент.