– Марсия, убийца Даркина сам себя не найдет, – проворчал союзник. – Хватит прохлаждаться. Иди сюда, до вечера нужно отработать как можно больше версий.
И то правда.
Захватив свой яблочный напиток, я приблизилась к непривычно-задумчивому декану и принялась за дело.
Как же мы спорили!
Клянусь, это был первый и, надеюсь, единственный раз в моей жизни, когда я в процессе охрипла. А все потому, что Эрг оказался глухим к доводам разума бараном!
Он не верил в связь между смертью Риттера и Даркина, на что я активно пыталась намекнуть. Отказывался нанимать частного детектива, мол, никто не должен знать, какими дураками выставили драконов. А еще он не признавал наличие некой третьей всемогущей силы, подставляющей ар-теро.
Короче, баран. Как есть баран!
– Все, драконище, с меня хватит! – прохрипела я, в сердцах бросая на стол карандаш, который вертела в пальцах ради успокоения. – Если бы я знала, что ты такой твердолобый, то никогда не согласилась бы на все это.
Грабли, прислоненные к стене, с противным скрежетом прочертили покалеченными зубьями дугу и, звякнув, рухнули на пол. Решив, что это знак свыше, я схватила сумку и потянулась к куртке, которую надевала при вечерних перелетах, чтобы не вернуться в Академию глыбой льда с крылышками.
– Марсия, – окликнул Эрг, а когда понял, что реакции не последует, перехватил мою руку и повернул лицом к себе.
– Ну что тебе, хвостатый?
– Ты права. – Признание далось ему нелегко, аж перекосило бедненького от натуги. – Мы зашли в тупик.
Я выразительно кашлянула.
– Хорошо, – сдался собеседник, – это я привел нас туда.
Мои брови непроизвольно метнулись вверх.
Опа! А кое-кто, оказывается, способен на анализ действий и даже имеет силу воли признать собственную неправоту. Вот удивил так удивил.
Кьяри выпустил мой локоть, подтянул стул и сел.
– Марсия, молодые драконы импульсивны и действуют под властью момента, эмоции или сиюминутного порыва. Но не я.
Ага, свежо предание, а верится с трудом.
– Кто-то очень хорошо знает слабости драконов, мои слабости и без стыда и совести пользуется этим, чтобы замять убийство моего собрата и спустить на тебя всех собак. Кто-то просчитал мою линию поведения, просчитал все, кроме тебя в качестве моей союзницы, а значит, мы должны расследовать это дело совершенно другим способом. Способом, которого от нас никто не ожидает. И только ты его можешь придумать.
Я хмыкнула – вот вообще не согласная думать за всех, а потом посмотрела на доску с фотографией мертвого дракона, подумала и приказала:
– Раздевайся.
Дракон вытаращился своими ярко-зелеными глазищами и удивленно моргнул.
– Ну? Чего замер? Раздевайся давай.
Эх, жаль, что нельзя выхватить блокнот и сделать быстрый набросок офигевшего дракона. Нет, «офигел» – это еще мягко сказано, тут скорее «впал в ступор» или «завис от неожиданности».
– Позволь уточнить, – к Кьяри вернулся дар речи, – тебе нужна моя одежда или… голый я?
Я громко расхохоталась. Аж слезы выступили.
Нет, ну какой… самоуверенный!
– Не льсти себе, Эрг. Ни одна приличная девушка не польстится на такого зануду, как ты. Даже будь ты голым, а она очень-очень одинокой! Нет, драконище, мы летим на разборки. Я, так уж и быть, возьму твои вещи, а ты возьмешь меня.
– Какое-то неравнозначное распределение тяжестей, – со смешком заметил Кьяри.
– Тш-ш… – Я поднялась на носочки и прислонила указательный палец к его губам. – Не надо засорять пространство глупым ворчанием.
* * *
– Господа инспектора, попрошу не дергаться. Мы к вам по делу!
Трое мужчин, дежуривших в полицейском участке, уставились на меня, парящую под потолком, затем на драконью морду, с трудом поместившуюся в проеме выбитого секундой ранее двухстворчатого окна, и повскакали со своих мест.
– Какие все нервные, – посетовала я. – Эрг, будь хорошим драконом, перекинься, а то ты их смущаешь…
– Гарпия!!! – с нескрываемой паникой в голосе заорал кто-то из хранителей правопорядка.
– Я смущаю? – насмешливо фыркнул Кьяри, но морду убрал.
Я только зубами скрипнула и недовольно глянула на мужчин.
– Не гарпия, а ар-теро. И вообще, где ваши манеры, господа, кто так встречает гостей?
Господа переглянулись.
– И правда… – согласился по виду самый старший и, по логике, самый умный из инспекторов и кинул в меня заклинанием.
Ну здрасте, приехали!
Сложно это признать, но Кьяри в чем-то был прав, сказав, что у меня душа воина. Легко отбив заклинание, я азартно вскрикнула и отдала мысленный приказ ветерку. Союзник тотчас помчался к ближайшему стражу порядка и… расстегнул тому брюки.
А что такого?
Я воин только в душе, поэтому членовредительства (если, конечно, оно не направлено против драконов) не одобряю. И потом, ответная атака рождает в сердцах противников негатив, а спущенные штаны, демонстрирующие спрятанные доселе семейники лавандового оттенка, – только чувство неловкости. К тому же очень сложно делать пассы руками и держать сползающую вещь.
– Я что, зря одевался? – возмутился вошедший через полминуты дракон и окинул взглядом сражающихся с собственной формой инспекторов.
Самый молодой скакал в узком проходе между столами, воюя то со штанами, то с рубашкой, порывающейся улететь через выбитое драконом окошко. Его напарник уже расстался с верхней частью формы и теперь сидел с голым торсом на полу, пытаясь стянуть с ног ботинки.
Тщетно. Ветерок умудрился связать шнурки в тонкую косичку и залить работу клеем.
Ну а третий, тот самый, что первым пустил в меня атакующее заклинание, лежал на столе и матерился. Спеленатый элементами собственного гардероба, со стороны инспектор казался куколкой бабочки. Ага, такой очень злой и сквернословящей бабочки.
– Марсия, ты чудовище, – с ноткой уважения заметил драконище, подходя и вставая рядом.
– Иди лесом, Кьяри.
И он пошел, но не в лес, а к столу. Наклонился над стражем правопорядка и тихо рыкнул:
– Ну и кто из вас первым осматривал тело Лира Эмуса Даркина?
Инспектор упрямо поджал губы. И ведь с виду весь из себя такой дряхлый, много повидавший, прям три дня до пенсии, ордена и могилы, а все туда же, в герои!
– Дракона? – уточнил сидящий на полу страж. – Так это вам старший инспектор нужен или его помощник Ли Пинг.
Кьяри развернулся и коротко уточнил:
– Где?
– Инспектор в отпуск ушел, у него дочка приболела, а Пинг пять минут назад сменился и отправился домой. – Он назвал адрес и добавил: – Если поторопитесь, то перехватите его на главной площади у кондитерской. На этой неделе он частенько туда после работы заглядывает.