Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города. 1917-1991 - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Лебина cтр.№ 95

В доме нет лифта, но по широкой пологой лестнице, имеющей межэтажные площадки в 16 кв. м, подняться на второй этаж не составляет труда. И все это в постройке 1960 года! Великолепие объяснялось просто: здание, возведенное в разгаре хрущевской жилищной реформы, предназначалось для передовых рабочих и инженерного состава Балтийского завода. Я умышленно привожу планы квартир моих соседей по площадке. Подобных домов в Гавани немало.

Но в целом к началу 1960‐х годов стало очевидным, что достоинства жилищной реформы грозят превратиться в недочеты. Быстро строившееся экономичное жилье оказалось тесным. Недостатком обернулся и главный козырь хрущевской реформы – поквартирное и посемейное распределение жилья. Об изъянах этой системы заговорили сами представители властных структур. На Всесоюзном совещании по градостроительству, проходившем в Москве в июне 1960 года, Хрущев заявил, что практика предоставления одиноким людям отдельных квартир себя не оправдала, однако нельзя и возвращаться к коммуналкам. В качестве выхода было предложено обратить внимание на строительство домов гостиничного типа. В первых проектах малогабаритных квартир архитекторы умышленно задумывали проходные комнаты, чтобы не возникало соблазнов сделать небольшие квартирки коммунальными. Ярым противником таких планировок стал главный архитектор Ленинграда Каменский. Он считал, что необходимо создать условия для обособления личного жилого пространства даже в квартире на одну семью. На III cъезде советских архитекторов в 1961 году Каменский вообще предложил на законодательном уровне запретить образование коммуналок в объектах нового строительства, настаивая на проектировании в них не смежных, а изолированных комнат ⁸³⁸. Новоселы малогабаритных отдельных квартир уже через пять лет жаловались на тесноту. Даже новое жилье в СССР выдавалось строго по норме и без учета перспектив расширения семей. Часто в двухкомнатной квартире (14,5 и 15,2 кв. м) с пятиметровой кухней и совмещенным санузлом жило две семьи: за 5–7 лет после получения хрущевки дети вырастали и женились. Раздражающим моментом стала стандартность новых районов, застроенных пятиэтажными спичечными коробками. В 1969 году Овчинников написал стихотворение «Трагедия заблудившегося новосела».

Поостыл и пыл творческой интеллигенции, восхвалявшей в конце 1950‐х государственную жилищную политику. В конце 1960‐х, после смещения Хрущева, начала раздаваться критика пятиэтажек. Единообразие новых районов подтолкнуло Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова написать в 1969 году пьесу, по мотивам которой в середине 1970‐х был снят фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!». Скепсис по отношению к массовому жилстроительству выразился и в новой лексике. Группа филологов во главе с Котеловой зафиксировала появление в официальном языке 1970‐х годов таких слов, как «малогабаритка» и «распашонка». Первым понятием маркировалась «небольшая квартира с низкими потолками» ⁸⁴⁰. По сути, это был цензурный синоним слова «хрущевка», которое уже бытовало в разговорной речи. Концом 1960‐х годов датируется следующий анекдот: «Есть ли в СССР трущобы? – Нет, только хрущобы» ⁸⁴¹. Грустной иронией отдавало и слово «распашонка». Наименование одежды для грудного ребенка в 1970‐е годы стало названием определенного вида трехкомнатных квартир в типовых жилых домах тех лет ⁸⁴². Комнаты там действительно располагались по крою распашонки: большая проходная и по бокам (как рукава) входы в две маленькие. Общий метраж таких квартир не превышал 44 м. Обычно их давали семье из четырех человек – часто родителей и двоих детей. Но бывали и другие ситуации. В Иркутске в начале 1960‐х, как вспоминают современники, «при заселении дома получилось так, что осталась только одна трехкомнатная (квартира. – Н. Л.), а из ближайших очередников – одинокая ветеранша труда и молодая семья с ребенком. Их и вселили покомнатно: одну комнату ветеранше; молодой семье – две другие смежные (через одну из которых ветеранша проходила в свою комнату). Так и жили они вместе лет 10 до смерти „бабушки“» ⁸⁴³.

В послеперестроечной литературе слово «хрущевка» курсировало на законном основании. Сами же здания изображались не иначе, как некие «кукольные дома», в которых был душок нестабильности, временности, экспериментальности ⁸⁴⁴. Но это «временное» оказалось почти «постоянным», а главное, социально значимым – и не потому, что хрущевки, рассчитанные на 25 лет, существуют до сих пор. Скорее, суть заключается в индивидуализации жилого пространства, которая способствовала формированию менее контролируемого со стороны государства стиля жизни. Современники хрущевских реформ в маленьких, но индивидуальных кухнях, на 5 квадратных метрах между холодильником и обеденным столом размером 60 на 70 сантиметров, сидя на тонконогих табуретках, могли, не опасаясь доносов, поговорить о политике, послушать «вражеские голоса» по «транзистору», попеть под гитару песни Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого. Так вместо тела строителя коммунизма в хрущевках формировалась новая, антитоталитарная идентичность. В ходе массового жилищного строительства конца 1950‐х – начала 1960‐х годов удалось преодолеть водораздел между элитным меньшинством, проживавшим в отдельных квартирах, и демократическим большинством из коммуналок. Хрущевская жилищная реформа, несмотря на ее бедность и поспешность, привела к деконструкции сталинской коммунальной повседневности – почти так же, как реформа 1861 года, несмотря на всю ее ограниченность, разрушила крестьянский общинный быт.

Новые пищевые продукты в условиях дефицита: поиски выхода или инновации в сфере питания?

Ни патриотически настроенные политики и деятели культуры, ни даже особо шустрые блогеры не пытаются сегодня опровергать существование и исторический смысл словосочетания «царица полей». В общественном сознании оно прочно связано с хрущевскими экспериментами в области сельского хозяйства. Бытование в советском подцензурном языковом пространстве этого патетического перифраза слова «кукуруза» ⁸⁴⁵ подтверждают данные кинематографа. В 1964 году режиссер Элем Климов и сценаристы Семен Лунгин и Илья Нусинов в кинокомедию «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», где действие разворачивается в пионерском лагере, вставили эпизод детского карнавала. За лучший костюм выдавалась премия. Пионеры твердо знали, кто победит. На вопрос «Ребята, кому торт дадут?» звучал четкий ответ: «Кукурузе, царице полей» ⁸⁴⁶. Однако кинофильм зафиксировал скорее конец эпохи кукурузы в СССР. Начало же активного и почти повсеместного распространения однолетнего растения высотой до 6 м в СССР относится ко второй половине 1950‐х годов. Доказательство тому – выступление Никиты Хрущева в 1955 году на январском пленуме ЦК КПСС с докладом «Об увеличении производства продукции животноводства», где, в частности, отмечалось: «Крупнейшим резервом увеличения зерна является расширение посевов кукурузы» ⁸⁴⁷. Знаковым с точки зрения датировки хрущевских экспериментов в сельском хозяйстве можно считать анекдот 1957 года: «Воскрес Сталин. Булганин бежит в Индию, Ворошилов – в Китай, Хрущев решил пересидеть в кукурузе» ⁸⁴⁸. Кое-что о злоключениях этого растения помню и я. В 1958 году во время весенних школьных каникул мы с моей соседкой и одноклассницей, дочкой детского писателя Бориса Марковича Раевского Аней Ривкиной, посетили праздник «Книжкины именины». Так называлось культурное мероприятие, в ходе которого школьники встречались с писателями, обсуждали новые книжки и, конечно, могли посмотреть на киноэкране цветные мультфильмы. Продававшиеся тогда телевизоры были черно-белыми. В этот раз нам показали мультфильм под названием «Чудесница». Каково же было мое удивление, когда вместо волшебницы на экране появился кукурузный початок. Он обозначал свою гендерную принадлежность с помощью зеленой косыночки. Кульминацией мультика была сопровождавшаяся лихой пляской песня: