Антикитерский механизм. Самое загадочное изобретение Античности - читать онлайн книгу. Автор: Джо Мерчант cтр.№ 30

В качестве доказательства Прайс цитировал трактат знаменитого мусульманского астронома Абу Рейхана аль-Бируни, написанный около 1000 г. В нем речь шла о механическом календаре, который Бируни называл «Ловушка для Луны». Его можно было прикреплять к обратной стороне астролябии. В нем система из восьми зубчатых колес вычисляла положение Солнца и Луны в зодиаке, а также фазы Луны. Астролябия с очень похожим календарем, сделанная в Иране в XIII в., дошла до наших дней и хранится в Музее истории науки в Оксфорде. Прайс утверждал, что эти инструменты, созданные в исламском мире, – прямые потомки Антикитерского механизма и когда это знание вернулось в Европу, оно вызвало внезапный расцвет астрономических часов. Это объясняет, почему первые механические часы так быстро распространились и почему у них были столь сложные циферблаты, изображавшие небо, – технология создания таких циферблатов существовала уже несколько столетий.

Зубчатые колеса древних греков показали, что, полагаясь на несколько технических рукописей и артефактов, дошедших до наших дней, историки ошибались относительно того, на что были способны древние. Технологии, которые связывали с Европой средних веков, эпохи Возрождения и более поздними временами, на самом деле были созданы древними цивилизациями. По мнению Прайса, именно эти знания в конечном счете вызвали бум технических новшеств в Европе, который и привел к нашей современной цивилизации. Десятилетия его поисков окупились сполна. Он наконец был готов переписать историю.

Но этого не произошло. Конечно, специалисты по истории техники приветствовали работу Прайса. Немецкий ученый Ааге Драхманн назвал исследование Прайса «исчерпывающим и безукоризненным», а его британский коллега Джон Норт писал: «…читатель… едва ли может отрицать, что механизм этот – самый важный научный артефакт эпохи классической Греции». Артур Кларк также продолжал подчеркивать значение Антикитерского механизма и включил сюжет о нем в первую серию снятого в 1980 г. фильма «Таинственный мир Артура Кларка».

Но вне этого узкого круга энтузиастов ничего особо не изменилось. Античную историю обсуждали, трактовали и преподавали так же, как и раньше. Греков по-прежнему считали философами, авторами множества идей, не слишком интересовавшимися техникой, тогда как более приземленные римляне преуспели в демонстрации собственной мощи, возводя акведуки и амфитеатры, но не обладали интеллектуальным воображением греков. А все заслуги в формировании нашего технического опыта приписывали основателям современной европейской науки эпохи Возрождения.

Одной из проблем было то, что между Антикитерским механизмом и следующим известным упоминанием зубчатой передачи образовался разрыв длиной более 1000 лет. Прибор вроде бы доказывал, что греки изобрели часовой механизм, но требовалась немалая вера, чтобы утверждать, будто сохранившиеся исламские инструменты принадлежали к той же технологической линии, несмотря на мнение Прайса. И его работа, хотя и блестящая в той части, где обсуждался исторический контекст и значение прибора, была непоследовательна в той части, где обсуждалась собственно система передач, изобилуя логическими натяжками. Никто не оспорил его выводы, но никто и не принял их во внимание.

Не способствовало признанию и то, что весьма спорный швейцарский автор Эрих фон Дэникен представил Антикитерский механизм в книге «Колесницы богов» (1968), утверждая, что инопланетные пришельцы, побывавшие на Земле тысячи лет назад, передали древним цивилизациям передовые технологии, такие как батарейки или не поддающийся коррозии металл, а также послужили источником вдохновения для древних религий. Антикитерский механизм, заявлял фон Дэникен, подтверждает, что греки пользовались технологиями, которые не могли разработать сами (в более поздней книге он даже развил эту идею, написав, что пришельцы использовали такие механизмы в своих космических кораблях, чтобы прокладывать путь между звездами).

«Колесницы богов» разошлись многомиллионным тиражом, став международным бестселлером, и поставили Антикитерский механизм в ряд эксцентричных загадок – тех, что серьезные историки всерьез не воспринимают. Даже после того как Прайс опубликовал свою работу, в механизме видели неудобное отклонение, о котором можно самое большее упомянуть в примечании. В полной мере это пренебрежительное отношение проявилось, когда принстонский наставник Прайса Отто Нейгебауэр опубликовал в 1975 г. свой огромный, исчерпывающий труд «История античной математической астрономии», в котором отвел Антикитерскому механизму довольно уничижительное примечание. В последующие десятилетия, хотя детали реконструкции Прайса в целом были приняты, более широкие выводы игнорировались. Но и то и другое оказалось неверным.

Однако по крайней мере в Афинском музее остатки устройства были теперь выставлены на обозрение публики. Отношение к ним со стороны научных сотрудников музея не слишком переменилось, но в 1980 г. механизм привлек внимание Ричарда Фейнмана, который за время, прошедшее с испытаний первой атомной бомбы в Нью-Мексико, стал одним из самых знаменитых американских физиков. Он приехал в Афины на несколько дней, в промежутке между лекциями. 20 июня Фейнман писал родным письмо, расположившись у бассейна отеля «Ройял Олимпик». Накануне он побывал в археологическом музее, где посмотрел такое множество статуй и произведений искусства, что все в его голове перепуталось, а ноги разболелись. Ему казалось, что все это он уже видел раньше – за исключением одного предмета, «настолько отличного от других и странного, что он казался невозможным». Это было что-то вроде древней машины с зубчатыми колесами, нечто похожее на внутренности современного механического будильника, писал он.

Когда Фейнман захотел узнать больше, он встретил пустые взгляды. «Дама из музейного персонала, когда ей сказали, что проф из Америки хочет узнать больше об экспонате номер 15087, заметила: "Почему он выбрал из всех экспонатов именно этот предмет? Что в нем такого особенного?"» Греки, должно быть, считают всех американцев ужасно скучными, подумал он, после того как разыскал работу Прайса и выяснил, что тот из Йеля. Они «интересуются только машинами, тогда как здесь столько достойных внимания статуй и изображений богов, богинь и мифологических сюжетов».

Но был еще один человек, на которого труд Прайса произвел сильное впечатление. В лондонском Музее науки, что расположен в фешенебельном районе Южный Кенсингтон, 26-летний помощник куратора Майкл Райт запоем прочитал его от корки до корки – все 70 страниц. Он отвечал за коллекцию машин времен промышленной революции, и слова Прайса стали искрой, воспламенившей давнюю страсть. Он тоже был увлечен устройством машин, и работа Прайса стала для него проблеском волнующего нового мира. Он хотел бы, чтобы это было его собственное исследование.

Кое-что, однако, показалось ему бессмыслицей. Почему создатель Антикитерского механизма использовал для вычисления фаз Луны столь сложную конструкцию, как дифференциальная передача? Ведь результат так же легко можно было бы получить с помощью простой системы зубчатых колес. И странно, думал он, что надписи, на основе которых, как предполагалось, механизм показывал движение планет и которые Прайс обсуждал в своей старой статье в Scientific American, на это раз почти не упоминались. Но казалось, Прайс проработал все досконально. Райт отнес свои сомнения на счет неопытности, отложил статью в сторону и вернулся к своей работе.