Краткая история всех, кто когда-либо жил. История человечества, рассказанная через наши гены - читать онлайн книгу. Автор: Адам Резерфорд cтр.№ 52

Репутация не относится к разряду признаков, измеряемых в ярдах или футах, вольтах или амперах. Поэтому отправная точка исследования кажется спорной. Нужно отдать должное Гальтону как настоящему ученому: он признавал ограничения своей методологии и позднее переключился на сравнительный анализ близнецов для изучения роли биологии и окружающей среды, питания и воспитания. Дарвин прочел книгу «Наследуемый гений» (точнее, Эмма прочла ее мужу вслух) и отправил автору эмоциональное письмо, отмечая четкость изложения.

Гальтон предположил, что общество можно улучшить, если учесть наследование способностей, продемонстрированное им на примере великих исторических личностей, и удерживать слабых от вступления в брак, заключая их в мужские и женские монастыри. В 1883 году он придумал слово «евгеника».

На основании этого труда и своих путешествий Гальтон объяснял, почему одни люди лучше или успешнее других. Эти идеи со всей прямотой он и изложил в своей статье в The Times. В последнем десятилетии XIX века политики и мыслители были обеспокоены тем, сможет ли Британия со своими «человеческими ресурсами» одержать победу в англо-бурской войне, разгоревшейся в Африке с начала 1880-х годов. Они обратились к Гальтону.

Влияние Гальтона было велико. В 1912 году его лекцию посетил Уинстон Черчилль и через несколько лет поднял в парламенте вопрос о британских человеческих ресурсах. Как Черчилль, так и Рузвельт желали нейтрализовать «слабых разумом» (так в эпоху правления Эдуарда называли людей с различными нарушениями психики, поведения и умственных способностей). До того как стать президентом, Рузвельт высказал мысль, что очищение американских человеческих ресурсов послужит «на благо цивилизации и интересов всего человечества».

Мэри Стоупс сегодня известна как борец за репродуктивные права женщин, и ее именем названы сотни клиник всего мира, где женщинам оказывают различную помощь в сфере деторождения. Но у нее было несколько чудовищных идей, касающихся, в частности, насильственной «стерилизации тех, кто непригоден стать родителем» (например, ирландцев в Лондоне). В 1930-х годах она писала восторженные письма одному возвышавшемуся европейскому политику, восхваляя его реформаторский подход к изменению структуры населения с помощью методов евгеники. Звали политика Адольф Гитлер.

Евгенику поддерживали многие политики. Один из главных стратегов построения здорового общества, чьи идеи легли в основу Национальной системы здравоохранения, барон Уильям Беверидж, говорил следующее:

«…те люди, которые из-за различных дефектов не могут занимать полноценное место в индустриальном обществе, должны быть признаны недееспособными. Они должны находиться на содержании у государства, но с полной и окончательной потерей всех гражданских прав, включая не только право голоса, но и гражданские свободы и право иметь детей…»

Джордж Бернард Шоу, примыкавший к левому политическому крылу, говорил: «Единственный настоящий и возможный социализм заключается в социализации избирательно скрещиваемых людей».

К счастью, Британия не включила евгенику в свою политическую программу, хотя была интеллектуальной родиной этой идеи. Еще до Дарвина и Гальтона о росте народонаселения и контроле над ним беспокоился Томас Мальтус, заложивший основы идеи об улучшении «человеческих ресурсов». Однако в США и в нескольких других странах (например, в Швеции) насильственная и часто тайная стерилизация применялась с энтузиазмом. Начиная с 1907 года, когда первый мандат на стерилизацию был выдан в штате Индиана, до 1963 года насильственная стерилизация была узаконена в 31 штате, но наиболее активно применялась в Калифорнии. Последние случаи насильственной стерилизации в этом известном своим либерализмом штате произошли в 2010 году. В XX веке было стерилизовано более 60 тысяч мужчин и женщин (особенно женщин), обладавших нежелательными для общества качествами; мужчины часто подвергались стерилизации после совершения противоправных действий. Женщины американских индейцев подвергались стерилизации тысячами, и вплоть до 1970-х годов негритянских женщин, уже имевших нескольких детей, стерилизовали под угрозой лишения социального обеспечения, а иногда и без уведомления.

Все эти ужасы совершались в XX веке, как и экстремальные проявления контроля над численностью населения путем умерщвления и стерилизации в период холокоста. Нацисты уничтожили не только миллионы евреев, но и множество гомосексуалистов, цыган, поляков и людей с умственными заболеваниями.

Но это не принесло значительного результата в плане «очищения популяции». Чтобы «оздоровить» немецкую нацию, нацисты уничтожили или стерилизовали более четверти миллиона людей с шизофренией. В результате количество шизофреников в стране на протяжении нескольких лет после падения Третьего рейха было довольно низким, но неожиданно сильно возросло в 1970-х годах. Шизофрения связана с несколькими десятками или даже сотнями генетических вариаций, которые есть у совершенно здоровых людей. А многие шизофреники не имеют детей, так что евгеническая программа «очищения», по-видимому, не имела долгосрочных последствий.

Само слово «евгеника» поначалу не имело такого мрачного значения, как теперь. В 1904 году усилиями Гальтона было создано Бюро евгенических записей, во главе которого стоял он сам. Это Бюро было частью Университетского колледжа Лондона – первого в мире светского университета, первого университета, куда стали принимать женщин, первого университета, где профессором стал еврей ^[72], истинного бастиона прогрессивной мысли, свободной от влияния религиозной доктрины. После смерти Гальтона в 1911 году Бюро стало именоваться Национальной евгенической лабораторией Фрэнсиса Гальтона.

К тому моменту, когда я поступил в университет в 1990-х годах, из названия лаборатории давно исчезло ужасное слово, и она стала Лабораторией Гальтона на факультете Генетики и биометрии человека. На протяжении тридцати лет она размещалась в тусклом строении 1960-х годов на Стивенсон-вэй, к северу от основного кампуса колледжа: застланные линолеумом полы, матовые стекла и типичные оранжевые панели на стенах. Большую часть лекций я слушал в здешней аудитории и именно здесь выполнил свою первую исследовательскую работу. Каждый день я много раз проходил мимо стеллажа, где были выставлены некоторые биометрические приборы Гальтона (на которые я практически не обращал внимания): устройства для измерения размера головы и силы звука, а также копия составленной им карты расселения наиболее привлекательных женщин Великобритании (в соответствии с его критериями, самые красивые женщины жили в южном Кенсингтоне, самые некрасивые – в Абердине) ^[73].