Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города. 1917-1991 - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Лебина cтр.№ 82

И все же жизнь рока на советских танцевальных площадках была недолговечной: танец требовал хорошей физической подготовки, так как включал сложные, почти акробатические элементы. Рок-н-ролл быстро переместился в сферу профессионального, спортивного исполнения. Следующим фаворитом 1960‐х годов стал твист, который, несмотря на свое американское происхождение, быстро вписался в советский культурный контекст. В стиле твиста были написаны произведения советских композиторов Андрея Петрова и Арно Бабаджаняна. О знаковости танца говорит и лингвистическая ситуация. Языковеды зафиксировали появление в языке хрущевского времени глагола «твистовать» и прилагательного «твистовый» ⁷³³. Властные и идеологические структуры СССР, наверное, устраивало то, что твист не предполагал парного исполнения, а следовательно, прямого телесного контакта партнеров, как, например, в танго. Во всяком случае, этот танец не запрещался на танцевальных площадках середины 1960‐х годов. Иногда, правда, в публичном пространстве еще могли сделать замечание за «извращение рисунка танца». Эту ситуацию зафиксировал Аксенов в повести «Пора, мой друг, пора» (1963):

Однако это была местная инициатива. Авторы очерков по истории ленинградской организации ВЛКСМ, написанных в 1968 году, констатировали новые тенденции контроля за танцами: «35–40 тысяч юношей и девушек Ленинграда (в середине 1960‐х. – Н. Л.) посещали танцевальные площадки. Одно время довольно распространено было мнение, что здесь главное – не допускать исполнения „не наших танцев“. Но административные запреты приносили мало пользы. Комсомольцы решили, что, прежде чем осуждать часть молодежи за дурной вкус и плохую манеру исполнения, нужно помочь ей научиться красиво танцевать. Так возник молодежный совет по современному бальному танцу при горкоме ВЛКСМ как методический центр по воспитанию хорошего вкуса и пропаганде лучших танцев» ⁷³⁵.

Действительно, на рубеже 1960–1970‐х годов в СССР «твистовали» все. В моем семейном архиве есть фотографии твиста на пляже во время путешествия на теплоходе по Волге и Дону летом 1965 года.

Да, как молоды мы были. Но одновременно стоит вспомнить строчки Андрея Вознесенского: «В твисте и в нервозности / Женщины – вне возраста». Стихотворение «Общество на ремонте» написано в 1967 году. Тогда казалось, что брежневский режим лишь «подремонтирует» раздражающие огрехи хрущевских реформ. Но выяснилось, что «ремонт» чреват неосталинизмом. А пока в 1967 году симпатичная троица – Трус (Георгий Вицин), Балбес (Юрий Никулин) и Бывалый (Евгений Моргунов) – из фильма Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» предлагала рецепт обучения твисту: «Носком правой ноги вы давите окурок вот так: оп-оп-оп-оп-оп-оп. Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе: оп-оп-оп» ⁷³⁶. Конечно, западное происхождение твиста раздражало власть. Исследователь Игорь Нарский отмечает, что критика «буржуазных танцев» и в позднем СССР «могла приобретать обертоны разоблачения внутренних врагов» ⁷³⁷. И все же к началу 1980‐х – времени зарождения дискотек – нормализующие действия власти на советских танцполах сводились к пресечению хулиганства и драк. Танцы больше не преследовались за «эротику»: ее уже было немало и в кино, и в быту – в контексте общемировой сексуальной революции.

Твист на пляже. 1965. Личный архив Н. Б. Лебиной

Жилищный передел: правовые и эмоциональные аспекты

В большинстве толковых словарей русского слово «уплотнение» трактуется примерно так: «Действие по знач<ению> глаг<ола> „уплотнить“ – „уплотнять“ и состояние по знач<ению> глаг<ола> „уплотниться“ – „уплотняться“. Уплотнение рабочего дня. Уплотнение почвы» ⁷³⁸. В «Толковом словаре языка Совдепии» формулировка несколько расширена. Интересующее нас понятие рассматривается как «заселение (жилплощади) более плотно, бóльшим количеством жильцов» ⁷³⁹. Выраженной советскости в этой фразе узреть невозможно – а ведь слово «уплотнение» приводило в трепет городского обывателя, пожалуй, на протяжении всей истории Cоветского государства. Для понимания ситуации важна дефиниция из «Малой советской энциклопедии» конца 1920‐х – начала 1930‐х годов: «УПЛОТНЕНИЕ, право жилищных органов Союза ССР переселять граждан из одного помещения в другое в целях более равномерного распределения жилой площади, занимаемой жильцами, и доведения ее до жилищной санитарной нормы» ⁷⁴⁰. Таким образом, уплотнение можно рассматривать как некий государственный инструмент, используемый для решения жилищных проблем властным путем.

Фетишем социальной политики советской власти была идея справедливого распределения материальных благ, в число которых входила и недвижимость. Большевики явно тяготели к «жилищному переделу», применяя на деле тезис, выдвинутый Энгельсом еще в 1872 году. По мнению классика марксизма, «помочь устранению жилищной нужды можно немедленно путем экспроприации части роскошных квартир, принадлежащих имущим классам, и принудительным заселением остальной части» ⁷⁴¹. Весной 1917 года в «Письмах из далека» Ленин высказал мысль о необходимости использовать дворцы и квартиры, «оставленные царем и аристократией, чтобы не стояли зря, а дали приют бескровным и неимущим» ⁷⁴². Менее чем за месяц до захвата власти, в самом конце сентября 1917 года, в статье «Удержат ли большевики государственную власть?» он описал процедуру раздела недвижимого имущества: