Что такое Африка - читать онлайн книгу. Автор: Александра Архангельская, Кирилл Бабаев cтр.№ 54

Первый удар по монопродуктовой экономике нанесла великая засуха 1968–1973 гг., которая резко снизила урожай всех сельскохозяйственных культур в государствах Сахеля и по всему Великому Судану. Вслед за этим последовал нефтяной кризис 1973 г., когда повышение цен на нефть с 3 до 12 долл. в течение одного года нанесло ощутимый ущерб торговому балансу большинства стран Африки.

В Африке производится сырьё для самых дорогих и популярных в мире косметических продуктов – такое, как крем карите

В 1978 г. обрушился мировой рынок продовольственного сырья: какао, кофе и арахиса. Один только Берег Слоновой Кости (ныне Кот-д’Ивуар) недосчитался 1 млрд долл. доходов от экспорта; другие сельскохозяйственные экономики также начали рассыпаться как карточные домики. В результате за десятилетие с 1970 по 1982 г. внешние долги африканских государств выросли с 6 млрд до 66 млрд, и выплачивать их было неоткуда. Африка прочно села на иглу международной помощи, слезть с которой ей не под силу и сегодня.

В 1960–2005 гг. Западом было вложено в Африку около 1 трлн долл. экономической помощи, сегодня туда направляется поток в 50 млрд долл. ежегодно. Большая часть этих денег, распределяемых международными организациями, идёт в карманы африканских лидеров и их доверенных лиц, а внутренние доходы африканских стран дают ещё более крупные цифры коррупции. По оценкам западных экспертов, не менее 150 млрд долл. в год составляют потери государственных бюджетов Африки от финансовых злоупотреблений. Один из мировых лидеров по этому показателю – Нигерия, страна с гигантскими запасами нефти. С 1970 по 2000 г. страна продала «чёрного золота» на 280 млрд долл., а доход на душу населения за этот период только снизился. Из примерно 50 млрд долл., получаемых сегодня нигерийской государственной корпорацией NNPC от экспорта нефти, только четверть возвращается в страну. Что-то уходит обратно международным инвесторам в виде льгот на закупку сырья. Всё остальное, по-видимому, оседает в дорогих отелях, особняках и ювелирных магазинах Европы и США.

Парадоксально, что даже средства, попадающие в государственные бюджеты, вовсе не всегда расходуются на инвестиции или повышение качества жизни. Африка продолжает оставаться крупнейшим потребителем вооружений, осуществляя грандиозные вложения в укрепление и поддержание армии, а также, собственно, в ведение боевых действий. В начале XXI в. размер расходов на оборону снизился, однако в некоторых странах он по-прежнему составляет 7–8 % от ВВП. Ни одно государство Африки сегодня не гарантировано от внешних вторжений, гражданских войн и революций, и поэтому ожидать резкого снижения военных расходов и их переориентации, например, на образование пока не приходится. Африка остаётся крупнейшей в мире «барахолкой» для списанного и устаревшего оружия, которое направляется сюда со всего мира, а чёрный рынок благополучно процветает, придавая новые импульсы для развития конфликтов на континенте.

Благосостоянию экономики препятствует и неконтролируемый рост населения. Много рожали в Африке и раньше – меньше пяти детей здесь иметь непрестижно, – однако высокая смертность не позволяла населению стремительно расти. Тенденция к демографическому взрыву наметилась в колониальный период в результате прекращения работорговли и массового доступа к базовому уровню современной медицины. Медицина делала большие успехи в Африке и в первые десятилетия после ухода европейцев: средняя продолжительность жизни за последние полвека возросла на 15 лет, и уже в 1960-е гг. прирост населения достиг 2,5 % в год – эта цифра сохраняется и сегодня. Это означает, что население Африки растёт быстрее, чем где-либо в мире, и к 2050 г. доля африканцев в населении планеты увеличится с 13 % до 20 %. Несмотря на пандемию СПИДа, высокую смертность от малярии и других заболеваний, голод, войны и другие бедствия, население континента уже превысило 1 млрд человек. Ни рост экономики, ни производство продуктов питания не поспевают за таким стремительным ростом, и тенденцию пока не удаётся переломить (да и мало кто старается это сделать). Государственные дотации на детей лишь провоцируют бедные семьи рожать ради денег.

Трущобы из фанеры и жести в последние десятилетия стали привычным ландшафтом столиц африканских государств

За ростом населения не поспевает и образование: Африка по-прежнему лидирует по числу неграмотных, лишь ок. 60 % африканских детей обучаются в школе. Это объясняется как традиционной культурой – никому не хочется отрывать детей от хозяйства, в котором они оказывают помощь взрослым, – так и недостаточным финансированием образования. В африканских школах не хватает ни мебели, ни книг, ни учителей, согласных работать за мизерную плату. Во многих странах приходится наблюдать, как дети за отсутствием бумаги используют мел вместо ручки и маленькую грифельную доску вместо тетрадки. Кроме того, в условиях царящей безработицы школа никак не даёт гарантированной занятости ни юношам, ни тем более девушкам, многим из которых вместо карьеры придётся стать конвейером по производству детей. Из-за этого девочек вообще боятся отпускать в школу, и сегодня 100 млн женщин Африки не умеют ни читать, ни писать.

Одна из сельских школ в Мали: ни мебели, ни учебников, а вместо тетрадей используются доски

Небоскрёбы Йоханнесбурга – столицы африканского бизнеса

Новые технологии – главный фактор развития экономики – не только не производятся в Африке, но и слабо поступают на континент. Развитым странам всегда было выгодно «сбрасывать» африканским партнёрам устаревшие технологии, укрепляя таким образом технологический разрыв между двумя мирами. Что же касается частных инвестиций в высокотехнологичные производства, то они остаются, мягко говоря, весьма рискованными. Не говоря уже о том, что внезапная гражданская война может за неделю разрушить любой бизнес, частая смена режимов и отсутствие всякой правовой защиты инвесторов от самоуправства властей сильно снижают жажду иностранных компаний прочно обосновываться в Африке. В 2006 г. российский «Русал» приобрёл за 19 млн долл. завод по добыче бокситов в Гвинее. Спустя три года, после смены власти в стране, новое правительство посчитало, что завод должен был стоить все 257 млн. Все налоги также были задним числом пересчитаны, и российскому инвестору выставили солидный счёт на 860 млн долл. В 2010 г. власть в очередной раз сменилась, и сумма требований к «Русалу» выросла уже до миллиарда долларов. Договорённости в таких случаях достигаются вовсе не судебными процессами, а личными контактами с очередной правящей группировкой. Однако прозрачности инвестиционному климату это не добавляет, так что инвестиции в Африку по-прежнему не так велики, как в другие континенты. Исключение составляют китайские инвесторы, о всеядности которых мы расскажем чуть ниже.