Что такое Африка - читать онлайн книгу. Автор: Александра Архангельская, Кирилл Бабаев cтр.№ 102

В качестве примера можно привести широко известную маску чивара, принадлежащую народу бамбара (Мали). Связанный с ней ритуал, вероятно, довольно древний, однако сама маска примерно столетие назад резко изменила свой вид. Когда-то она представляла собой лишь налобную шапку с рогами антилопы, сегодняшняя же чивара – это сложная резная фигура высотой до двух метров, изображающая антилопу с детёнышем или и вовсе целый ансамбль из трубкозуба, панголина и рогов газели. Скорее всего, такая удивительная метаморфоза была связана с вдохновением конкретного художника.

От вдохновения, впрочем, зависит далеко не всё. Маска – не просто кусок дерева, она сама по себе содержит сверхъестественную силу, а значит, должна изготавливаться по канону, с использованием всех положенных магических ритуалов. У многих народов принято, чтобы мастер во время изготовления маски придерживался поста или полового воздержания или же пел во время работы особые песни. Догоны считают, что маска, изготовленная для продажи, не будет иметь никакой силы, потому что она сделана без использования ритуала, призывающего духов, и следовательно, никакой дух никогда не пожелает в неё вселиться. По мнению африканцев, наличие духа в маске всегда можно определить: многие, например, убеждены, что по ночам «настоящие» маски обязательно издают звуки – клацают зубами или тихо воют. Страх перед масками доходит до абсолюта: бангва (Камерун) считают маску тро настолько опасной, что её не рискуют даже надевать на голову, а носят на плече.

Если уж некоторые африканские маски впечатляют нас, привыкших к голливудским спецэффектам, то легко представить, какое впечатление они производят на местных жителей. Многие маски могут испугать одним внешним видом, – например, подростков на церемонии инициации. Приходя в священную рощу готовиться к посвящению в мужчины, они нередко впервые видят маскарадное представление и готовы поверить, что перед ними – сверхъестественное существо. Некоторые маски для этого специально хранят взаперти, доставая только для процедур инициации. А некоторые выносят из леса лишь во время кризисов – недорода, голода или смерти вождя, – чтобы защитить жизнь и благополучие жителей от злых духов и колдовства, источников любого несчастья.

Жрецы, ведающие церемониями, хорошо обучены различным приёмам, убеждающим зрителей в нереальности происходящего. Например, во время церемонии зангбето в Бенине можно наблюдать, как по деревенской площади под музыку кружится существо в широком наряде из растительных волокон, похожее на копну сена. После того, как музыка стихает и зангбето останавливается, один из жрецов подходит к нему и переворачивает, но человека под нарядом не оказывается, копна сена совершенно пуста. С помощью подобных приёмов (автору, кстати, так и не удалось разгадать этот фокус) жрецы искусно поддерживают веру в сверхъестественные силы духов.

Впрочем, вера держится вовсе не на фокусах. Во время разговоров с африканцами можно легко убедиться – они прекрасно знают, что под маской находится их сосед или родственник. Но люди верят, что, надевая маску, танцор оказывается во власти духа, которого он изображает, он перевоплощается в него и перестаёт быть человеком. Все движения одержимого подчинены воле того, чью маску он несёт. Танцор и сам думает так же. Он не способен на человеческие проявления, его действия становятся совершенно особыми. Трудно сказать, вызвано это экзальтацией либо профессиональным искусством исполнителя. Ведь не только резчик по дереву, но и танцор, надевающий маску, должен пройти специальное обучение, иногда в течение нескольких лет. Он учится и движениям танца, и особому голосу, и даже тайному языку.

Традиция «языка масок» хорошо знакома многим народам Западной и Центральной Африки. Во многих случаях он представляет собой язык того народа, от которого пришла традиция маскарада. Например, ещё столетие назад народ бете (Либерия) вовсе не использовал масок, они были заимствованы у соседнего народа нябва, и в ходе сегодняшних церемоний танцоры обмениваются командами на языке нябва. Точно так же и бауле (Кот-д’Ивуар), позаимствовав у своих соседей уан традицию масок голи, пользуются их языком во время таинств. Но нередко происхождение «языка масок» установить не удаётся. Например, уже упоминавшиеся догоны Мали пользуются во время танцев тайным языком, который, по их словам, принадлежит теллемам, легендарным летающим людям, жившим когда-то в незапамятные времена на этой земле. Исследователи до сих пор не имеют возможности изучить этот тайный язык, потому что тем немногим догонам, которые им владеют, под страхом смерти запрещено передавать знание чужестранцам.

Впрочем, вовсе не всегда маски сопряжены с религией. Весьма возможно, что первые из них появились в Африке тысячелетия назад с практической целью – в качестве охотничьего камуфляжа. В ЮАР сохранились пещерные рисунки, изображающие охотника с луком в костюме страуса или маске антилопы, подбирающегося к своей добыче. Маски птиц и сегодня используют охотники западноафриканской саванны. Возможно, имитация сцены охоты на тотемных животных и привела древнего человека к созданию сложных и наполненных глубоким символизмом церемоний маскарада.

Сегодня культура изготовления и использования масок постепенно уходит. У некоторых народов Африки, отказавшихся от традиционной религии, маски используются лишь для развлечения, в том числе во время христианских праздников, а также для торжественного приёма дорогих гостей, но их религиозный символизм уже утрачен. Однако традиция остаётся подчас весьма живучей. Иначе как можно объяснить тот факт, что во время религиозных церемоний догонов, популярных среди европейских туристов, в последние годы наряду с масками крокодила, удава, шакала и бога воды стала появляться новая маска, о которой в догонской мифологии нет ни слова?

Маска европейского туриста.

МОНУМЕНТАЛЬНАЯ АФРИКА

Когда заходит речь об архитектуре, мы представляем себе монументальные сооружения вроде замков, соборов и крепостных стен, хорошо известных достопримечательностей крупных городов мира. По какой-то странной причине самые шикарные здания в мире всегда возводились вовсе не для жилья. Чудеса древней архитектуры представляют собой либо сооружения религиозного характера (храмы, святилища, обелиски), либо защитные укрепления (стены, башни и крепости). Если сооружение строили для жизни, то разве что для загробной – пирамиды и мавзолеи. Антропологи объясняют такое неравенство между сакральной и повседневной архитектурой просто: человек древности чувствовал себя зависимым от природы, от высших сил, определяющих его жизнь и благосостояние. Засуха и наводнение могли уничтожить его урожай, шторм на море – потопить его рыбачью лодку, а эпидемия – убить его скот, а то и всю семью. Он был практически беззащитен перед болезнями и дикими животными. От этих напастей не было иного лекарства, кроме умилостивления духов или божеств, безраздельно контролирующих судьбу человека. Величественный храм казался достойным обиталищем для божественных существ, а сам человек вполне мог довольствоваться и скромной землянкой. Очевидной причиной было и то, что храмы и мавзолеи строились «всем миром», а за строительство жилого дома отвечала каждая семья по отдельности.