Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города. 1917-1991 - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Лебина cтр.№ 92

В конце 1954 года Хрущев развернул борьбу с «излишествами» в архитектуре. У многих россиян термин «излишества» вызывает воспоминания о фильме Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1967). Сценаристы вложили в уста Труса забавную ремарку о том, что ящур особенно бурно развивается в организме, ослабленном… «излишествами нехорошими» ⁸¹⁴. Лукавая улыбка гениального комика порождала ассоциации с разного рода бытовыми аномалиями. Однако в СССР одно время понятия «излишества» использовали в ином контексте – в качестве маркера разного рода эстетических отклонений (подробнее см. «Язвы») в жилищном строительстве.

Десталинизация началась с административного искоренения сталинского ампира в зодчестве. «Сталинские» здания появились в середине 1930‐х годов и продолжали заполнять улицы советских городов после Великой Отечественной войны. Именно тогда власти удалось создать и визуальные доминанты сталинского большого стиля – возведенные в Москве знаменитые «высотки». Их иногда называют «сталинским тортом» за помпезность и особые декоративные детали – последовательно сужающиеся и увеличивающиеся по высоте ярусы. Впервые в таком стиле был задуман гигантский Дворец Советов в Москве. Его должна была увенчать огромная скульптура Ленина высотой 100 м. Однако план строительства Дворца Советов, утвержденный в 1934 году, не удалось реализовать. Уже после войны в ходе реконструкции Москвы было решено создать кольцо высотных зданий с той же самой ступенчатой (тортовой) композицией. 13 января 1947 года появилось постановление Совета министров СССР «О строительстве в г. Москве многоэтажных зданий», инициировавшее возведение восьми таких домов (одного 32-этажного, двух 26-этажных, пяти 16-этажных). «Высотки», как писали в пропагандистской литературе начала 1950‐х, продемонстрировали «величие сталинской эпохи, расцвет культуры, героику созидательного труда советского народа» ⁸¹⁵. Одновременно часть этих зданий стала неким образцом элитного жилья в советском обществе. Для рядовых граждан с середины 1930‐х годов предполагалось возводить строения, которые сегодня известны как «сталинские дома» в СССР. Согласно постановлению СНК СССР от 23 апреля 1934 года «Об улучшении жилищного строительства», в жилых зданиях с толщиной стен не менее двух кирпичей предусматривались потолки высотой не менее 3–3,2 м. К строительству таких домов вернулись в начале 1950‐х годов. В январе 1951 года на заседании Московского комитета ВКП(б) было заявлено: «Мы должны строить для советских людей на 100 лет, и нельзя из‐за мелочей делать такие квартиры, которые бы вызывали нарекания. Они и через 100 лет должны обеспечивать трудящимся уют, покой и максимально благоприятные условия» ⁸¹⁶. В начале 1950‐х в крупных городах действительно начали возводить 5–7-этажные дома. Здания выглядели гармоничными и фундаментальными как снаружи, так и внутри. Полезная площадь двухкомнатной квартиры там нередко достигала 55–60 кв. м, а высота потолков – 3–3,5 м. Однако уже в конце марта 1953 года в Москве заговорили об отказе от оригинальных строительных проектов, характерных для сталинского ампира. Осенью того же года в одном из районов Москвы поточно-скоростным методом строители возвели восемь первых упрощенных пятиэтажек, мало похожих на «сталинские дома», а в августе 1954 года ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли решение «О развитии производства сборных железобетонных конструкций и деталей для строительства».

Но наиболее ярко антисталинизм проявляется в документах Всесоюзного совещания строителей, архитекторов и работников промышленности строительных материалов, проходившего в Москве в декабре 1954 года. Участники совещания под явным давлением сверху одобрили резолюцию о расширении индустриальных методов возведения жилья. В последний день работы Всесоюзного совещания перед его участниками выступил Хрущев. Он заявил: «В нашем строительстве нередко наблюдается расточительство средств, и в этом большая вина многих архитекторов, которые допускают излишества в архитектурной отделке зданий, строящихся по индивидуальным проектам. Такие архитекторы стали камнем преткновения на пути индустриализации строительства. Чтобы успешно и быстро строить, надо проводить строительство по типовым проектам, но некоторым архитекторам это, видимо, не по душе» ⁸¹⁷.

Власти развязали дискуссию о целесообразности художественности в градостроительстве. Летом 1955 года в передовой статье журнала «Советская архитектура» отмечалось: «Архаика и излишества в архитектурной отделке сооружений – все это вступило в острое противоречие с требованиями передовой индустриальной техники и экономии строительства <…> Преобладающим критерием является назначение здания, техническая и экономическая целесообразность» ⁸¹⁸. В августе 1955 года как рассадник устаревших взглядов была ликвидирована Академия архитектуры. А в ноябре 1955 года ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». В документе в довольно резких выражениях критиковалась «показуха», царившая в советской архитектуре. Пилястры и колонны, башенки и фигурные карнизы объявлялись «не соответствующими линии КПСС и Советского правительства в архитектурно-строительном деле, направленной, прежде всего, на удовлетворение нужд широких масс трудящихся» ⁸¹⁹.

Десталинизация архитектуры, официально санкционированная властью, стала внедряться на местах. Драматично развивалась ситуация в Ленинграде. В ноябрьском постановлении 1955 года указывалось, что именно в городе на Неве сторонники старых методов в жилищном строительстве тормозят внедрение типовых проектов, а все излишества, присущие индивидуальному проектированию, делаются в ущерб внутренней планировке квартир и их удобств ⁸²⁰. Через неделю в Ленинграде началась кампания нападок на «украшательство». 11 ноября 1955 года на собрании сотрудников Управления по делам архитектуры, Управления строительства и проектного института «Ленпроект» бурно обсуждалась стоимость будущих архитектурных сооружений ⁸²¹. А уже 13 ноября в редакционной статье «Ленинградской правды» был подвергнут резкой критике целый ряд архитекторов. Они, по мнению партийных инстанций, придерживались «порочных и архаичных эстетических взглядов» и продолжали «идти по пути ложного украшательства и недопустимых излишеств, пренебрегая интересами государства, интересами людей, для которых они строят» ⁸²². Подобная властная риторика еще за несколько лет до этого могла означать применение жестких карательных мер. Неудивительно, что уже 15 ноября 1955 года Ленинградское архитектурно-планировочное управление приказало «в месячный срок подготовить предложения по пересмотру проектно-сметной документации по строящимся в Ленинграде объектам с целью решительного устранения в проектах излишеств в архитектурной отделке, планировочных и конструкторских решениях». Основное внимание было решено сосредоточить на коррекции «проекта планировки в районе нового жилого строительства у проспекта им. Сталина <…> в связи с переходом на массовое применение типового проектирования жилых зданий» ⁸²³. В Ленинграде начали воплощаться в жизнь планы Хрущева, который, судя по его собственным воспоминаниям, всячески осуждал «старорежимные штучки» и архитекторов, строивших «не для народа, а для господ» ⁸²⁴.